Александр Минкин: Россия, взгляни на Урал

Г-н президент, где выборы важнее: в Москве или в Екатеринбурге? По-вашему, конечно, в Москве. А на самом деле — на Урале, где выборы идут не по-вашему. В смысле: не по вертикали, а поперёк.

Москва — столица, самый большой город, самый богатый — всё так. Но результат выборов здесь, как вы верно отметили, предрешён; от этого — скука.

А в Екатеринбурге настоящая драка. Вот будет смеху, если выиграет Ройзман!

Тамошние тупоголовые начальники жутко боятся его победы. Они вываливают на него горы (извините за грубое слово) дерьма, но это показывает лишь запредельный уровень их страха. Даже странно, что он ещё не убит и даже не арестован (например, за подброшенные наркотики или подброшенное оружие).

А ведь его победа была бы чрезвычайно полезна для престижа России. Она показала бы всему миру высокий уровень демократии (народовластия!), ибо только мнение народа может обеспечить победу тому, кто неугоден властям. Вдобавок, в данном конкретном случае, стал бы очевиден низкий уровень расизма. Потому что, если выборы в русском городе выиграет человек по фамилии Ройзман, это будет покруче, чем победа чернокожего Обамы в Америке.

Г-н президент, на днях вы оценили посадку учителя Фарбера на 7 лет строгого режима как «вопиющий случай». Возможно, вы слышали (это без конца цитировалось) о том, что прокурор сказал в суде: «Может ли человек с фамилией Фарбер бескорыстно помогать русским детям?» (или русской деревне, не помню точно).

Это, конечно, в некоторой степени подлость. Но главным образом — глупость. Фамилия Сердюков (гораздо более правильная с точки зрения таких прокуроров) не мешала грабежу. Фамилия Иванов — вообще идеальная, а где «СуперДжет»? и где его охренительный бюджет?

Любовь русского царя Ивана IV Грозного до сих пор вспоминается в русских городах: Великом Новгороде, Пскове… и всюду говорят о реках крови. А Екатерина II Великая, при которой империя разрослась и расцвела, была стопроцентная немка. В чопорной Англии ХIХ века еврей Дизраэли сделал невероятную карьеру, дважды был премьер-министром Великобритании, член Палаты лордов, королева пожаловала ему титул графа.

В диких пампасах Южной Америки президентами становятся то японец, то ещё невесть кто. А нашей толерантности хватает только на футбол: то какого-нибудь Гуса купим за 7 миллионов евро, то какого-нибудь чернокожего парнишку наймём бегать по газону за 40 миллионов евро в год. А Ройзман — гражданин России, он горожанам достанется даром, а пользы принесёт больше.

Если б закон позволял, ей-богу, взял бы открепительный и улетел голосовать в Свердловск (не скажу, за кого). Но если выиграет Ройзман, попрошусь туда учителем литературы в самую среднюю школу.

Заметьте, г-н президент, я вас не агитирую. И вообще никого не агитирую. То, что вы читаете, это точное соблюдение Конституции.

Статья 29

1. Каждому гарантируется свобода мысли и слова.

5. Цензура запрещается.

В соответствии с первым пунктом у нас возникают мысли, которые мы записываем словами. А вы как гарант, в соответствии с пятым пунктом, должны наказывать всех, кто пытается нам мешать.

…Г-н президент, очень давно в России никого не выбирали. Даже забыли, как это бывает. Всё сплошь назначенцы, наследники, преемники… Кто-нибудь, возможно, вспомнит чукотского Абрамовича, но он был невероятно богат и очень дружен с Кремлём. А у Ройзмана ни денег, ни вашей дружбы. Да в Свердловске и у Абрамовича бы денег не хватило всех задобрить. Вся Чукотка — 50 тысяч человек (включая грудных неизбирателей). А Екатеринбург — полтора миллиона.

Посмотрите в окно, г-н президент, когда придёте на работу. Красная площадь — чёрная; брусчатка, полиция, туристы-ротозеи. А посмотришь в сторону Урала, и сердце поёт «Алеет Восток» — там красная площадь. Красная от футболок. Это сторонники одного из кандидатов.

И если их надежды оправдаются, у людей будет невероятное чувство победы: они выбрали, кого хотели. По своей воле, а не по команде. Это чувство не стоит денег, не покупается, не продаётся, и поэтому ваших оно не интересует.

Но именно это чувство подымает с колен, а вовсе не баррели. Баррели, наоборот, — ставят на колени. Всех. И рабов, и хозяев.