Читать воспрещается

Закон, призванный защищать детей от вредоносной информации, на деле оборачивается кошмаром для книгоиздателей и библиотекарей. А несовершеннолетних он и вовсе может оставить без книг. Специалисты говорят, что это начало конца "самой читающей страны в мире".

Запрет Есенина в ставропольской школе, инициированного неким бдительным прокурором, или табу на выдачу в библиотеке книг "Завтра была война" и "Финансист" — это только начало. Так считают ведущие российские библиотекари, филологи и педагоги, вынужденные на практике сталкиваться с реализацией ФЗ №436 "О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию".

"Мы уже два года живем в этом ужасном состоянии, когда нам выкручивают руки и заставляют маркировать фонды библиотек… На самом деле, это очень грустное чувство: мы столько лет шли к тому, чтобы современные дети вновь начали читать, — и вот! Сейчас нас искусственно пытаются загнать в угол, лишить радости узнавания и чтения", — рассказывает директор Центральной городской публичной библиотеки им. В.В. Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества Зоя Чалова. Она всю жизнь посвятила библиотечному делу, и поэтому с полным правом может давать оценку тому, как и что читают сегодняшние молодые люди.

"Дети уже настолько продвинуты и умны, что совершенно спокойно могут познавать серьезную взрослую литературу. Мы стараемся сделать семейные библиотеки, помогаем и советуем. Но не давать ребенку классическую литературу, которую читают во всех странах, отобрать и не давать?! Это недопустимо!" — считает Зоя Васильевна.

Нынешнее существование российской библиотечной системы напоминает процесс законного, согласованного уничтожения — книжные фонды умерщвляются медленно и страшно, книга за книгой. "Нас жестко проверяют и наказывают. Проверяют, как книги маркированы, где они стоят, заставляют отделять литературу какими-то отсеками… Жалко и больно на это смотреть", — вздыхает директор "Маяковки".

Она рассказывает, как во времена советской власти существовала кампания под названием "Руководство чтением". Библиотекари должны были составлять списки литературы, обязательной к прочтению каждым советским человеком. "Потом мы мучительно шли к тому, чтобы показать людям все богатство библиотек. Получается, для того, чтобы сейчас от всего отречься и опять "руководить чтением" человека? Кто имеет на это право?" — возмущается Зоя Васильевна.

Вопрос "кто судьи?" является сегодня самым болезненным. В ЦГПБ им. Маяковского категорически отказались от маркировки литературы значками возрастных ограничений. Зоя Чалова — специалист известный не только в пределах "культурной столицы", поэтому она рискует выйти на условный бой даже с надзорными органами. Но как трезвомыслящий человек она понимает, что это ненадолго — пока у нее, коллег и, может быть, сочувствующих местных чиновников от культуры запала хватит.

"Я не говорю, что мы какие-то особенно отчаянные и храбрые, но я заверяю со всей ответственностью: мы будем до последнего держаться, чтобы не принять эту дурость и глупость. Нельзя отнимать у человека желание читать серьезную литературу, нельзя! Надо давать возможность знакомиться с ней, а не загонять в какие-то рамки, вновь воспитывать людей-манкуртов. А мы — не эксперты и не литературоведы. И если мы будем ставить эти марки, то должны за них отвечать. И я представляю, что где-то сидят какие-то дяди и тети, которые на свой вкус, страх, в силу своей воспитанности и интеллигентности пытаются препарировать литературу! Происходит та же история, что была с несчастным Чуковским и его "Мухой-цокотухой". Мы вновь приходим к этому".

Еще хуже в детских библиотеках — там уже есть прецеденты. Например, 10 февраля состоится второе судебное заседание "по делу библиотекарей" — судить будут директора Центральной городской детской библиотеки им. Пушкина Людмилу Секретареву. За то, что пришедший с внезапной проверкой молодой продвинутый прокурор смог с библиотечного компьютера зайти на какой-то экстремистский сайт. Суд вполне реальный — с реальным штрафом в несколько десятков, а то и сотен тысяч рублей.

"Конечно, сейчас нам приходится обороняться! — рассказывает Людмила Секретарева. — И мы постоянно "под прицелом": то прокурора ждем, то какого-нибудь родителя, который фактически из любой книги может сделать проблему".

Именно эксперты ГЦДБ им. Пушкина защищали писателя Иосифа Дика от нападок некой петербургской родительницы, которая пожаловалась детскому уполномоченному Светлане Агапитовой на "подозрительное" содержание книги "В дебрях Кара-Бумбы".

"Он талантливейший писатель, фронтовик, можно сказать – классик советской литературы.

Он писал, чтобы сделать мир добрее! И мысль о том, что взрослый мужчина просто помогал мальчикам, ни у кого никогда не вызывала мысли о педофилии. Это появляется уже сегодня в наших испорченных мозгах", — переживают сотрудники ЦГДБ.

Проблему действительно может сотворить кто угодно и как угодно. Например, те же "продвинутые прокуроры", ведь отлично знают, где, что и как искать. В отличие от библиотекарей или читателей, которые в учреждении культуры, очевидно, занимаются иными делами, а не поиском в Интернете порнографии или экстремизма.

"Понимаете, когда ребенок приходит в библиотеку, он не остается один без родителя или сотрудника. И защита стоит на компьютерах какая только возможно, хотя электронной библиотекой пользуются менее половины читателей. Но приходят технически подкованные прокуроры, двумя кнопками обнаруживают что-то, и заводят на нас дела, — рассказывают библиотекари. — Да, есть закон, но мы не можем вычистить все! Например, наш официальный провайдер предоставлен Смольным. Провайдер еще на выходе должен обеспечивать библиотекам безопасный контент, но специалисты честно отвечают: в нашем перечне запрещенных сайтов нет, а то, что находят прокуроры, вообще ни в каких перечнях не упоминается. Может быть, мы и докажем в суде нашу правоту, но сколько на это уходит сил, времени, которые мы могли бы потратить на главное — на читателей!".

Относительно формы и содержания самого закона №436 у всех моих визави комментарий нелитературный: это маразм и бред. "У меня ощущение, что в головах наших законодателей постоянно свербит: какой бы такой закон принять, чтобы мою работу признали эффективной и избрали на новый срок?" — говорит Зоя Чалова.

Ее коллеги из детской библиотеки тоже в недоумении. По идее, сейчас их заставляют делать то, чем они сами и без того занимались всю свою жизнь. Только раньше это делалось тонко и умно, а сейчас – в извращенном виде. "Изначально детская библиотека комплектует отнюдь не любую литературу. Систематизация и каталогизация начинается как раз с того, что определяется рекомендуемый возраст, — отмечает замдиректора по автоматизации и новым технологиям ЦГДБ им. Пушкина Наталья Храмцова. — Когда вышел закон, у нас весь фонд и так был проиндексирован. Единственное, что пришлось сделать — более броско указать возрастные ограничения. Но дело в том, что раньше мы старались рекомендовать, ведь дети – разные. Кто-то в 10 лет поймет Мопассана, а кому-то и в 30 не осилить. А нынешний закон не рекомендует, а сразу все запрещает".

Библиотекари рассказывают, что из-за закона читатели лишаются всего богатства чудесной литературы и разнообразной информации. "Сейчас мы вынуждены отказываться от прекрасных книг, которые изданы, например, в "подозрительной" обложке. И это наша боль, — говорит Наталья Храмцова. – Мы рискуем окончательно потерять нашего читателя. Дети все равно будут тянуться к тому, что им интересно. И если мы будем комплектовать фонды только тем, что ни у кого не вызывает сомнений, и перестанем пропагандировать литературу, к нам никто не придет".

Доходит действительно до маразма: например, недавно с отметкой ограничения 18+ вышел… обычный географический атлас. "Маркировать издания обязаны те, кто издает литературу. Но издательствам следует знать закон: классическая и учебная литература не должна маркироваться знаками возрастных ограничений. Однако дело в том, что небольшие издательства, у которых нет педагогов, филологов, социологов и психологов, не знают, как правильно преподнести литературу детям, и вынуждены, чтобы не попасть под действие закона, "на всякий случай" ставить этот знак везде. Так уже делает ряд издательств, и петербургских, и в других городах России".

По мнению специалистов, ограничения, безусловно, нужны, и, на самом деле, за разумную цензуру боролись многие, но не в том виде, в котором это появилось сейчас. В результате вышло, что те, кто проверяет, ищут где угодно, но только не там, где следует. Директора библиотек говорят, что государство ими интересуется только в плане проверок или критики. По всей стране уже закрылись 800 библиотек, а некоторые региональные библиотечные учреждения уже 5-6 лет не получают ни копейки на пополнение и поддержание фондов. Даже родное министерство культуры на них не реагирует.

"Мы неэффективны, мы ведь не приносим прибыли. А то, что вырастет поколение нечитающих, эмоционально глухих, неграмотных людей, да еще и жестко ограниченных неумными рамками и законами — вот это на самом деле страшно", — говорят директора ведущих библиотек.

Но об этих критериях эффективности чтения чиновники, видимо, просто не догадываются.