Путин и Сяо слушают нас

Вот вам загадка. Кто по национальности автор следующей цитаты (я заменил в ней упоминания о стране и народе звездочками):

«Хотя *** общество в последние 25 лет пережило одни из самых резких перемен в истории человечества, в мире ценностей мало что изменилось. Многие из нас первым дело озабочены повседневными нуждами и амбициями — работой, образованием, жильем — и не станут напрягаться или чем-то жертвовать, чтобы добиться чего-то сверх этого. *** предпочитает забывать или попустительствовать забвению — подход, непонятный Западу. Это дает *** возможность освободиться от тяжелой самокритики и от еще более тяжелого морального груза. Что важнее, это освобождает *** от ответственности за свои действия и молчаливое согласие... Как долго будет *** идти этой дорогой забвения? Интернет и глобализация открывают гражданам истины, которые самоочевидны повсюду в мире, и страна переживает внутренний кризис доверия. Потеря доверия и моральных точек соприкосновения между людьми и государством — самая большая опасность для режима сегодня».

Вполне мог бы быть и наш соотечественник, правда? Подставьте вместо звездочек «Россию» и «русских» — ничто в цитате не будет резать глаз. Понятно ведь, о каком забвении идет речь: о вернувшейся в одночасье тоске по советским временам. И про кризис доверия тоже понятно: сколько бы ни радовались у нас взятию Крыма, а чиновников и ментов не уважают, не верят им.

Ну? Наш или не наш?

Да как сказать. Китаец.

Цитата — из колонки художника и диссидента Ай Вэйвэя, написанной к 25-й годовщине разгрома китайской «Болотной» — студенческих протестов на площади Тяньаньмэнь.

Про то, что русский с китайцем снова братья навек, сейчас слышно из каждого утюга. Лобзания в Пекине, знаменитая газовая сделка, разговоры о партнерстве между будущей российской платежной системой и китайской UnionPay в противовес американским Visa и MasterCard, теперь еще и совместное рейтинговое агентство — опять же в противовес западным...

Союз выглядит вынужденным: еще в начале 2000-х Путин уверенно говорил о европейском пути для России, но раз уж с Европой не сложилось, остался только Китай. На самом деле у наших двух стран в их нынешнем виде слишком много общего, чтобы объятия диктаторов были всего лишь ситуационными.

Китайцы, как и мы здесь, в последнее время увлеклись работой, бизнесом, потреблением, игрой в догонялки с Западом. У них получилось несколько лучше, надо признать — и это вызывает у нашего начальства некоторую зависть и желание сделать похоже. Но сходство уже имеется, и оно в том, что и русские, и китайцы — аполитичные народы.

По данным Глобального исследования ценностей, только для 28,3% китайцев и 20,2% русских политика — штука «довольно важная».

В Америке таких людей — 41,8%.

28,7% китайцев и 22,1% русских в принципе могли бы принять участие в мирной демонстрации. Среди американцев таких 54,8%.

68,2% китайцев и 76,3% русских ни за что не стали бы бастовать. В Америке — только 49,5%.

Между русскими и китайцами вообще наблюдается ценностная близость. Оба этих народа в целом считают, что первым делом о всеобщем процветании должно заботиться государство, а люди сами о своем — в последнюю очередь (и это при том, что в обеих странах гораздо более яркий культ богатства, чем в той же Америке). Ну и конечно, оба народа ценят демократию меньше, чем западные люди: она «абсолютно важна» для 29,9% китайцев, 26% русских и 46,5% американцев.

Бывший глава Госкомимущества, а ныне диссидент Альфред Кох написал в «Фейсбуке»: «Назовите мне хоть одного китайского певца, на концерт которого вы ходили? Композитора, музыку которого вы слушаете? Писателя, книги которого стоят у вас на книжной полке, зачитанные до дыр?.. И вот эти самые мы, мы, такие как мы есть, готовы ненавидеть Америку и любить Китай? Мы готовы упасть к нему в объятия? А не сошли ли мы с ума? Назло теще отморожу себе уши?»

Ну да, мы, конечно, сейчас больше знаем про Америку, в этом Кох прав. Но это ведь поправимо. Мы ведь в советское-то время об Америке слышали только городские легенды, которые потом сдулись от столкновения не только с реальностью, но и с голливудским кино. Станет китайская культура более доступной — случится то же самое и с ней. Будем детям читать «Путешествие на запад» вместо братьев Гримм. А Йо-Йо Ма мы и так слушаем, Вонга Карвая и Ай Вэйвэя тоже всячески уважаем.

Сколько твердили еще в прозападные времена, что китайский учить уже полезнее, чем английский, — сейчас это тем более правда.

Смеялись, мол, Сорокина в жизнь, — ну вот он, глоссарий китайский в конце «Голубого сала», можно для начала выучить хотя бы его. Да и Хольма ван Зайчика пора перечитывать, — похоже, смешные детективы писавших под этим псевдонимом фантастов и китаистов про русско-китайскую «Ордусь» были несколько более пророческими, чем казалось в начале 2000-х, когда они выходили в свет.

Русско-китайский альянс на основе забвения, розовых очков на затылке и общих ценностей — это больше не литература, это, кажется, близкое будущее. Жаль только, не бывать Москве местным Гонконгом: слишком недолго прожила она при своем кривом эквиваленте британской демократии. А в остальном:

Крепнет единство народов и рас.

Плечи расправил простой человек —

С песней шагает простой человек.