Царь Владимир II

Я считаю, что сейчас мы стали свидетелями поворота геополитической истории, поворота, который историки будущего, возможно, будут сравнивать с закатом Римской империи. Владимир Путин начал действовать, и его действия направлены не только против Украины. И не только против Восточной Европы. И даже, вполне вероятно, не только против господствующих позиций США в мире.

Были времена, когда СССР представлял собой «империю зла», нечестивую Голгофу. Но это осталось в прошлом. Теперь же, на рубеже 2013 и 2014 годов, Путин в своем ежегодном обращении к нации заявил следующее: «Многие евроатлантические страны фактически пошли по пути отказа от своих корней, в том числе и от христианских ценностей, составляющих основу западной цивилизации… Проводится политика, ставящая на один уровень многодетную семью и однополое партнерство, веру в Бога или веру в сатану… Это прямой путь к деградации».

Это его выступление по времени приблизительно совпало с принятием в России закона о запрете пропаганды гомосексуализма и стало своего рода орудийным залпом, направленным против сексуальной ереси Запада и лежащего в ее основе нравственного релятивизма.

В другом своем выступлении, также направленном против релятивизма, Путин заявил следующее: «От общества теперь требуют… обязательного признания равноценности, как это не покажется странным, добра и зла, противоположных по смыслу понятий».

Затем президент России выстрелил по культурному многообразию: «Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, стираются национальные традиции и различия наций и культур».

В настоящий момент мы наблюдаем за началом Российской культурной войны 2.0. В своем документе, носящем название «Основы государственной культурной политики», Кремль удваивает ставку и пишет следующее: «Россия должна рассматриваться как уникальная и самобытная цивилизация, не сводимая ни к «Западу», ни к «Востоку». Краткой формулировкой данной позиции является тезис «Россия не Европа», подтверждаемый всей историей страны и народа». Далее в этом документе говорится, что Россия должна отказаться «от принципов мультикультурализма и толерантности» и отвергнуть культурные проекты, «навязывающие чуждые обществу ценностные нормы». 

Нет, это уже не Россия ваших дедов. Скорее это Россия ваших прадедов.

Подозреваю, что сейчас в России имеют место несколько различных процессов. Те 20 лет, которые прошли с момента окончания холодной войны, были периодом относительного сотрудничества между Россией и Западом, однако нельзя искать свое собственное место, соглашаясь с мировым культурным гегемоном — нельзя быть руководителем оркестра, играя вторую скрипку. Поэтому Путин определяет свою нацию как не-нравственно-дикий Запад. Кроме того, он хорошо понимает: чтобы объединить людей вокруг себя, требуется пугало — ваша Евразия или «Наполеон», который придет, детки, если будете непослушными.

Между тем, Путин не собирается снова ввязываться в холодную войну. И он вовсе не является большевиком старой закалки из рядов КГБ, как его любят изображать многие авторы колонок. Он достаточно умен, чтобы понимать, что марксизм — как бы сказали современные подростки — уже выдохся.

Вероятнее всего, он хочет стать следующим царем.

Какова моя теория? Я считаю, что Путин не только хочет восстановить утраченное величие России. Он видит для себя возможность стать исторической личностью. 

Стоит отметить, что для того, чтобы войти в историю, необязательно быть хорошим: римский государственный деятель Цицерон назвал Юлия Цезаря «амбициозным негодяем», однако имя Цезаря знают гораздо больше людей, чем имя Цицерона. Давайте попробуем представить себе, какими могут быть расчеты Путина. Запад долгое время был мировым культурным законодателем, распространявшим все более нехристианские ценности во всех уголках планеты. Разумеется, к нему прислушивались далеко не все. Сторонники ислама не хотят иметь ничего общего с этими ценностями, но это мусульмане; африканский континент к югу от Сахары восстает против них, но ему не хватает влияния. Что касается Южной Америки, то ей, с одной стороны, не достает влияния, с другой — она прибывает в замешательстве. Между тем, Китай, хотя он сейчас и набирает силу, представляет собой страну, населенную по большей части атеистами, не склонными принимать участие в культурной войне.

Но вот приходит второй Владимир Великий.

Путин намеревается не просто воспользоваться возможностью войти в историю — и объединить вокруг себя русский народ — путем противостояния Западу, как когда-то сделали его товарищи-марксисты. Он увидел возможность стать современным Карлом Великим.

Сейчас возникла острая нехватка блюстителей ценностей христианства, и Путин понял, что у него есть хорошая возможность воспользоваться этим.

Китай не станет этого делать, Африка не сможет, а Южная Америка не станет и не сможет. Однако подобно Владимиру Великому, который крестил Киевскую Русь, подобно Карлу Великому, который помог христианству закрепиться в Европе, Путин получил возможность самостоятельно высоко поднять этот крест.

И Запад продолжает ему в этом помогать. Наши марксисты от культуры продолжают идти вперед, чувствуют запах крови и не собираются останавливаться. Они так и будут подгружать нас в состояние забытья, заставлять нас принимать положение лежа, делать все относительным, превращая в шутку, и убеждать нас в ненужности ценностей. Даже теперь, забив еще один большой гвоздь в гроб института брака, наши воинствующие секуляристы начинают совершать первые шаги на пути к легализации педофилии и скотоложства. Это движение воинства Люцифера.

Что касается Путина, то он, напротив, взял на себя роль защитника христианства. Пока идет процесс нашей деградации, на небосклоне будет восходить российская звезда. Путин понимает, что Запад находится в состоянии упадка. Он наблюдает за демографическими тенденциями, в результате которых США постепенно превращаются в нацию латиноамериканцев, а Западная Европа — в мусульманский континент. Он знает, что в будущем должна появиться новая великая держава, и это будет либо Россия, либо Китай. И он хорошо понимает, какие именно карты он должен разыграть, чтобы одержать победу в этой игре. 

Разумеется, мы можем долго спорить о том, является ли концепция защитника христианства стратегией или всего лишь тактикой, но она настолько разумна, что Путин попросту не мог ей не воспользоваться. Вы только подумайте, какую выгоду она может принести — начиная с оправдания экспансионистской политики России. Если бы вы были русским, то разве идея о том, что Запад стал декадентским, развращенным, истощенным и изнеженным, не оправдывает, с вашей точки зрения, доктрину предназначения России? Разве в природе человека не заложена уверенность в том, что ваше нравственное превосходство дает вам право доминировать? Заметьте, именно эта теория служила оправданием империализма колониальных держав: они несли цивилизацию в мир тьмы. Именно этим мы занимаемся по сей день, называя светские ценности стандартом. Как часто мы слышали о том, что вторжение в исламский «стан» оправдывается тем, как его правители притесняют женщин и насколько они нетерпимы? Аргументы могут быть разными, однако желание занять позиции нравственного превосходства присутствует абсолютно везде.

Далее стоит рассмотреть международные отношения. Когда-то СССР боролось с нами за мировое влияние, и там, где прежде они пытались посеять семена марксизма, теперь они могут распространять идеи нравственной чистоты. Противостояние декадентскому западному светскому империализму может помочь России обзавестись множеством друзей в Африке и даже на Ближнем Востоке, при этом большая часть Дальнего Востока встанет на сторону доминирующей державы.

Наконец, даже если Путин на самом деле является атеистом, он, несомненно, знает, что для процветания России необходимо отречься от всех западных светских и гедонистических измов. Как он это понял? По мнению советского перебежчика Юрия Безменова и некоторых других, именно его бывшие товарищи-марксисты стали вдохновителями этих движений на Западе с целью подорвать основы нашей цивилизации.

Однако нам отлично удается самостоятельно подрывать основы нашей цивилизации, а Путин сейчас больше заботится о создании своей собственной. Пэт Бьюкэнэн (Pat Buchanan) недавно писал об этом, отметив, что Путин вполне может воспринимать свое государство как «Третий Рим»:

«Первый Рим был священным городом и сердцем христианства, который сдался Флавию Одоакру и его варварам в 476 году нашей эры. Вторым Римом стал византийский Константинополь (современный Стамбул), который оказался в руках турок в 1453 году. Преемницей Византии, третьим Римом, последним Римом староверов стала Москва.

Путин продвигает идею о том, что Москва — это праведный город современности и командный пост контрреформации, борющейся против нового язычества.

… Путин утверждает, что Россия с гордостью возглавит новую идеологическую борьбу между развращенным Западом под руководством США и традиционалистским миром». 

Стоит отметить, что слово «царь» происходит от латинского слова «цезарь». И хотя Путин, возможно, будет так же рад стать новым Юлием или Августом, как и Константин, я уверен, что он больше не питает пристрастия к марксизму. Это значит, что снова придется играть вторую скрипку — а последнее, чего россиянам сейчас хотелось бы, это быть похожими на нас.