Так кто же у нас не любит Америку?

Еду я как-то в такси. Шофер с упоением ругает Америку. То ли за Ливию, то ли за Сирию, то ли за Барака, то ли за Мубарака. Не так важно. Поразило меня другое. "Америка же ничего не производит, кроме зеленых бумажек", – говорит водила в подтверждение своей позиции.

И впрямь, какое право свергать Асада или Каддафи имеет страна, которая лишь доллары шлепает, а остальное скупает по всему свету, расплачиваясь с наивными дурачками-экспортерами свеженапечатанной зеленью? И куда там Бараку до Мубарака в плане реального производства? У египетского президента пирамиды каменные, настоящие, пальцем поколупать можно. А у американского – финансовые, воздушные, т.е. предназначенные исключительно для мухлежа с наивными инвесторами, вкладывающимися в государственные бумаги.

Таксист был столь уверен в собственной правоте, что чуть не обратил меня в свою веру. Пожалуй, полностью обратил бы, сиди он за рулем "Лады" или хотя бы "Пежо". Однако ехали мы в "Форде", и в этой ситуации что-то смутно терзало меня и не давало поверить, будто американцы совсем уж ничего не производят.

Ехали мы в аэропорт. Там я сел в "Боинг" и в страхе стал оглядываться, не склеен ли он из зеленых бумажек. Поколупал пальцем. Оказался прочным. Не пирамида, конечно, но ему все же летать надо.

Взлетели. Сосед достал ноутбук. Американский. На наш вкус, может, у них там не ноутбуки, а ноутбяки, но производят же. Крепенькие такие. На ногу уронить можно. Ощутить, что не финансовый пузырь.

Еще они добывают сланцевый газ, выращивают окорочка и прочие куриные составные части. Делают айпэды и ракеты. Енисей не перекрывали. В области балета так себе. Но самое главное – основная масса современных высоких технологий родом из Америки. В свободное от производства зеленых бумажек время они колупаются в сотнях университетов и промышленных лабораторий, производя открытия, которые затем ложатся в основу конкретного материального производства, осуществляемого на пространстве от Китая до Бразилии.

Пишу я все это не потому, что американцы отслюнявили мне своих отвратительных зеленых бумажек для пропаганды их образа жизни, а потому, что задумываюсь об образе жизни российском. В предыдущей статье я рассуждал о парадоксе отечественного патриотизма, а здесь – о парадоксе антиамериканизма. О том, почему мой водила так странно американцев не любит. В практическом плане ведет себя вполне рационально, рулит подержанным "Фордом", который предпочитает новенькой "Ладе" по прозванию "бен Лада". А в плане идейном несет сплошную пургу. Настолько бессмысленную и беспощадную, что невозможно поверить, будто он просто не знает об американских товарах.

Справедливости ради, конечно, надо признать, что американцы за последнее время много сделали для собственной дискредитации в глазах всего мира. С зелеными бумажками и впрямь выходит полный беспредел. Бюджет у них держится на соплях, да и те одалживают в Китае, когда президент с Конгрессом сойдутся, наконец, в оценке допустимого размера государственного долга. Демократию на Востоке строят так, что демократизируемая общественность на глазах преображается, подбирая себе в тон к новенькому хиджабу пояс шахида.

И все же четверть века назад, когда советское общество только начинало меняться, все вокруг – от таксистов до народных депутатов – предпочитали рассуждать о соблазнительных экономических достижениях Америки, а не о вьетнамском позоре и не о госдолге, накопленном Рейганом ради реализации сомнительной программы "звездных войн". Ныне же, когда блага американских технологий пришли в каждый российский дом, мы взялись за антиамериканскую риторику. Парадокс? Пожалуй. Однако его можно объяснить, так же как мы объяснили в прошлый раз парадокс нашего непатриотичного патриотизма.



Говоря словами Остапа Бендера, мы со времен Перестройки, со времен знаменитых телемостов Владимира Познера, добивались от Америки того, что Коля Остен-Бакен добивался от польской красавицы Инги Зайонц. Любви. Но не добились. Красавица обдала нас ледяным равнодушием.

За минувшие четверть века мы прошли длинный путь разочарований. От сложившихся в конце 1980-х годов наивных представлений, будто бы можно быстро и безболезненно осуществить рыночные реформы до реального понимания цены, которую надо за них заплатить. От надежды, будто западный мир примет нас с распростертыми объятиями (с многомиллиардными кредитами, безвизовым режимом, учебой в лучших университетах), до реального понимания того, что мы интересуем Запад лишь как "бесплатное приложение" к нефти и газу Сибири.

И самое главное, мы прошли путь от иллюзий, будто бы можно на протяжении жизни одного поколения сделать Россию комфортным европейским домом, до понимания, что достраивать этот дом придется еще нашим внукам и правнукам.

Подобный комплекс разочарований не мог не породить серьезной обиды. В первую очередь, на Америку, поскольку она в том мире главная. Причем, больше всего обижаются не сирые и убогие, а те, кто непосредственно соприкасается с их "фордами", "боингами", ноутбуками. Те, кто непосредственно ощутил плюсы их цивилизации, но получил возможность лишь слегка колупнуть пальцем эти блага. Скажем, сесть за баранку "Форда", но в целом остаться в рамках старого образа жизни – с низкими доходами, тесными хрущобами и отвратительной экологией.

Вся эта история нашей "любви-ненависти" к Америке напоминает знаменитую пьесу Бернарда Шоу "Пигмалион". Напомню, что суть той истории состояла в следующем. Профессор-лингвист Хиггинс "подобрал на улице" цветочницу Элизу с намерением сделать из нее настоящую леди. Девушку отмыли, приодели, накормили и научили правильно говорить по-английски. Создали фактически совершенно другого человека. И этот человек влюбился в своего создателя. Однако по завершении профессорского эксперимента Элиза оказалась Хиггинсу не нужна. Она не только не получила ответной любви, но даже не получила места в том прекрасном мире, которым ее соблазнили.

Трагический разрыв между собой и лощеным профессором отмытая, одетая, накормленная и хорошо говорящая по-английски девушка ощущала значительно острее, нежели грязная, малообразованная цветочница, никогда не бывавшая в приличных домах. Не удивительно, что в момент отчаяния Элиза швырнула в "циничного экспериментатора" его туфлями.

Нынешний российский антиамериканизм – это попытка "швырнуть туфлями" в своего создателя. Америка в известном смысле "соблазнила" нас рынком и демократией, отмыла, одела, накормила и научила правильно выражаться. По сути дела, она создала у широких масс представление, будто можно быстро пройти путь от цветочницы до светской леди. Но на самом-то деле нам надо по-прежнему в поте лица торговать цветами, и лишь тот, кто будет чрезвычайно успешен в этом бизнесе, получит со временем доступ к светской жизни.

В общем, нельзя сказать, будто мы не любим Америку. За исключением не слишком большой группы фанатиков-ксенофобов наше общество с энтузиазмом принимает все блага американской цивилизации. И будет принимать еще активнее, когда по-настоящему добьется экономических успехов и разбогатеет.

Но тот, кто чувствует себя не победителем, а неудачником, выстраивает психологическую защиту. То есть, ругает американцев, сидя за рулем "Форда", втайне жалея, что это не "Лексус". Жалея, что так и не удастся никогда добрать тех запретных плодов, которых, как пела группа "Наутилус Помпилиус", нас так долго учили любить.