Россия – Украина: как ты мне, так и я тебе...

Уж сколько раз повторено: разные части Украины, разные люди друг с другом мирно и радостно больше жить не будут. Особенно после пролитой крови, после военных преступлений киевских заговорщиков (это юридически верное определение).

Ну, а как же мы, русские? Будем или нет? Нет однозначного ответа. И вот почему.

Абсолютное большинство из нас жить в мире и дружбе с этой публикой не намерено ни при каких обстоятельствах. Кому-то воспитание не позволяет, кому-то – простое чувство брезгливости. Мы, вместе взятые, категорически не хотим якшаться с киевскими «нациками». И строить с ними «отношения» не хотим. Ни экономические, ни какие-либо ещё. Это тоже новая реальность, как и на самой Украине. И нам не интересно, нравится это кому-то или нет. И любые разговоры о том, что на руках Порошенко ещё нет крови – сказки для наивных. Это подтвердит первый же выстрел 8 июня, сразу после инагурации данного персрнажа.

И вот тут бытовая вроде бы тема «любишь – не любишь» выходит на уровень государственной политики.

Понятно, что среднестатистический депутат Госдумы, сотрудник администрации президента или МИДа может не обращать на нас внимания. Он, скорее всего, так и живёт: спокойно едет домой после трудового дня – и дело с концом...

Но жизнь в конце его трудового дня не заканчивается. Поэтому «среднестатистическому», равно как и его начальнику, в какой-то момент придётся обнаружить, что «вся рота шагает не в ногу, и лишь один поручик шагает в ногу».

Что этот «поручик» в таком случае будет делать, какие у него планы, неизвестно. Сегодня он настаивает на «поддержании контактов» с Киевом. А нас от этого тошнит. Сегодня он не говорит прямо: «Чем скорее развалится украинская «государственность», тем лучше». А нам эта «государственность» задаром не нужна (если не сказать грубо, по-народному).

Но кроме внешней политики со всеми её нюансами, кроме сложной и многоходовой позиционной игры (пусть и трижды правильной) есть ещё и политика внутренняя, которая предусматривает общение с тем самым абсолютным большинством, то есть с нами. При царях этим можно было не заниматься, - ввиду общей недоразвитости коммуникаций. Но после того, как изобрели телевидение и интернет, условия резко изменились.

Сегодня киевские заговорщики, с которыми якобы надо «поддерживать контакты», открыто объявляют наш народ и нашу страну своими врагами.

Ну, хорошо: если мы для них враги, то кто они для нас? Неужели друзья и партнёры по всевозможным переговорам, культурным, научным, спортивным и иным связям? В дурном сне такое не приснится.

Враги они.

Каждый день, включая «ящик» с новостями, мы думаем и говорим одно и то же: «Почему этих гадов так мало сбивают?..» Это про украинские самолёты и вертолёты.

Наши государственные мужи периодически вспоминают про то, что в международных делах действует принцип симметрии: как ты мне, так и я тебе. Но, похоже, что этот принцип не касается отношений с Украиной. До сих пор нет списка лиц, которым запрещён въезд в Россию. Не было жёсткой реакции на перекрытие воды для Крыма (наверняка можно найти, что перекрыть или взорвать в ответ). Нет пакета мер экономического характера, которые ускорят крах нынешней украинской «государственности». Да и СМИ могли бы действовать не так формально, будто какую-то обязаловку отрабатывают. А то украинские каратели в полном недоумении: в России по Первому каналу сначала сообщают про ДТП на Невском проспекте, а уж потом – про массовое убийство раненых в больнице Красного Лимана.

Несмотря на все солидные проявления возможностей российской власти, не покидает ощущение, будто на дворе не война, а какая-то игра. А в игре нет настоящих врагов, нет настоящих друзей, нет серьёзных принципов, - тех, за нарушение которых положено ставить к ближайшей стенке. За что? За предательство, за паникёрство, за явное или скрытое пособничество врагу, в любой форме. Ну, что было бы с Макаревичем, Джигурдой и Ахеджаковой где-нибудь в октябре-ноябре 1941 года? То-то... И никто не оплакивал бы их продырявленные тушки.

Особая тема – возвращение Крыма. Слишком сильная была сделана заявка, чтобы после этого полагать, будто всё останется так, как было. В России разбужены такие силы, которым даже дать точное определение трудно. Дёрнуть за стоп-кран уже не получится. Разумеется, с нами можно и нужно говорить с красивой трибуны о «возвращении в родную гавань». Мы люди простые, нам это нравится, и это правда; ведь хорошо, когда всё хорошо. Но с нами нужно говорить ещё и о многом другом. Поэтому «поручику» надо срочно определиться: хочет ли он и дальше шагать вместе со своей ротой или же намерен продолжить путь в одиночестве. Зато «в ногу» с самим собой.