Илья Горячев: будущее политической полиции

Сегодня сотрудники политической полиции (под этим названием я понимаю всех сотрудников разнообразных силовых структур, «работающих» на общественно-политическом поле) ощущают себя вершителями судеб, опричниками государевыми, а всех нас — политических активистов всех цветов и оттенков — воспринимают как врагов, наймитов и агентов. 

При этом в истории Российской империи начала ХХ века их предшественники сыграли негативную роль, лишь приближая революцию. Тем, кто в это не верит, рекомендую подробнее ознакомиться с обстоятельствами убийства премьер-министра Столыпина. Превосходно описал эту ситуацию Акунин в новой книге об Эрасте Фандорине, где в начале есть блестящий эпизод с попыткой покушения на Государя Императора в Ливадии — рекомендую всем ознакомиться. 

Из разговора градоначальника Ялты генерала Ломбадзе с Эрастом Фандориным: 

— Здесь дело колоссальной важности! Жизнь государя в опасности! До рассвета всего два часа. Говорят же вам: Одиссей не явился к условленному месту. Теперь он бродит где-то вокруг Ливадийского дворца, и в руках у него «манлихер» с оптическим прицелом! Это катастрофа! 

В голову Фандорину одновременно пришли две совершенно несвязанные мысли (была у его мозга такая странная особенность). Во-первых, он вдруг понял, почему «Вишневый сад» комедия. Это пьеса, написанная чахоточным больным, который предчувствует, что его грустная жизнь закончится фарсом. Скоро он умрет на чужбине, и его привезут назад в вагоне-холодильнике с надписью «устрицы». Типично чеховский прием комедийного снижения трагической ситуации. 

А во-вторых, в заполошном бреде градоначальника забрезжил смысл. 

— Одиссей — это террорист? — остановил Фандорин бестолковое многословие его превосходительства. 

— Очень опасный! Четырнадцать лет в розыске! Невероятной изворотливости! Отсюда и кличка! 

— Афина — это ваш агент-провокатор? 

— Что за терминология! Достойнейшая дама, которая сотрудничает с нами из патриотизма. Она член большевистской партии. Когда Одиссей явился к ней, назвал пароль и объяснил, что хочет умертвить венценосца… — Генерал захлебнулся от переполнявших его чувств. — …Афина, разумеется, сообщила в Охранное. 

— Почему вы немедленно его не арестовали? Правильно ли я понял, что вы сами снабдили его с-снайперской винтовкой? 

Ломбадзе вытер платком багровый лоб. 

— Одиссей поручил Афине добыть для него оружие и обеспечить проход в Особую зону, — промямлил он. — Я подумал, что будет эффектней, если мы возьмем злодея на месте предполагаемого цареубийства с оружием в руках. Тогда он не отделается каторгой, а пойдет на виселицу… 

«Ну а ты получишь награду за спасение государя», мысленно завершил Фандорин несложную логическую цепочку. 

— Надеюсь, винтовка неисправна? 

Градоначальник запыхтел. 

— Одиссей чрезвычайно въедливый тип.

Никому не доверяет. Если бы он обнаружил, что сточен боек или, допустим… 

— Ясно. Прицел, очевидно, тоже в идеальном состоянии? П-превосходно. И ваша дура Афина провела Одиссея прямиком на территорию царского имения?» (Борис Акунин, «Черный Город»). 

Давайте на нескольких примерах рассмотрим, а какое будущее ждет новых опричников? 

В современной истории наиболее яркий пример — это «Штази». Активно давя то, что они считали враждебным инакомыслием, они лишь приближали падение ГДР. В итоге они получили люстрацию, вскрытие всех архивов, минимальную социальную пенсию и общественное презрение до конца жизни. 

Как свидетельствует ведущий российский исследователь Кореи Андрей Ланьков (tttkkk.livejournal.com), партэлита КНДР активно интересуется именно судьбой немецких партбонз и офицеров «Штази». Они прекрасно понимают, что КНДР, как и любое тоталитарное общество, не является самовоспроизводящимся, оно конечно. Поэтому рано или поздно и КНДР ждет судьба ГДР. Наиболее же любопытной является история советской резидентуры в Бельгии и Франции, вошедшей в историю как «Красная Капелла» под руководством Леопольда Треппера. В реальности «Красной Капеллой» называлась группа берлинской «Государственной полиции» (Гестапо), направленной в Париж для ликвидации советской резидентуры. Сотрудники этой группы не были партийными фанатиками, в полицию пришли в 20-е годы, во времена Веймарской республики, но в 30-е годы, после прихода нацистов к власти, криминальная полиция была переформирована в политическую — Государственную полицию, совсем как у нас УБОП превратился в ЦПЭ. 

В начале 1942 года Гестапо — «Красная Капелла» разгромила резидентуру Треппера, а его самого взяло в плен, где он провел около года. О чем же в основном они общались? О будущем. Но не о будущем Треппера, а об их будущем. Они же не были фанатиками, а были профессионалами, поэтому исход войны был ясен для них уже тогда, а делить ответственность и участь с идейными членами НСДАП им совсем не хотелось. Поэтому в начале 1943 года, когда исход Сталинградской битвы был решен, Треппер «сбежал». Участвовал в работе парижского подполья, сражался с оккупантами на улицах Парижа во время восстания, когда союзники подходили к городу. А позднее вылетел в Москву с офицерами «Красной Капеллы». Видимо, Треппер сдержал обещание и выполнил свою часть договора — в послевоенной ГДР у этих профессиональных полицейских и их семей жизнь сложилась вполне пристойно. Потому что они не были фанатиками и умели думать. 

Илья Горячев, Центральная тюрьма Белграда