Абхазия и Цхинвали: гордиев узел, имеющий свою развязку

В исследованиях проблемы территориальной целостности Грузии, каждый аналитик, политик или обычный обыватель старается усмотреть ошибки, которые допускали лица принимающие решения. Хотя анализируя действия и предпринимаемые в прошлом шаги по разрешению этих проблем не учитываются обстоятельства и общая логика того периода. 

Например, в начале 90-ых российское руководство, провозглашая лозунг «берите суверенитет сколько сможете» сначала поддержала сепаратистские движения в бывших советских республиках. Однако после кризиса в Сербии российская политика резко изменилась и были признаки положительного для Грузии разрешения проблемы территориальной целостности.

Так сразу после «революции роз» в Грузии возможно было разрешить этот вопрос и тем способом, которым российское руководство 10 лет восстанавливала конституционный строй в Чечне, так и цивилизованным путём предворительно выйдя из двухсторонних соглашений с Россией по миротворческой операции в Цхинвали и заменив мандат российских миротворческих сил в Абхазии на международный. 

Но все возможности Грузии по разрешению этой проблемы обречены были всегда на крах только потому, что Россия постоянный член Совета Безопасности ООН, а значит имеет право вето по отношению к любому решению в рамках ООН. Хотя и этот механизм невозможно использовать вечно для реализации собственных геополитических интересов. Страна злоупотребляющая своим привилегированным положением в ООН рано или поздно окажется лишённым этого положения.

Заявления российского руководства, озвученные недавно о том, что война против Грузии и давление на эту страну осуществляется для того, чтобы она не вступила в НАТО, были сделаны исходя из логики которая существует сегодня. То есть российское руководство показывает свою силу на международной арене, чтоб не потерять поддержку внутреннего электората и обезопасить себя от давления с Востока, которое начинает методично усиливаться.

В 2008 году логика необходимости войны с Грузией была вызвана тем, что в октябре заканчивался российский миротворческий мандат выданный ООН в Абхазии, и международное сообщество готовило международную миротворческую группу из разных стран ОБСЕ для осуществления этой миссии, заменяющей российские вооружённые силы. Параллельно с этим Грузия готовилась не продолжать двухстороннее соглашение с Россией по миротворческой деятельности в Цхинвальском регионе. 

Российское руководство становилось перед угрозой значительных политических потерь на международной арене, так как механизм вето на замену российских военных сил в Абхазии и Цхинвали не сработал бы, а противодействие миротворческим усилиям международного сообщества полностью разоблачало и дискредитировало российское руководство, что, безусловно, повлекло бы за собой определённые санкции, в том числе и экономического характера.

В результате тщательного расчёта военная агрессия против Грузии оказалась менее рискованной и предполагала меньшие экономические и политические потери, чем решение ООН о замене миротворческих сил.

Опыт российского руководства в сфере решения своих стратегических задач в обстоятельствах агрессивной среды и в условиях недостатка ресурсов для их разрешения, это именно то что надо заимствовать в стратегии разрешения территориальных проблем в Грузии. Гибкость и решительность в применении диаметрально противоположных стратегий должна заключаться не в смене ориентиров и союзников (потому что союзники и ориентиры не изменны по планетарному соображению), а в смене подходов к решению проблемы.

До 2008 года политика «нераздражения Москвы темами Абхазии и Цхинвали» имела свою логику. Россия, исключая отдельные эпизоды, которыми российские военачальники проверяли состояние боеспособности грузинской армии, не особо препятствовала созданию администрации Верхней Абхазии, активности грузинских полицейских сил в грузинских сёлах региона Самачабло. Хотя надо отметить, что все действия, в том числе высокие финансовые затраты на оборону Грузии, не особо заботили российское руководство, так как не могли бы воспрепятствовать их «домашней заготовке».

После 2008 года политика компромисса с диктаторскими и антиконституционными режимами в Абхазии и Цхинвали потеряла свою логику. Например, не все лица ответственные за военные преступления против мирного населения в период гражданской войны в Абхазии и Самачабло были осуждены. С другой стороны, изгнание людей по этническому принципу и изменение состава населения путём изгнания и истребления является преступлением против человечности. 

Раз наметились два признанных несколькими странами субъекта международного права на территории которых продолжаются акты геноцида, то автоматически возникли и конкретные лица и конкретные режимы, которые должны отвечать за конкретное преступление перед международным трибуналом.

Иными словами, дискредитировать преступные режимы намного легче, чем дискредитировать руководство страны постоянного члена Совета Безопасности ООН. Тактика использования ошибок слабых союзников российского руководства намного эффективнее повлияет на его позицию, чем прямое противостояние с ним. Примером может послужить Сербия, Ирак, Ливия, Сирия. Ошибки совершённые этими режимами подорвали тактику становления России вторым мировым гегемоном и российские лица принимающие решения вынуждены идти на компромисы. 

С другой стороны, тактика убеждения российского руководства в общности проблемы и в единообразии их разрешений не должна сталкиваться с эмоциональным антагонизмом и с мнением косности российской политики. Постановка проблемы таким образом, что её решение российским путём окажется невыгодным для российских интересов окажется главным обстоятельством гибкости российского руководства в таких сложных вопросах как вопрос территориальной целостности Грузии.

Например, Россия признала Абхазию в её исторических границах и требует признания от других государств. Но перед государствами возникает вопрос в рамках каких границ признавать государство Абхазия. По прецеденту признания, когда Турция и Германия признали горскую республику, в которую входили все республики Северного Кавказа, город Сочи и обширная причерноморская зона того региона была включена в эту грузинскую область..

По отношению к осетинам - на картах показаная как единая Осетия имеет границу не только с Грузией но также с Ингушетией и Кабардино-Балкарией. Получается, что часть осетинского народа является особенным и имеет право на независимость, а другая часть люди второго сорта и их функция обеспечивать российскую армию финансами, продовольствием и жильём.

Гибкость грузинских официальных лиц, принимающих государственные решения, не должны быть основаны на том, что территориальная целостность должна обеспечиваться по принципу – «не отдадим и пяди своей земли». В 21 веке земля не имеет такой ценности как два столетия назад. Грузия строит общество, где высшая ценность это человек и его права. 

Грузия не может признать независимость Абхазии и Осетии не потому что территориальная целостность записана на бумаге, которую назвали Конституцией. Признанием Абхазии и Осетии нарушаются права большинства граждан, которые изгнаны со своих домов.

Тактика по отношению к сепаратистским регионам не может категорично опровергать возможность их независимости. Мировое сообщество обязано признать любое государство, которое путём референдума и демократическим волеизъявлением провозглашает себя независимым. И демократическое государство не может воспрепятствовать населению в проявлении его волеизъявления.

Грузия как демократическое государство должна признать независимость Осетии, если всё население проживающее в рамках этой территории выскажется за независимость. Поэтому грузинское руководство должно настаивать на проведении референдума на территории всей Осетии, а не только в автономной области в которой на данный момент проживает около 8 тысяч осетин.

Также мировое сообщество обязано признать Абхазию в рамках её исторической территории, включающей в себя Сочи и прилегающие местности, после референдума, в котором должны принимать участие все коренные жители, включая и тех абхазов и грузин, которые в разное время, были изгнаны из своих домов и проживают в разных странах.

В Грузии в разное время были созданы и переименованы Министерства по Урегулирования Конфликтов, Министерство по Реинтеграции и т.п. Однако даже исходя из названия они все были связаны с некими абстрактными и неразрешаемыми проблемами (конфликты не разрешались, потому что Россия не желала их разрешения, реинтеграция – абхазы и осетины не хотели реинтегрироваться), иными словами не было механизмов для разрешения этих проблем. 

Предложенные очертания тактики по преодолению препятствий миру и согласию на Кавказе, создаваемых российской политической элитой в Грузии совместно с Министерством Юстиции и разными международными неправительственными организациями может осуществлять Институт Репатриации. Следует учитывать и положительный опыт прошлых лет, когда после 25 лет изгнания с северного Кавказа, целые народы обрели возможность возвращения в свои дома.

Заявленные обещания нового правительства по построению новых заводов и предприятий также может оказать огромное влияние в вопросах мира на Кавказе и интеграции кавказских народов. Если грузинская экономика сможет трудоустроить как своих граждан, так и значительное количество жителей Северного Кавказа, как это было в период расцвета грузинских государств, то ни одна сила не будет иметь возможность стравливать народы, по причине их этнических, религиозных или политических разногласий.