"Майдан - это нормальное состояние души народа"

От автора: приведенные ниже записки — это часть моей переписки с одним жителем города Киева с декабря прошлого года по февраль настоящего. В самом конце я объясню, почему я решил их опубликовать. Я намеренно убрал из текста даты, чтобы можно было охватить картинку в целом. Хотя, и так все понятно.

Мне приятно твое беспокойство, но народ просто устал от банды, сидящей во власти. Народу хочется жить, и жить хорошо. Ты знаешь, я далек от политики, мне, собственно, все равно, где мы будем, в ЕС, или в ТС, какая мне разница? Моя зарплата все равно не позволит мне путешествия по Европе. Хотя хотелось бы. Я был бы рад, если действительно, наша жизнь изменится так, что я смогу еще увидеть многое в мире.

Майдан — это душевное состояние народа. Народ хочет хорошей жизни. Народ хочет высказать свою волю. Я вчера дошел до площади, потолкался с краю. Там говорят умные и справедливые вещи. Там ратуют за новую жизнь. Я, если честно, тоже хотел бы.

Знаешь, мы по-разному смотрим на все это. Ты — в экран телевизора, я — в окно. Поверь мне, те, кто вышел на площадь — не маргиналы, которым нечем заняться, наоборот. Люди хотят действия, люди хотят работы, люди хотят лучшей жизни. Люди, наконец, хотят, чтобы к их мнению прислушивались. Там, на площади, собрались те, кому не все равно будущее страны. Те, кто хочет, чтобы Украина была сильной и богатой. Мы неплохо живем, ты бы не набивал всякой всячиной и своими игрушками багажник каждый раз, когда приезжаешь, правда? Это уже говорит о том, что у нас не все плохо. Просто мы хотим, чтобы было еще лучше. Может быть, наше место в Европе, а просто ваши власти этого не хотят?

Занятия отменили, сижу дома. Отменили из соображений безопасности. Сижу. Смотрю майдан. Слушаю майдан. Не обижайся, все-таки ваши умеют делать из мухи слона. Это я о ваших каналах. Все это уже было — покричат и разойдутся.

У нас все по-прежнему. Занятия возобновили. Весь город живет, как ни в чем не бывало. Я же писал, что ваше телевидение слишком нагнетает.

Майдан шумит, майдан бурлит. Я тебе говорил, что майдан — это нормальное состояние души народа. Это его голос. И на этот раз им придется снова прислушаться.

Я не политик, мне непросто судить и отвечать на твои вопросы. То, что наш президент вор — это не обсуждается. То, что он продан трижды и девятикратно — да. Я не думаю, что его уберут, но все это уже начинает угнетать. Думаю уехать к сестре, там потише. Последнее время невозможно спать от постоянных митингов и речей.

Я переехал. Ужасно неудобно и непривычно, и ехать до школы больше двух часов. Но у Людмилы тихо и спокойно в районе. На Институтскую буду заходить иногда после работы, полить цветы, посмотреть почту. Тогда и буду отвечать.

Знаешь, самое простое — это увидеть собственными глазами. Приезжай, посмотри. Киев — это лицо Украины. Здесь по-прежнему хорошо относятся к соседям. Здесь все также радушны и гостеприимны. Просто приезжай, я буду рад тебя увидеть, ты хоть сможешь оценить, что такое зимний Киев.

Жаль, что вы приехали только на один день. Надеюсь, что вам понравилось по-настоящему. У тебя приятные ребята, вы вообще произвели впечатление на Людмилу.

Она сказала, что если бы все русские были такими, то у нас никогда не было бы никаких проблем. По-соседски. Я не стал ее разочаровывать, я-то знаю, что у тебя на уме. Не обижайся, но зачем ты учишь своих ребят войне? Вот вся эта любовь к оружию, постоянное напряжение, постоянный поиск своих и чужих, все это лишнее. Ведь их всему этому научат в армии, не так ли? Зачем, все это лишнее, ведь на вас никто никогда не нападет? А у твоего тезки глаза волчонка. Я видел, как он смотрел на наших парней там. Вы слишком серьезно к этому относитесь.

Уехал обратно на Институтскую. Надоело. Здесь все по-прежнему — шум, гам, речи. Когда же все это закончится? Как цепко люди держатся за власть. Хотя, наверное, ваш Путин тоже бы в такой ситуации не стал бы идти на уступки. Власть — ее никогда не бывает много. Я часто теперь после занятий захожу на площадь. Просто посмотреть, послушать. Хочется уже конца всему этому. Пусть бы Янукович назначил выборы и ушел, всем бы стало легче. Неужели ему мало того, что у него есть?

Настроения меняются. Люди стали несдержанны и агрессивны. Уже не стесняются в выражениях, звучат призывы к насильственному свержению власти. На площади очень много молодежи. Ведут себя агрессивно, но держатся в рамках приличия и правил.

Квартал оцеплен милицией. Говорят, на площади и на Грушевского идут постоянные драки. Все это выглядит глупо. С послезавтрашнего дня занятия прекращаются на некоторое время. Нам рекомендовано без особой нужды не покидать квартир. Я, видимо, опять перееду к Людмиле.

Мне стыдно. Мы учили этих людей. Мы приводили им примеры, которые по нашему мнению, должны были разбудить в их душах только хорошее. Ты прав, говоря, что все «разумное, доброе и вечное» сеет Интернет. Зачем тогда мы? Мы все-таки должны своим примером что-то противопоставлять. Иначе мы действительно не нужны.

Я смотрю на людей, которые идут. Они идут туда, на площадь. Я ее не вижу, но я ее слышу. Я слышу постоянно рев чудовища, которое мы породили и вырастили. Странно, друг мой, я ощущаю себя персонажем страшной сказки. Судя по всему, мы высидели дракона. Дай бог, чтобы он нас не сожрал. Мне грустно все это видеть и слышать.

26 февраля Антон Яковлевич Головий был избит возле подъезда своего дома неизвестными людьми. 8 марта, фактически не приходя в сознание, он скончался. Мне об этом написал один из его учеников. Антон Яковлевич был обычным киевским интеллигентом, преподавателем музыки в одной из киевских школ. Я познакомился с ним два года назад, абсолютно случайно, в одном из торговых центов Киева. И с огромным удовольствием общался все эти два года. Может быть, это несколько бестактно, но я взял некоторые его высказывания из нашей с ним переписки. Просто для того, чтобы показать, как все это выглядело глазами обыкновенного мирного человека, абсолютно аполитичного. Таких на Украине тысячи, если не больше.

Мне будет не хватать нашей переписки, значительно более обширной, чем те отрывки, которые я позволил себе здесь привести. Мне очень жаль, что по известному закону подлости уходят как раз те, кому стоило бы жить и жить. И только одна мысль немного утешает меня: он не увидел всего, что было потом.