Зачем москвичам предлагают изучать языки мигрантов

В парке «Музеон» появилась «Школа языков мигрантов». Как сообщается на сайте парка, здесь «любой желающий сможет бесплатно обучиться одному из четырех языков – казахскому, таджикскому, молдавскому и узбекскому. Преподавать станут представители диаспор, в совершенстве владеющие русским и родным языками» .

Можно лишь предполагать практический смысл посещений подобной школы. Изучение определенных языков дает новые возможности реализации. Например, в полиграфической отрасли достаточно сложно обойтись без знания немецкого языка, так как большинство печатных машин поступает в Россию именно из этой страны, и вся длинная документация к ним – на немецком. Без английского нечего делать за границей, хотя в Японии лучше знать японский (даже в центре Токио, как рассказывают, в большинстве ресторанов меню – только на иероглифах, это вам не заискивающий перед туристами Таиланд), во Франции – французский (здесь тоже «собственная гордость»), а в Италии – итальянский. Можно понять людей (таких немало), изучающих индийские письмо деванагари и язык санскрит, чтобы затем читать в оригинале «Махабхарату», сокровище восточной философии, так до конца и не понятое во всей своей глубине людьми Запада. Но какую практическую пользу имеет изучение таджикского языка? Туристы туда из России не ездят, товарооборот с этой страной невелик, в основном – поступающие сразу же на рынки урюк и изюм.

Зато миллионы граждан стран Средней Азии едут к нам как гастарбайтеры. Масштабы этого столь велики, что в том же Таджикистане уже заговорили о необходимости ввести в школах обязательным предметом подготовку к трудовой миграции в Россию. Об этом, как сообщила таджикская редакция Радио «Свобода», 29 апреля заявил на встрече с представителями Миграционной службы Таджикистана директор одной школ республики Абдуджаббор Саъдиддинов. «Я сам с 2000 по 2005 года был в трудовой миграции в России, – заявил он как знаток в обсуждаемом вопросе. – Вместо уроков труда или на отдельном занятии ребят нужно обучать строительным профессиям, сварочным работам, плотническому мастерству. Для этого можно приглашать трудовых мигрантов, владеющих такими навыками на профессиональном уровне». Он обратил внимание также на то, что «нужно объяснить ребятам, что им необходимо знать во время поездки на заработки, особое внимание уделять урокам русского языка» . То есть, русского языка местная молодежь, едущая затем в Россию, практически не знает, даже на уровне базовых опций. Видимо, не случайно, когда в ноябре 2012 года Федерация мигрантов России открыла в Москве Многофункциональный центр адаптации мигрантов, то сообщалось, что в этом центре «мигрантам будут рассказывать как воспользоваться банковскими услугами и медицинской помощью». Ибо для этого нужно знание хотя бы какого-то минимального набора русских слов.

Дабы оценить в целом масштаб проблемы, процитирую заявление главы Федеральной миграционной службы России Константина Ромодановского, сделанное 29 апреля во время «правительственного часа» в Совете Федерации: «На территории России сегодня находятся почти 3,7 млн. иностранцев… предположительно, незаконно работающих». «Большинство из этих людей – мужчины от 17 до 29 лет, не владеющие русским языком и не адаптированные к нашему обществу», – добавил Ромодановский.

Он пояснил, что это в основном «иностранные граждане, в большинстве из стран СНГ, законно въехавшие в нашу страну, но впоследствии нарушившие срок законного пребывания».

Несколько миллионов практически не владеющих русским языком мигрантов! И это – лишь те, которые просрочили или избежали регистрацию. А ведь всего в 2013 году, по данным главы ФМС, в Россию въехало более 10 млн. трудовых мигрантов из стран СНГ. Многие ли из них хорошо адаптированы для жизни в нашей стране?

Мигранты в России, с точки зрения государства, судя по всему, как горшочек меда у Винни Пуха: «Он вроде бы есть, но его вроде нет». На улице любого города – и особенно, конечно, столицы – их можно встретить буквально толпами, очереди в отделения ФМС и посольства уже стали притчей во языцех, а система адаптации отсутствует в принципе. То есть как бы она есть, но ее стараются передать разным посторонним организациям. Этим занимаются и настоятели мечетей (благо гастарбайтеры из Средней Азии туда ходят, и даже более ревностно, чем россияне), и Синодальные отделы и епархиальные комиссии РПЦ, и еще много кто из общественников. Но результат, в общем, не впечатляет.

Вполне возможно, у кого-то могла возникнуть «мудрая» мысль – так если мигранты не спешат учить русский язык, давайте учить наших граждан их языку. И все проблемы в общении с гастарбайтерами как рукой снимет. Можно напомнить, что «Музеон» – одна из любимых площадок по экспериментам Департамента культуры Москвы, ранее, правда, в формате выставок и фестивалей для столь любимых им хипстеров. Но не ими одними жив город, а площадок-то мало. Раз есть в «Музеоне» павильон «Школа» – надо использовать его по прямому, так сказать, назначению!

Член Совета Московского областного регионального отделения партии «Родина» Владимир Лактюшин, вошедший в прошлом году в межведомственную комиссию по миграционной политике при губернаторе Московской области , считает создание «Школы языков мигрантов» абсурдным:

– Эта идея в принципе неверна. Коренное население не должно подстраиваться под гостей. Я считаю, что человек, приехавший в мою страну на заработки или перебравшийся на постоянное место жительства, просто обязан знать не только язык, но и культурные особенности моего народа и его историю. Если мигрант не хочет адаптироваться, то пусть остается у себя дома.

По словам Лактюшина, участника антимиграционных рейдов в различных районах Подмосковья, уровень владения русским языком у гастарбайтеров невысок:

- Конечно, в ходе рейдов, когда начинается проверка документов или задаются какие-то уточняющие вопросы (где живете, где хозяин и т.д.), они часто пытаются притвориться глухими или не знающими русский язык. Либо говорят заученные фразы «документы у хозяина», «я здесь мимо проходил», «сейчас приедут старшие, все расскажут» и т.д.

Однако, судя по данным моих личных наблюдений, около 70% мигрантов говорят на улице на своем родном языке, то есть или испытывают проблемы владения русским, или показывают этим неуважение к принявшей их стране. Либо и то, и другое.