Должно пресекать попытки умалить роль СССР в разгроме фашизма

Празднование 9 мая вновь актуализирует тему защиты памяти о Победе советского народа в Великой Отечественной и Второй Мировой войне. Причем, необходимость такой защиты признается на самом высоком государственном уровне. Накануне праздника эту тему поднял в своем видеообращении президент России Дмитрий Медведев.

"Мы стали чаще сталкиваться с тем, что называется сейчас историческими фальсификациями, - заявил глава государства. - Причём - и, наверное, многие из вас это заметили - такие попытки становятся всё более жёсткими, злыми, агрессивными. Казалось бы, время, которое течёт неумолимо вперед, всё дальше и дальше отдаляет нас от войны. Но тем не менее количество трактовок - причём очень спорных - этого периода не становится меньше".

По его мнению, это объясняется тем, что становится всё меньше и меньше тех, кто участвовал в войне, видел её собственными глазами. "И вот этот вакуум, этот пробел - либо по неведению, либо зачастую умышленно - заполняется новым видением, новыми трактовками войны", считает президент.

Между тем, цивилизованное общество потому и является цивилизованным, что имеет систему неких "табу", охраняет свои ценности и установки и обеспечивает исполнение так называемой "функции воспроизводства латентного образца".

Те или иные исторические факты в их смысловой интерпретации определяют систему общественных ценностей, общественной самоидентификации и ее сохранения. Утрата этих ценностей ведет подчас не просто к замене их на другие - что может быть довольно болезненно для общества, но и создает ситуацию распада общественного сознания, погружает социум в некое "темное состояние", когда стерты границы между добром и злом, уничтожены образцы желаемого поведения, и страна оказывается беззащитной как перед внешними притязаниями потенциальных цивилизационных конкурентов, так и перед угрозой внутреннего разложения.

Это не значит, что не бывает ложных или спорных ценностей. Это означает, что с точки зрения существования социума наличие спорной ценности всегда лучше ее полного отсутствия.

Есть даты и оценки событий, которые создают идентификацию народов, удовлетворяют их естественную потребность в получении ответа на вопрос "кто я?" - и этот ответ в последующем может вести как к осознанию своего достоинства, так и к ущербности и национальной униженности.

Сегодня Великая Отечественная война и победа в ней - одно из немногих, если не единственное событие подобного масштаба в отечественной истории, по которому существует общенациональный консенсус. То немногое, что позволяет осуществлять положительную национальную самоидентификацию.

Кроме того, это событие, положительная и безусловная оценка которого четко определяет роль страны в истории как спасителя современной цивилизации, в том числе, современной демократии, поскольку без этой Победы многие исполненные антироссийского и антисоветского пафоса западные политики могли бы изливать свое негодование по поводу тех или иных не устраивающих их порядков разве что шепотом, укрывшись одеялом на койке нацистского концлагеря. А, допуская возможную "либерализацию режима" после какого-нибудь "XX съезда НСДАП", их политические права расширили бы до права самостоятельно выбирать барачного "капо" - с последующим утверждением в администрации концлагеря.

Оценка роли СССР в войне - это оценка роли советского народа в мировой истории. Отсюда понятны попытки тех или иных партнеров-конкурентов России умалить эту роль с тем, чтобы освободиться от унижающих их самосознание обязанностей еще минимум триста лет благодарить за свое спасение.

Но со стороны российского общества было бы нелепостью отказаться от признания этой своей роли. Подобные даты и оценки общество должно защищать и поддерживать их сакрализацию просто исходя из чувства самосохранения.

Поэтому покушение на эти даты и оценки - это покушение на национальную самоидентификацию общества и, в конечном счете, покушение на его психологическую и государственную безопасность. Психологическая спецоперация, направленная на его разложение.

Другое дело, что все-таки более естественна ситуация, когда те или иные знаковые и смысловые оценки и ценности охраняются не законодательством и уголовными нормами, а самой общественной атмосферой, установившимся в обществе неприятием покушения на свои исторические святыни.

Но это возможно, когда в обществе выработаны определенные механизмы реагирования на подобные покушения. Например, когда создана общественная атмосфера, в которой человек, покусившийся на ту или иную знаковую оценку, подвергался бы скоординированному осуждению всех политических сил и всех средств массовой информации, когда его партнеры разрывали бы с ним деловые отношения, и дорога в любую публичную, государственную или общественную деятельность была бы ему автоматически закрыта.

Но для этого нужны иные условия, которые после всех ломок системы ценностей, произошедших в российском обществе в последние полтора-два десятилетия, требуют еще довольно длительного времени для своего создания. То есть мы имеем сегодня общество, которое обладает достаточно малым количеством общих ценностей и еще не готово адекватно реагировать на адресованные ему ценностные вызовы.

Поэтому те ценности, которые обладают особой значимостью и носят объединяющий характер, должны охраняться государственными институтами и законодательными нормами.

Противники законодательной защиты этих ценностей в качестве одного из аргументов выдвигают тезис о том, что вряд ли можно найти хоть одного человека, который отрицал бы факт победы СССР в Великой Отечественной войне.

Но ведь это неправда. Все последние двадцать лет находились люди, которые утверждали, что на самом деле эту победу нельзя считать победой в силу тех жертв, которые пришлось за нее заплатить. Либо утверждали, что решающая роль в победе принадлежала не СССР, а странам-союзницам. Либо заявляли, что при подобной цене победа вряд ли имела смысл. Сравнительно недавно, в год шестидесятилетия Победы "Московский Комсомолец" утверждал, что в общем-то предпочтительнее для страны была бы победа Германии, поскольку победа СССР "привела к укреплению сталинизма".

Да, о Победе нужно знать правду. В частности, и ее цену. Но очень многое зависит от привносимой тональности. Артисты и режиссеры отлично знают, что тоном можно поменять смысл сказанного на противоположный.

Можно, например, огромные жертвы в ходе войны оценивать как великий подвиг народа, как выполнение завета: "А нам сейчас нужна одна Победа. Одна на всех, мы за ценой не постоим!". А можно - как уверение в бездарности руководства и неумении народа воевать: "Трупами завалили, чем тут гордиться".

Сами по себе жертвы, которые на деле являются свидетельством величия достигнутого, можно представить как его незначительность на фоне заплаченной цены.

И это есть разложение общественного сознания. Провокация против его целостности и идентификации. То есть, в конечном счете, враждебная акция, направленная против национальной безопасности страны.

Поэтому, при постановке вопроса о запрещении умаления роли СССР в Великой Отечественной войне, речь должна идти не только о самом признании или непризнании факта Победы. Его, действительно, трудно отрицать. Речь идет именно об умалении его роли. О дискредитации военных усилий страны и народа, в частности, его руководства и существовавшей на том момент общественно-политической системы.

Ведь тот, кто публично утверждает, что строй СССР в это время был ничем не лучше строя фашистской Германии, по факту утверждает, что гордиться особенно нечем - одна "преступная система" победила другую. Как и тот, кто публично утверждает, что общенациональный лидер СССР подобен общенациональному лидеру фашистского рейха, по сути утверждает, что речь шла о схватке двух равно отрицательных персонажей, а страна и народ к тому же оказываются подспудно виновными в том, что поддержали одного из них.

Все это есть публичное умаление роли СССР в войне и спасении человечества от фашизма - и попытка, в конечном счете, унизить народ и страну, лишить их залуженной роли спасителей, опустив ее до роли обманутой жертвы своих правителей.

И в этом отношении, говоря о введении ответственности за умаление роли СССР в войне, мы должны говорить вовсе не о том, что это будет лишь ответственность за отказ от признания факта Победы.

Мы должны говорить как минимум о трех видах ответственности:

• за любые формы умаления роли СССР в Победе над фашизмом и значения этой Победы для всего человечества;
• за любые попытки приравнивания общественно-политического строя СССР к общественно-политическому строю стран фашистской коалиции;
• за любые попытки приравнивания лидеров СССР во время Великой Отечественной войны к лидерам фашистских стран.

Возможна и большая детализация ответственности по этому вопросу. В любом случае общество должно быть защищено от подобного покушения на его сакральные начала.