Краткий курс национал-предательства

Ни одно государство хоть с какими-нибудь имперскими амбициями не может уберечься от появления внутренних национал-предателей. Всегда найдутся те, кто и своих солдат на фронте не поддерживает, и в императоре сомневается, и штыки предлагает в землю, и секреты спецслужб публично разглашает, хотя подписку давал. И рост территории вызывает у них не те чувства, которые должен вызывать у всех нормальных граждан, и в церковь они наверняка не ходят или ходят не в ту, в которую ходит большинство правильных людей…

Непременно отыщется кто-нибудь, кто не в курсе национального космоса, не желает геополитического усиления своей страны и не ассоциирует собственных успехов с ее государственной мощью.

Тот, кто отказывается верить школьному учебнику отечественной истории, в котором эта самая история показана как вековое движение от хорошего к лучшему. Некоторые из таких даже договариваются до того, что государство есть прежде всего аппарат подавления большинства меньшинством и потому все, что говорит государство своим гражданам, — это во-первых ложь, и только во-вторых уже что-то еще. По такой извращенной логике получается, что империализм есть показательный вынос внутреннего неравенства вовне, через границу. А массовый энтузиазм, вызываемый таким выносом… Но это уже пошел психоанализ. Остановимся в пересказе ложных учений, чтобы этот пересказ никому не показался пропагандой. Некоторых вещей лучше просто не слышать.

Скажем проще: национал-предатели есть досадная тень любого империализма, и наша страна не единственная, кто с этой проблемой сталкивается.

Возьмем, к примеру, США. Стоило им начать спасать мир от иракского химического оружия и выбамбливать «Аль-Каиду» из Афганистана, как американские «нацпреды» вывели на улицы городов сотни тысяч людей, недостаточно любящих свою страну и плохо понимающих ее геополитический курс. Майкл Мур — понятно, ненавидеть родину — его работа. Оливер Стоун — тоже понятно, он хиппи преклонных годов и всегда против военных. Но ведь удалось затащить в пятую колонну и даже поставить во главе оной и Мела Гибсона с Умой Турман и Шарлиз Терон с Джессикой Ланг и даже Шона Пенна. Если всех перечислять, то получится список приглашенных на вручение «Оскара». А заводилами, настроившими весь Голливуд против родины, как всегда, оказались Тим Роббинс и Сьюзан Сарандон. Заокеанским звездам есть чему поучиться у наших в плане патриотизма и гражданственности.

В богемном и безбожном Голливуде традиция национал-предательства вообще давняя и вряд ли полностью искоренимая даже теоретически. Чаплина и Богарта как врагов государства выводили на чистую воду специальные службы еще в 1950-х.

Другие рассадники этой психической эпидемии — рок-музыка и университеты. Пока США спасали мир от вьетконговского левого экстремизма, угрожавшего перекинуться бог знает куда, активно недовольны таким упрочением «американского мира» оказались почти все тогдашние рок-звезды: Диланы, Хендриксы и остальные Джефферсон Эйрплейны. Свою национал-предательскую музыку они бессовестно использовали для антиамериканской пропаганды, оскорбляя моральное большинство нации в лучших чувствах. Джим Моррисон перестал общаться со своим отцом, командовавшим авианосцем, и называл его «давно умершим» во всех интервью. Особо идейным врагом государственной геополитики оказалась Патти Смит. Неудивительно, что сейчас она поддержала Pussy Riot, правда? Все национал-предатели мира понимают друг друга с полуслова.

Такая же волна безумия накрыла тогда и университеты, начиная с Беркли и по всей карте, где безответственные и праздные болтуны — Эбби Хоффман, Джерри Рубин, Джон Синклер и примкнувшие к ним Норман Мейлер с Ноамом Хомски — баламутили студентов, соблазняя их халявной марихуаной, битнической заумью и преступно научая захватывать аудитории, перегораживать дороги и выходить на митинги с вьетнамским флагом, то есть с флагом военного противника, стреляющего сейчас из джунглей в парня с твоей улицы.

Дальше других тогда зашла еще одна кинозвезда — Джейн Фонда. Она просто поехала во Вьетнам, обнималась там с партизанами, убивавшими американских солдат, и даже сфотографировалась на весь мир, целясь из партизанской зенитки в небо, то есть в свои же звездно-полосатые самолеты, после чего патриотичные американские газеты и прозвали ее «ханойская Джейн». Возможно, на нее плохо влиял тогдашний муж, лидер американских «новых левых». Это потом, через много лет, она одумалась, стала патриоткой и начала пропагандировать аэробику, а в молодости пьянящий аромат национал-предательства кружит многие мечтательные головы… Особенно когда он безнаказанно распространяется журналами вроде моднейших в те годы Fifth Estate. 

Кое-кого из тамошних нацпредов (Дин Рид и Анжела Дэвис) советская пропаганда разумно использовала в своих целях, но на других (Кен Кизи, Аллен Гинзберг, Хантер Томпсон) не обращала внимания, уж слишком они напоминали собственных неблагонадежных неформалов.

С США есть нюанс: империя, которая давным-давно встала с колен и даже смотрит на других сверху вниз, может себе позволить некоторое число не очень опасных национал-предателей из богемы и университетских умников. Про это даже есть сотый, один из моих любимых, эпизод «Южного парка»: мы будем вести войну, но зато весь мир будет слышать, что мы выступаем против! А вот империя, которая с колен только привстала, позволить такого себе не может и реагирует на своих национал-предателей гораздо болезненнее, пугая их чемоданом-вокзалом и внося их фамилии в стоп-списки на телевидении и в газетах.

Впрочем, что мы все про США да про США. Однополярный мир какой-то получается.

Насколько уж Франция после низложения всех своих Наполеонов старалась быть образцово-показательной республикой, чуждой любым воспоминаниям об имперском прошлом. Но и там во время памятного инцидента, когда группа патриотических офицеров и им сочувствующих только попыталась сохранить за собой братский Алжир (а если получится, то и дружественные Тунис с Марокко) и поддержать тамошних ни в чем не повинных «колонов», не желавших обалжириваться, как тут же в Париже нашлось немало Сартров, вставших на сторону магрибских партизан, начавших сбор средств в их пользу и сделавших это модой среди гуманитариев.

Сартру это стоило взрыва бомбы в собственной квартире, а всякие там Годары еще долго снимали своих оскорбительных и антифранцузских «Маленьких солдат», мгновенно (и вплоть до получения Алжиром независимости) запрещаемых цензурой. Для кого Годар непривычен, можно посмотреть не менее национал-предательский «Индокитай» Варнье про схожие французские события в соответствующей части мира.

Еще раньше в Испании был такой национал-предательский поэт Гарсия Лорка, умудрившийся продать свою прекрасную родину и ее генералов Сталину и Коминтерну. При генерале Франко, восстанавливавшем страну и спасавшем церковь, такие люди отправлялись прямо в расстрельный ров. Тогда же поуезжали в Париж и тамошние национал-предательские художники Пикассо и Миро и оттуда много лет безрассудно поддерживали самые антигосударственные настроения в Испании. Единственным из испанских модернистов, у кого хватило ума остаться патриотом и сохранить чувства к родине, оказался Сальвадор Дали, и это хоть как-то утешает.

В Италии творилось нечто похожее. Про это есть познавательный фильм Бертолуччи «Двадцатый век». Там в финале национал-предатели убивают патриота вилами и пляшут с флагами в руках, радуясь поражению собственной армии, развалу спецслужб, американской оккупации собственной страны и прочему кошмару.

Империализм в самом широком смысле есть государственное желание и попытка быть империей с нацией-доминантом, военной мощью, странами-сателлитами и мессианской философией удержания мира от хаоса на выгодных имперской элите условиях. В культурной политике это обычно «милитари-стайл» (для мальчиков) в сочетании с сентиментальным клерикализмом (для девочек) и прочий «Дас ист фантастиш!».

У всех современных империй и маленьких империек есть в истории желанный прообраз — Рим цезарей. Но и там тоже были свои национал-предатели! 

Они зачем-то сомневались в божественном происхождении императорской власти, критиковали почтенную традицию рабства и договаривались порой до абсурдного утверждения, что нет ни эллина, ни иудея. Империя, конечно, с этим боролась. Она регулярно кормила национал-предателями своих патриотически настроенных животных на олимпийских стадионах под великодержавный рев благонадежных граждан, для которых и эллин, и иудей, конечно, есть, и это, между прочим, две большие разницы.

Согласно тогдашним римским СМИ, эти безумцы в своей ненависти ко всему стабильному даже сожгли (при Нероне) имперскую столицу, за что и привлекались позже по соответствующему «факельному делу». Но это было настолько давно, что никому из нас, кроме историков, можно, конечно, сейчас об этом уже и не вспоминать.