Освобождение Ходорковского: весь вопрос в цене вопроса

История с Михаилом Ходорковским и его чудесным появлением в Германии до неприличия походит на историю с Солженицыным, без малого сорок лет назад очутившимся на гостеприимной немецкой земле.

Оба были эвакуированы туда прямо из «мест, не столь отдалённых». С той лишь разницей, что самолет, на котором доставили нового «узника совести», был не советским, а немецким, приземлился он не во Франкфурте-на-Майне, а в Берлине, и встречал дорогого гостя не известный писатель, а вице-канцлер «всея Германии», хотя и бывший.

Благая весть многих в России застала врасплох. Так, бывшая хозяйка Дома-2 узнала о грядущем освобождении Ходорковского, находясь на большом публичном мероприятии – в универмаге. Взору её открылась необыкновенная картина:

- Некий человек бежал и кричал: «Ходорковского освободят! Путин пообещал! Всё, теперь точно!» Люди в универмаге начали аплодировать...»

Излишне говорить о том, что мероприятие, которое почтила своим присутствием знаменитая этуаль, проходило не на каком-нибудь «черкизоне» или овощебазе в Бирюлёво. Соответственно, и публика там собралась, по определению, благовоспитанная, благонамеренная и политически грамотная.

- Когда в России говорят: «узник совести», - напоминает Собчак, - не нужно произносить фамилию Ходорковский, все сами сразу понимают, о ком идёт речь.

Как говорил поэт, «если сердце хочет, если верит, значит – да».

В известном смысле это верно: если на твоей совести пять доказанных трупов, то и само понятие «узник совести» начинает блистать новыми гранями. В конце концов, термин «узник совести» не является юридическим, равно как и введённое в оборот журналистами понятие «фигурант». Следовательно, всяк волен толковать его по-своему. И что до того, что даже «самый гуманный и неподкупный суд» в Страсбурге (он же Европейский суд по правам человека) дважды отказался признать Ходорковского политзеком… И что с того, что после его «мягкой посадки» собираемость налогов с ЮКОСа увеличилась в 80 раз…

Тотчас всплыли на свет Божий и некие наводящие на размышления подробности. Оказывается, Германия – сама ли или по чьему-то наущению – инициировала переговорный процесс по освобождению Ходорковского и вела его, по выражению известного специалиста по России, Александра Рара, «через тайные каналы, выстроенные ещё в 1960-е годы, работающие и сейчас». Добавим от себя: как исправные швейцарские часы.

Вёл их заслуженный ветеран внешнеполитического фронта, бывший вице-канцлер и министр иностранных и внутренних дел ФРГ – Ганс Дитрих Геншер.

Почему именно Геншер? Ведь есть персоны и более именитые. Вот, хотя бы Киссинджер или лорд Ротшильд – члены совета директоров фонда «Открытая Россия», учреждённого акционерами ЮКОСа в 2001 году «для реализации благотворительных, образовательных и просветительских проектов». (А Ходорковский был председателем правления этого фонда, будучи на дружеской ноге с обоими).

По словам Рара, два с половиной года назад именно Геншер пришёл к нему с просьбой консультировать его в ходе тайных переговоров с российским руководством по поводу освобождения Ходорковского. Геншер был в то время президентом Германского совета по внешней политике, а Рар в нём «отвечал за Россию».

По словам последнего, Геншер достаточно хорошо знал Ходорковского: совместно с Раром и шефом ЮКОСа он провел в 2002 и 2003 годах три конференции. И не где-нибудь, а в Кремле. О себе же Рар с присущей ему скромностью говорит, что является «не последним экспертом по Российской Федерации».

По словам «не последнего эксперта», бывший вице-канцлер держал теснейший контакт с ведомством канцлера, с германским МИДом, с послом Германии в России.

Тогда же Геншер взял с Рара обещание никому не рассказывать о переговорах…

Получается, что усилия предпринимались мощные, настойчивые. Ходорковский был постоянным раздражителем в российско-германских отношениях. Вопрос о его освобождении поднимали на каждой встрече, а также во время форумов «Петербургский диалог». Каждый раз звучало одно и то же: «Ходорковский, Ходорковский, Ходорковский…» (Хорошо, если российские официальные и неофициальные лица так же настойчиво добиваются освобождения Виктора Бута).

Но для чего это нужно было Германии?

Рар говорит об этом с обескураживающей прямотой, свидетельствующей о чистоте помыслов совокупного германского бомонда: «У Меркель внешняя политика ориентирована не только на интересы, но и на ценности, на соблюдение прав человека. В России это не все могут понять…» Что ж, цинику этого не понять. Циник отметит для себя, что, если рассматривать Ходорковского исключительно в качестве повода для претензий к России, то Германию, равно как и её союзников, вполне бы устроил статус Ходорковского как заключённого. И чем дольше сидел бы «узник совести» на нарах, тем лучше. Однако речь шла именно о выдаче. Тут для циника возникает своеобразная «вилка»: либо прав Рар, утверждающий, что для внешней политики Германии характерен «приоритет ценностей», либо Ходорковскому отводится роль куда более масштабная, нежели быть просто вечным поводом для упрёков, предъявляемых официальными кругами и прогрессивной мировой общественностью «кремлевскому диктатору».

И надо же такому случиться, что этот момент озвучил сам Рар, заявивший, что Ходорковский «мог бы пойти по стопам Солженицына, осмысливая будущее России».

Что ж, на всякого мудреца довольно простоты, даже если он «не из последних» в этом мире мудрецов.

В общем, слово вылетело и внесло ясность в вопрос, зачем было приобретать Ходорковского, «засвечивая» при этом тайные каналы, и для чего оказался вдруг востребованным «спалившийся» в ходе неудачно проведенной операции «Тихий госпереворот» олигарх-уголовник. Оказывается, он теперь будет работать «духовным лидером». Аятоллой. Махатмой.

Разумеется, никто из числа тех, «кому ничто не может быть поставлено в вину», не может поручиться за то, что Ходорковский не провалит и этот участок работы. Вот и ответ на вопрос, отчего за дело его вызволения с нар взялись не Киссинджер с Ротшильдом, а фигуры помельче – Геншер и иже с ним.

А с махатмами в наше время дело худо, после смерти Ганди и впрямь не с кем поговорить. Духовный лидер, задающий тон внешнеполитическим акциям необходим позарез. Солженицын, увы, не оправдал надежд западных кураторов и понёс незапланированную отсебятину, за что и был заперт в чулане.

Помнится, другой, пришедший ему на смену «гуру» – Андрей Сахаров («эпохи трепетный фитиль», как сказал о нем стихотворец Вознесенский) – указывал в своих воспоминаниях:

«Мне кажется, что в позиции Солженицына есть недооценка важности и необходимости общемирового, общечеловеческого подхода к основным кардинальным проблемам современности и определённое «антизападничество». С этим связан «принципиальный изоляционизм», недостаточное внимание к проблемам и судьбам других – кроме русского и украинского – народов нашей и зарубежных стран, иногда – элементы русского национализма, идеализации русского национального характера, религии и уклада, от которой близко до пренебрежения и недоброжелательности к другим народам…»

Сказано было, как отрезано. Но к великой скорби своих высоких западных почитателей, и этот махатма ушел в инобытие прежде срока, не исполнив до конца своего предназначения.