Освобожденный журналист: сепаратисты деморализованы

Журналист луцкой газеты "Волынь Post" Сергей Шаповал  провел в плену у сепаратистов больше трех недель. Его задержали в  Донецке 26 апреля, после того, как он попытался записаться добровольцем в  народное ополчение Донбасса. Шаповал собирался внедриться в среду сепаратистов, чтобы написать репортаж о людях, которые поддерживают акции протеста.

По словам Сергея, в рядах сепаратистов царит настоящая шпиономания: опасаясь проникновения в свои ряды "Правого сектора", всех добровольцев допрашивают. После того, как у Сергея нашли журналистское удостоверение, его били электрошокером, а чтобы электрический разряд бил сильнее, на плечо клали мокрую тряпку.

Все время допроса в соседней комнате находились журналисты агентства  Anna News. После истязаний они, как ни в чем ни бывало, записали видео с избитым журналистом. Сергея заставили говорить о том, что у него все в порядке и он находится в Славянске.

Позже видео удалили с Youtube. Всего было записано четыре видеоролика, в которых  Шаповал говорит текст, написанный сепаратистами и российскими журналистами. Они также рассылали статьи от имени Сергея, в которых сепаратистское движение пытались выставить в положительном свете.

О том, кто такие сепаратисты и что они из себя представляют,  Сергей Шаповал рассказал в интервью Hubs.

-- Поддерживают ли идеи Донецкой народной республики в Донецке?

-- Простые люди в Донецке  не поддерживают Донецкую народную республику. Помните, на Майдане, всегда были сотни волонтеров, которые готовили еду, приносили какие-то продукты.

В Донецке бойцы сами режут себе бутерброды, а со сцены в течение для объявляют  несколько раз, что нужны женщины для готовки еды. Я это все видел и слышал, потому что сидел в комнате, окна которой выходят на центральный вход в Донецкую облгосадминистрацию.

У них даже матрасов не было в достаточном количестве. Некоторые бойцы спали на полу, они не смогли организовать свой быт.

Вечером по Донецку ходят патрули, вроде бы охраняют правопорядок, попутно забирают у людей мобильные телефоны. По утрам приходят и хвастаются, кто какой телефон себе отжал.

Стоянка перед обладминистрацией забита краденными автомобилями. Откуда я это знаю? Они сами говорят – отжатые машины.

-- Сепаратисты действительно боятся "Правого сектора".  Или понимают, что слухи об этой организации несколько преувеличены?

-- Это у них универсальная страшилка. Кого бы не поймали – объявляют Правым сектором. Чтобы ни произошло – это все Правый сектор. Их накручивает российское ТВ, которое  называет Правым сектором даже Нацгвардию.

-- Кто люди, которые  митингуют возле администрации?

-- Когда я появился в конце апреля, там было много романтиков, идеалистов, авантюристов. Публика от 25 до 33 лет.

После пожара второго мая в одесском Доме Профсоюзов пошел вал добровольцев. Коридоры были забиты людьми. Приходили какие-то шахтерские дружины.

Прошел референдум – все расползлись. Сейчас там осталась одна молодежь. Даже в субботу и воскресенье, когда, казалось бы, должно быть много людей, там их десяток, два десятка. До сотни максимум, когда проходит митинг.

Если посмотреть на самоорганизацию евромадйановцев, то мы видим, что они способны создавать какие-то структуры, организовывать  быт,  взаимодействовать.

Сепаратисты способны только на импульс, который быстро гаснет.

И очень яркий факт. Сепаратисты, которые говорят, что дойдут до польской границы,  отходят на 100 метров от облгосадминистрации, и снимают георгиевскую ленточку. Я видел это лично. И когда переспросил у одной девушки, почему так, она ответила -А ты не понимаешь сколько тут фашистов?

-- А почему  тогда до сих пор не освобождена облгосадминистрация?

-- Потому что они с автоматами. Там очень много оружия. Я видел автоматы Калашникова, я видел противотанковые гранатометы и предметы похожие на противотанковые мины.

-- В прессе писали, что в Донецкой ОГА чуть ли не в каждом кабинете пленник. Это так?

-- Да, я слышал крики, слышал как по коридорам  кого-то тащили.  Там можно стоять  под зданием и наблюдать, как ведут людей с заломленными руками,  обмотанными тряпкой головами.  И так каждый день. В лучшем случае этих людей заставляют мыть туалеты, в худшем – их пытают.

Меня пытали в редакции газеты "Жизнь". У них там есть редакция какая-то и там меня пытали. Потом после допроса пришли российские журналисты, нацепили на стену флаг и сказали, мне говорить на камеру, что я в Славянске. И произносить текст, который они мне написали.

-- Как люди в захваченной облгосадминистрации относятся к Ахметову?

-- Плохо. Говорили, что он увольняет с шахт за участие в митингах. И Партию регионов тоже ненавидят вместе с Царевым.

-- Как выглядит  место протеста, палаточный городок?

-- Палаточный городок – это громко сказано. Стоит две или три палатки.

Есть сцена, но она постоянно пустая. Не так, как на Майдане,  где каждый хотел выйти на сцену  и что-то сказать.  Там либо играет "Вставай, страна огромная", либо выходит какая-нибудь старушка, которая читает свои стихи, либо старичок, который рассказывает, как он хочет Ляшко горло перегрызть. Либо   крутят репортажи и новости канала"Россия 24".

Особенно у них была популярна песня с такими словами: "Война с народом – это зло. Майдан заткнет свое хайло".А еще у них есть своя "Небесная гвардия" и лозунги "Слава России – Донбассу слава!".

Сама по себе Донецкая облгосадминистрация разгромлена. Оттуда вытащили все, что только можно.

-- Как ты смог освободиться из плена?

-- Сам бы я не смог выбраться. Меня бы  поймали и забили бы, поэтому я сидел просто ждал.  А вчера около трех часов дня пришел человек и сказал, что ты должен поесть и помыться. Тебя сейчас будут обменивать.  Через три часа за мной пришел человек в штатском. Он провел меня к машине.  Мы поехали куда-то, как оказалось, в Донецкий аэропорт. Там было много людей, среди которых я узнал Виктора Медведчука и Нестора Шуфрича. Я подошел к Медведчуку и спросил – зачем вам это нужно, зачем вы меня освободили?  Он ответил, что это его позиция – помогать людям, которые попали в беду.

-- Какой твой прогноз развития событий?

-- Сепаратистов можно спокойно дожать. Если не давать им возможности для такого всплеска, как в Одессе.  Они деморализованы, не знают, что делать. И не видят никакого результата. Донецкой народной республики, за которую они живут впроголодь и умирают, кроме как в Донецкой ОГА - нет.