Какая оппозиция нужна России?

Если конструктивная оппозиция предлагает нечто интересное, важное, перспективное, то отчего бы не сделать это силами власти? Силами тех людей, которые уже на месте, уже работают, уже многое умеют? Надо им просто дать новые задания. Неужели ради улучшений системы надо ее ломать? Всех разгонять? Расставлять на руководящие посты людей новых и неопытных? Но не слишком ли велики будут издержки? И вообще, если ломать и разгонять - это главное требование оппозиции, то возникает вопрос: насколько она конструктивна? Может, она, наоборот, того... деструктивна? А зачем нам деструктивная оппозиция? Это уже не оппозиция, а экстремисты какие-то.

В 70-е годы в «Литературной газете» был знаменитый журналист Аркадий Ваксберг. То есть он и сейчас жив и здоров, но уже не так знаменит. А тогда, говорят, именно из-за Ваксберга в «Литгазете» ввели пропускную систему. Что вообще-то было редкостью. Потому что в те ужасные советские времена, дорогие дети, в редакцию газеты можно было зайти безо всяких препон. Там постоянно толпились непризнанные поэты, начинающие писатели, а также изобретатели и правдоискатели. И это положительно влияло на качество газетных полос.

Но сложилось так, что знаменитый судебный журналист Ваксберг был едва ли не последней инстанцией для несправедливо осуждённых людей, которым отказали все суды, а также прокуратура и приёмная Верховного Совета. Бывало, что по какому-то особо вопиющему делу Ваксберг публиковал большую яркую статью, её читали в ЦК КПСС и оттуда шло распоряжение: разобраться, пересмотреть. Иногда разбирались и пересматривали.

Поэтому отчаявшийся народ шёл за правдой к Ваксбергу. И этого народа стало так много, что пришлось организовать бюро пропусков и поставить вахтёра.

Данная байка имеет прямое отношение к теме колонки. К проблеме оппозиции.

Недавно на Госсовете руководство страны предложило расширить возможности оппозиционных партий. Шире консультироваться с ними по разным вопросам. Снять некоторые барьеры, препятствующие вхождению оппозиции в органы законодательной власти. Дать оппозиции место в этих органах, несмотря на малочисленность её электората.

Снова началась дискуссия об оппозиции. Вопрос первый и единственный: какая оппозиция нужна современной российской политической системе?

Но что значит «какая»?

Чаще всего имеются в виду её морально-деловые качества.

Самое главное, оппозиция должна быть конструктивной. Это уже стало общим местом, постоянным эпитетом, который прилагается к хорошей оппозиции.

Я, однако, побаиваюсь слова «конструктивный». Должно быть, сказывается опыт чтения советской прессы. Когда писали: «Переговоры прошли в тёплой, дружеской атмосфере» - это означало, что всё прекрасно. Если «в товарищеской» - чуть хуже: что-то ещё пока не поделили. Если «в обстановке взаимопонимания» - имеет место значительный напряг. Ну а если «в деловой, конструктивной» - туши свет. Значит, наш уважаемый партнёр глухо упёрся. Хуже «конструктивной обстановки» был только «откровенный обмен мнениями» - то есть матюгами крыли и швырялись чернильницами.

Но бог с ними, с иносказаниями 70-х годов.

В наше время конструктивная оппозиция (та, которая искренне предлагает всевозможные улучшения) чаще всего попадает в положение одного слишком разговорчивого архитектора.

Вот эта история. Однажды в некоем древнегреческом городе решили построить храм. Выделили средства. И устроили тендер, как положено. Один зодчий долго рассказывал городскому собранию, какое замечательное здание он собирается возвести. Подробно описал колонны, портики, статуи, внутреннее убранство. Все аплодировали. Казалось, вопрос решён. Но тут встал другой зодчий и сказал:

- Дорогие сограждане! То, что этот человек говорил, я - сделаю.

- Но почему ты? - вскричал первый.

- Потому что у меня большой инженерно-строительный опыт и давние хорошие отношения с дорогим гражданином Периклом и его уважаемой супругой Аспасией.

А ведь действительно. Если конструктивная оппозиция предлагает нечто интересное, важное, перспективное, то отчего бы не сделать это силами власти? Силами тех людей, которые уже на месте, уже работают, уже многое умеют? Надо им просто дать новые задания. Неужели ради улучшений системы надо её ломать? Всех разгонять? Расставлять на руководящие посты людей новых и неопытных? Но не слишком ли велики будут издержки? И вообще, если ломать и разгонять - это главное требование оппозиции, то возникает вопрос: насколько она конструктивна? Может, она, наоборот, того... деструктивна? А зачем нам деструктивная оппозиция? Это уже не оппозиция, а экстремисты какие-то.

Вот такой силлогизм. Очень популярный, весьма убедительный и поэтому не оставляющий конструктивной оппозиции никаких надежд. Кроме декоративного присутствия в парламенте.

Оппозиция, однако, нужна. И не только для приличия. Для собственного хорошего самочувствия власти. Приличный человек надевает под свежую рубашку свежее бельё не потому, что боится - вдруг придётся непредвиденно раздеваться. Например, вдруг с сердцем плохо станет, снимут с меня красивый пиджак, расстегнут модную сорочку, а там ветхое застиранное исподнее, фу, как неудобно. Да нет же! Самому приятно одеваться во всё чистое и новое. Есть ценностей незыблемая скала. И среди этих ценностей - свежая майка и реальная оппозиция.

Реальная оппозиция бывает пяти сортов. Если, конечно, брать не её моральные качества, а системную функцию.

Первое. Оппозиция-сменщик. Такая оппозиция бывает в самых развитых, благополучных и устоявшихся демократиях. Лейбористы и консерваторы. Социал-демократы и демократы же, но христианские. Демократы и республиканцы. Смена таких партий у власти означает ротацию элиты и корректировку политического и экономического курса при сохранении его преемственности. Однако при всех ротациях политический класс и особенно истеблишмент остаются при своих. Не говоря уже об администрации среднего звена.

Второе. Оппозиция-конкурент. Конкурент сильный и отчасти злой, нацеленный на более радикальные перемены. Такое бывает в менее развитых и более беспокойных демократиях - в основном к югу от экватора. Националисты, победившие социалистов, или партия прогресса, одолевшая партию порядка, - сразу резкий поворот руля.

Третье. Оппозиция-враг. Она появляется там, где главные разногласия между властью и оппозицией - по аграрному вопросу: кому лежать в земле. Такая оппозиция в основном гнездится в джунглях (в реальных лесах или нищих каменных трущобах), время от времени устраивая террористические вылазки и разбрасывая листовки.

Границы тут иногда бывают размыты. Но в любом случае задача власти - втянуть часть оппозиции-врага в легальную политику, а другую часть полностью из политики выкинуть. Сделать так, чтобы сепаратисты и марксисты превратились в обычных грабителей и наркоторговцев.

Все перечисленные типы оппозиции объединены одним: они стремятся к власти. Даже если, как в первом случае, приход к власти не сулит никаких серьёзных перемен. Даже если, как в третьем случае, эти претензии абсолютно нереалистичны. Всё равно целью является «овладение страной».

Но есть ещё две мирные разновидности оппозиции, не претендующие на власть. Итак,

четвёртое. Оппозиция-кнопка. Она тоже бывает в благополучных демократиях, где исторически сложилась трёх-, четырёх- и более партийность. Маленькая партия с традиционным небольшим электоратом, которая традиционно занимает 5-7% мест в парламенте. Но в ходе формирования коалиций эти 5-7% оказываются критическими. Маленькую партию обхаживают. Она капризно выбирает большого партнёра. В результате она входит в коалицию и получает один важный министерский портфель. Как партия свободных демократов в ФРГ. Это в парламентских республиках. В других демократиях такая партия получает какие-то иные, но устраивающие её гарантии и преференции. Как, например, наша ЛДПР. Правда, когда правящая партия получает конституционное большинство, нужда в оппозиции-кнопке отпадает.

Наконец, пятое. Оппозиция-голос. Оппозиция нужна не только для ротации элит и обновления курса. Оппозиция - это ещё и обратная связь. Это голос общества во власти. Можно ли сделать так, чтобы такой голос звучал как бы отдельно? Громко и ясно, но при этом не разрушая системных основ политики? Можно, разумеется. Во многих парламентах есть старики-правдорубы или юные защитницы национальных меньшинств. Независимые депутаты со своей независимой позицией. Они могут обратить внимание общества и власти на какое-то отменное безобразие. Сделать депутатский запрос. Инициировать парламентское расследование. Дать интервью мировым СМИ. Присутствовать на митинге, тем самым не допуская его жестокого разгона. Много важных и полезных вещей из разряда «малых дел» может сделать оппозиция-голос.

В грядущих изменениях избирательного законодательства есть замечательный момент. Партиям, которые не набрали 7%, но преодолели 5%, дадут в законодательных собраниях по одному месту.

Видит бог, в этом есть что-то детсадовское. Что-то воспитательное. Оговорка по Фрейду: «дать по одному месту» - понятно, что имеется в виду. Нашлёпать, иными словами. Слегка наказать, но включить в общий процесс. Это приятно.

Ещё более приятная новость: это одно место будет считаться за целую фракцию. Это значит, что у депутата-одноместника будет свой технический аппарат (секретари, помощники). Будет право выступать на сессиях и в СМИ, а также обращаться в органы исполнительной власти не от себя лично, а как бы от фракции. То есть почему «как бы»? От фракции, представленной единственным депутатом.

Наверное, этот депутат будет играть ту самую роль, которую в 1970-е годы играл обозреватель «Литературной газеты» Аркадий Ваксберг.

Народный трибун своего рода.

Среди множества вопиющих дел он будет выбирать самые вопиющие и давать им ход.

На новом витке развития демократии, разумеется. Не просто яркая статья в популярной газете (кто их теперь читает и кто на них реагирует?) - а выступление на пленарном заседании заксобрания, депутатский запрос, письмо на бланке фракции.

Плюс личная депутатская неприкосновенность, что тоже немаловажно. Ваксберг рассказывал, как в командировках его шантажировали и провоцировали. С главой фракции, который едет на служебной машине, с секретарём и охранником, такие штучки не пройдут.

И это, безусловно, хорошо.

Вопрос: справится ли оппозиция-голос со своей правозащитной задачей?

Убеждён, что да. Тем более что депутаты-одноместники со всей России могут организовать клуб, своего рода виртуальную фракцию из 80 примерно человек. Собираться раз год. Такой сбор будет событием в политическом календаре. Со временем это, возможно, будет содействовать росту электората. И это тоже хорошо.

Но остаётся ещё один вопрос: как мыслится роль оппозиции в современной российской политике?