Россия и США: назад в будущее

В МГИМО состоялась встреча с известным американским политиком, бывшим сенатором США Уильямом (Биллом) Брэдли. Заведующая кафедрой прикладного анализа международных проблем Татьяна Шаклеина анализирует роль, которую Брэдли сыграл в формировании политики Соединенных Штатов по отношению к России.

Для студентов, пришедших на эту встречу, Билл Брэдли - прежде всего, деятель, который активно реализует концепцию «мягкой силы» и действует в сфере публичной дипломатии. Он стал инициатором программы «FLEX», в рамках которой многие из присутствовавших студентов хорошо узнали Америку «изнутри», живя в американских семьях в разных штатах. Было видно, что У. Брэдли глубоко вовлечен в программу, помнит некоторых участников, рад встрече с ними и очень доволен, что студенты так внимательно его слушают и задают так много вопросов.

Однако для политолога-американиста встреча с известным политическим деятелем, двадцать лет находившимся в центре формирования американской внешнеполитической стратегии, имеет иное значение. Мы переносимся в прошлое отношений двух сверхдержав, в те годы, когда У. Брэдли начинал свою большую политическую карьеру, а начал он ее, став сенатором от штата Нью-Джерси, в 1979 году, когда советско-американские отношения вошли в сложный, почти кризисный период при демократической администрации Дж. Картера, а затем республиканской администрации Р. Рейгана.

Как очень верно отметил Брэдли в своем выступлении, посвященном внешней политике США, в американском политико-академическом сообществе постоянно борются два подхода: реалистский (национального интереса) и идеалистский (мессианство и избранность). Давая оценку президентам США периода холодной войны, он выделил Д. Эйзенхауэра, Л. Джонсона, Р. Никсона, Дж. Буша-ст. как президентов, ориентированных в основном на национальные интересы. Одновременно он оговорился, сказав, что «Америка всегда была амбивалентна, когда речь заходила о ее роли в мире», прежде всего, из-за противоречия между тем, как понимались национальные интересы, и тем, как трактовалась идея преобразования мира.

Действительно, это важнейшая дилемма, которую приходится решать нынешнему президенту Б. Обаме, и пока нельзя с уверенностью сказать, что крен в сторону идеализма уменьшается, происходит возвращение к центру - и Соединенные Штаты склоняются к более реалистичной оценке своих интересов и возможностей.

В этой связи следует заметить, что национальные интересы трактуются по-разному разными политическими деятелями и экспертами. Склонность к идеализму ведет к расширительному варианту трактовки национальных интересов, весь мир объявляется сферой приложения интересов сверхдержавы («национальная безопасность США равна безопасности всего мира»). Реалисты призывают к разумному ограничению и распределению ответственности по регулированию между ведущими мировыми державами (великими державами). Важно помнить, что с окончанием периода биполярного порядка произошло «сближение» позиций многих реалистов и идеалистов, вошедших во властные и экспертные структуры, по вопросу о роли Соединенных Штатов в мире, и глобальная стратегия стала единением национального интереса и миссии.

Присущая Америке амбивалентность проявилась и в отношениях с Россией. Несмотря на радикальные изменения в существовании Российского государства (переход от СССР - сверхдержавы к Российской Федерации - ведущей мировой державе), российско-американские отношения сохраняют все черты, которые были присущи двусторонним отношениям в годы биполярного порядка (и холодной войны) (подробнее по этому вопросу см.: Шаклеина Т. А. Россия и США в мировой политике. М., 2012).

Небезынтересно вспомнить прошедшие годы, в том числе те, когда сенатор Брэдли был одним из главных участников дискуссий как по отношениям с Россией, так и по вопросам внешней политики США. Речь идет о 1990-х годах, о периоде, когда Россия еще до конца не сформулировала свою внешнеполитическую стратегию, когда в рядах российской внешнеполитической элиты существовали заметные разногласия относительно того, какую политику должна проводить новая Россия и как выстраивать отношения с Соединенными Штатами.

Серьезные разногласия начались после объявления о расширении НАТО (1994), в связи с политикой обеих держав на постсоветском пространстве, планами по созданию национальной ПРО, югославскими событиями (1999). В США постепенно нарастала критика России и ее политики внутри (демократические реформы) и вовне (возрождение империи). В 1996 году во время президентских выборов республиканцы заговорили языком времен холодной войны, пытаясь возродить образ врага, но выборы проиграли (Dole R. Shaping American Global Future // Foreign Policy. No. 98 (Spring 1995). P. 29-43).

Что же делал в эти годы сенатор Брэдли? Он был одним из тех, кто постоянно и целенаправленно выступал за конструктивные отношения с Россией, устранялся от крайних оценок. Анализируя политику США в отношении России, он указывал на ошибки в американских оценках ситуации в стране и российской внешней политики, что привело к взаимной неудовлетворенности сторон к концу первого срока правления администрации Клинтона и позволило говорить о «кризисе» российско-американского партнерства.

В одной из статей, посвященных российско-американским отношениям, У. Брэдли подробно остановился на специфике двусторонних отношений и политике США. Он выделил три периода в отношениях между США и Россией: романтический, прагматичный и имперский - и отметил, что «романтический период» достиг кульминации при президенте Дж. Буше-ст., когда в Вашингтоне 17 июня 1992 года была подписана Хартия российско-американского партнерства и дружбы (Дипломатический вестник. 1992. № 13-14. С. 7-11). По его мнению, этот период длился до встречи в верхах в Ванкувере в апреле 1993 года (Bradley B. Eurasia Letter: A Misguided Russian Policy // Foreign Policy. No. 101 (Winter 1995-1996). P. 81- 97).

У. Брэдли возлагал на администрацию Клинтона и тех экспертов, которые занимались разработкой внешнеполитической концепции, серьезную ответственность за просчет в оценке внутриполитической ситуации в России и потенциала российской политической элиты. По мнению сенатора, невозможно было не понять, что проведение реформ рассматривалось большинством ответственных политиков в России как средство для восстановления ее международного влияния. Было опрометчиво полагать, писал он, что континентальная держава, стоящая одной ногой в Европе, а другой в Азии, откажется от проведения независимой внешней политики только потому, что она лишилась своей империи.

Неудовлетворенность ходом двусторонних отношений, по мнению Брэдли, привела к появлению в США «имперского» подхода в оценках деятельности России в 1993 - 1994 годах. Если «романтики» чрезмерно идеализировали все, что происходило в СССР и России, то «империалисты», напротив, закрывали глаза на все позитивное, считая, что экспансионизм был всегда присущ стране - и необходимо сдерживать «новую российскую угрозу».

Б. Брэдли был частью той группы политиков и специалистов-международников, которые в 1990-е годы активно продвигали идею использования всего позитивного, что было сделано двумя державами во второй половине ХХ века и что удерживало мир от дестабилизации и крупного конфликта. Его заявления были созвучны заявлениям других деятелей, выступавших за конструктивные отношения с Россией (например, об этом писали известный историк Дж.Гэддис, посол и крупнейший советолог Дж.Кеннан, посол Дж.Мэтлок, авторитетные политологи М.Мэнделбаум, Ч.Мэйнс, С.Хантингтон и др.).

Сторонники действительно партнерских отношений с Россией, к числу которых принадлежал Брэдли, считали, что важнейшей характеристикой состояния международных отношений после окончания холодной войны было благоприятное соотношение сил, когда ни одна из стран не угрожала другим странам, все ведущие державы нуждались в передышке для решения внутренних проблем. Единственная сверхдержава не имела прочной экономической базы для осуществления неограниченного лидерства. В этих условиях, по мнению пророссийски настроенных американских экспертов, общей целью американской политики должно было стать поддержание этого уникального положения, а не сохранение и защита структур времен холодной войны (подробно все аспекты российско-американских отношений были рассмотрены в книге: Шаклеина Т.А. Россия и США в новом мировом порядке. Дискуссии в политико-академических сообществах России и США (1991-2002 гг.). М., 2002).

Как известно, с приходом к власти республиканцев в 2001 году отношения между Россией и США стали еще более сложными. В конгрессе республиканцы не просто сохранили сильные позиции, но постоянно выступают с законопроектами и инициативами, имеющими антироссийский характер, что формирует неблагоприятное для России общественное мнение в США, ухудшает климат двусторонних отношений.

Сенатор Брэдли закончил свою политическую карьеру в 1996 году, хотя в 2000 году боролся за номинацию кандидатом для участия в президентской кампании от Демократической партии. Тогда победил А.Гор, который участвовал в президентских выборах и проиграл их. Однако то, что было сделано У. Брэдли для российско-американских отношений в прошлом, сохраняет значимость и сегодня. Те политики и эксперты, которые сомневаются в правильности американского внешнеполитического курса, продолжают линию на разумность и самоограничение.

Приезд Уильяма Брэдли в Россию, в МГИМО - очень важное событие, которое свидетельствует о том, что в США остаются сторонники сбалансированной американской политики, ограничения амбиций и действий сверхдержавы, отказа от «обольщения силой», уважительного и конструктивного отношения к другим державам. Особенно к России, которая обладает огромным историческим и организационным потенциалом и способна (и желает) внести стабилизирующий вклад в мировую ситуацию. Именно такие политики, как У. Брэдли и сторонники масштабного мирорегулирующего российско-американского сотрудничества в США и России, не позволяют разрушить те связи, которые сложились в прошлом, продвигают нас к будущему на основах взаимопонимания и взаимоуважения интересов двух стран.