Певцы "свободы" вступились за нацизм

Андрей Макаревич объявил, что его очень тревожит ситуация на Украине – нарастающая обоюдная ненависть сторон, и то, что противники нынешнего Киева своими действиями ее разжигают. В частности, Крым, который своим референдумом и самоопределением "стал причиной сожжения людей в Одессе".

А несколькими днями позже он объявил, что признает бедственное состояние, до которого Крым был доведен украинской властью, и даже признает право живущих там людей на государственное самоопределение – но никак не может понять, зачем там находятся российские войска.

Вот он понимает, почему людей заживо сожгли в Одессе – из-за Крыма. А зачем в Крыму российские войска – не понимает. Ведь они помешали друзьям Макаревича сжечь кого-нибудь живьем в Крыму – и тогда бы в Одессе жечь не пришлось. Устроили бы друзья Макаревича и родственных ему "московских интеллигентов" бойню в Севастополе – и не пришлось бы стрелять в Мариуполе.

Кстати, возможно, это вовсе не цинизм и не лицемерие, а искреннее "сумеречное сознание". Хотя скорее всего – обыкновенная подлость.

Когда-то Макаревич был неясным символом чего–то столь же неясного, нестандартного, как будто бы вольнолюбивого и располагающего размышлять о чем-то тоже смутном и непонятном.

В его же фильме о нем "Начни сначала" ему задают вопрос: "Простите, а о чем собственно Вы поете?", и он не может ответить.

Трактовать его песни можно было как угодно – слева направо и справа налево, но они выглядели "разрушением стандартов". "Машина времени" была в полуопале и ореол гонимости, полузапретности и глубокомысленности делал и ее, и его сверхпопулярными.

И Макаревича объявили "битлом перестройки". О его участии в государственных переворотах 1991 и 1993 годов можно говорить отдельно. Как и об ответственности за такое участие и последствия этих событий.

Сегодня Макаревича по-прежнему представляют как певца, композитора и продюсера, избегая упоминаний о размерах его состояния, иных видах предпринимательской деятельности, суррогатном виноделии и виноторговле, в частности, в Крыму. Как и о его участии в самых реакционных и тяготеющих к мракобесию политических объединениях.

Когда-то считалось, что он поет о свободе. Почему-то оказалось, что слишком многие из тех, кто много говорил о "свободе" тогда, когда ее именем разрушали страну, сегодня оказались адвокатами нацизма.

С формальной точки зрения можно было ждать, что те, кто клялся ее именем и взывал к "правам человека", окажутся самыми яростными и непримиримыми противниками нацистского Майдана в Киеве, варварства на юго-востоке Украины и "одесского холокоста". Но они оказались их самыми яростными адвокатами и союзниками.

Как только речь зашла о том, что Крым не хочет жить под властью неонацистов, а Россия с пониманием относится к этому нежеланию и готова поддержать его антифашистские устремления, Макаревич оказался среди тех, кто выступил против воссоединения Крыма с Россией и политики Москвы по противодействию фашизму на Украине.

А как только оплачиваемые украинскими олигархами неонацистские отряды превратили в крематорий Дом Профсоюзов в Одессе, певец и виноторговец заявил, что в "живосожжении" виноват Крым, не захотевший жить под властью неонацистов, и Россия, его стремление поддержавшая.

Одна логика: фашизм возник в Европе, потому что его спровоцировал коммунизм. Гитлер напал на СССР, потому что последний готовился напасть на Германию.

СССР "развалился", потому что его создал Сталин.

Никогда никаких доказательств – нужно просто поменять все местами: назвать молоко чернилами, а собаку – кошкой. Это о них писал свою сказку Джанни Родари.

Если всем очевидно, что было на само деле, этого не нужно смущаться. Нужно просто нагло поменять местами причину и следствие. Важна не правда, а то, что более интенсивно объявляется правдой.

Очевидец говорит, что людей убивали нацисты. Но защитник нацистов говорит, что это антифашисты убивали нацистов. И вообще – нацисты не были нацистами. А настоящие нацисты и фашисты – это те, кто объявлял себя антифашистами.

Нетрадиционность подхода привлекает и кажется слушателю вновь открытой свежей истиной, приняв которую он докажет самостоятельность и нестандартность своего мышления. А сам он в своих глазах выглядит свободным, самостоятельным и взрослым, имеющим мужество отбросить обветшалые штампы и умеющим взглянуть на мир свежим взглядом, незамутненным официальной пропагандой.

Это и есть информационная война против страны. И это примерно то, чем занимаются Макаревич и такие как он.

И ту можно увидеть как минимум три обращающих на себя внимание момента.

Первый – это, собственно, то, чем всегда занимался Макаревич: пел что-то новое, манящее, необычное, главное – не такое, к чему привыкли, и что может казаться глубоким, мудрым и загадочным.

Второй – это та же самая технология, которую использовали фашисты, утверждавшие, что им "не нужна доктрина" – нужно интуитивное чувство вождя и высшее озарение.

Третье – это своего рода мировоззренческое, точнее мироощущенческое родство с фашизмом. Действительно, почему те, кто рекламирует себя как борцов за свободу и защитников прав человека, первыми поддержали киевских нацистов и первыми оправдывали Власова.

Потому что они никогда не были сторонниками свободы, и никогда не были защитниками прав конкретного человека. Они всегда были защитниками только своей личной свободы от любых обязанностей и от любой ответственности, свободы на их личную вседозволенность. Они всегда были борцами за "права" исключительно для себя лично и для таких как они, и в первую очередь за право судить всех, кого они захотят, и право считать людьми только самих себя, а остальных – "недолюдьми", достойными только костра, как и когда разжигать который, будут решать опять же они.

На самом деле у них общий идеал с фашистами: образ сверхчеловека, которому можно все. "Белокурая бестия", даже когда она не белокура, это тот образ, который их манит и гипнотизирует, вызывая желание примерить его на себя.

Они по сути такие же фашисты. Именно они своими "нетрадиционными интеллектуальными поисками" прокладывают дорогу фашизму и нацизму.

Фашисты от них отличаются только одним: они очень любят дисциплину. И не любят "вольных интеллектуалов", когда-то проложивших им дорогу разрушением старых запретов, но не желающих признавать новые.

Макаревич утверждает, что причиной одесских костров был освободившийся Крым, чтобы не признавать того, что причиной протеста в Крыму были костры Майдана.

А вина за Майдан, через который в мир вернулись поклонники Гитлера, больше всего лежит на таких, как он, ходивших с оранжевыми лентами в 2004 и белыми в 2011 году.