"Чтоб им жить на 8 зарплат"

В соседней с нами Белоруссии с сентября установлена максимальная зарплата для топ-менеджеров частных компаний: не более чем в 8 раз выше средней по предприятию. Учтем, что среднестатистическая зарплата по республике в минувшем июле составила около 5,5 млн белорусских рублей (меньше 19 тысяч на наши деньги). То есть в Куршевель на свою зарплату тамошний директор теперь не покатается.

Но, быть может, это правильно? В России до сих пор не реализован даже призыв президента Владимира Путина ограничить размер «золотых парашютов», а про зарплату топ-менеджеров даже спрашивать считается неприличным.

В этом отношении белорусы, которых не без оснований укоряют за рецидивы командной экономики, оказались ближе к либеральной Европе. Вот, скажем, вчера в Бельгии тоже урезали доходы руководителям госпредприятий. Правительство Бельгии решило, что отныне потолок зарплат для топ-менеджеров гос­предприятий не может превысить 24 тысячи евро в месяц без учета налогов. Это почти вдвое ниже нынешних зарплат руководителей таких компаний, как SNCB, которая ведает железнодорожным транспортом, и Infrabel – оператора железнодорожной инфраструктуры. Бельгийское руководство объявило, что вводит ограничения для экономии госбюджета. Лишь двум высокопоставленным госслужащим – директору почты Джонни Тийсу и директору телефонной сети Дидье Белленсу – сохранили существующие зарплаты в связи со скорым истечением контрактов. Всем остальным придется жить скромнее уже с 1 сентября этого года.

Для сравнения: средняя зарплата по всей Бельгии нынче составляет (после вычета налогов) чуть выше 2 тысяч евро в месяц. Зарплата премьера правительства – 18,3 тысячи евро в месяц, то есть разница – в 9 раз.

В Европе такое соотношение считается нормальным, и не только на госслужбе, но и в бизнесе. Так, в Германии руководитель средней компании зарабатывает примерно в 14 раз больше сотрудника, в Швеции – в 12 раз.

В России таких ограничений вообще нет. Хотя еще год назад в некоторых бюджетных учреждениях оплата труда первых руководителей, их заместителей и главных бухгалтеров не могла более чем в 8 раз превышать ежемесячный оклад их подчиненных. С нынешнего года это ограничение снято специальным постановлением правительства. Теоретически теперь за соблюдением здесь принципов социальной справедливости должны следить вышестоящие ведомства (откуда приходят деньги). Но практика регулярно показывает совершенно иное: директорат шикует, а персонал бедствует.

В производственных структурах еще хуже – как правило, там изначально трудовой коллектив поделен на менеджмент и персонал. Распределение средств на зарплату между этими категориями держится в строжайшей тайне, а принцип прост: одним все, другим ничего. И если унизительно низкую зарплату рабочим начальство зачастую объясняет убыточностью предприятия, то о своих запредельных доходах предпочитает помалкивать. К примеру, рабочие «АвтоВАЗа» узнали о гигантских заработках своего недолгого гендиректора Владимира Артякова (всего за девять месяцев одних лишь премиальных получил 1,5 млрд рублей) лишь из налоговой декларации, которую экс-гендиректор заполнил, баллотируясь в губернаторы Самарской области. А ведь автозавод при артяковском руководстве находился в глубочайшем кризисе, ежемесячно умножая долги, которые потом за него гасило государство.

Кстати, по данным рейтинга Forbes, в российском машиностроении и в прошлом году средняя зарплата генеральных директоров оказалась немалой: от 280 тысяч до 5 млн долларов – при росте в сравнении с 2011‑м на 25%.

Следовательно, самые крутые менеджеры отрасли зарабатывали примерно в 512 раз больше среднероссийской зарплаты – американские боссы могут позавидовать. Причем бесприбыльных и даже убыточных предприятий в отрасли тоже было немало. Зато бедных гендиректоров не нашлось ни одного.

А ведь машиностроители далеко не на первом месте по уровню зарплат. Взять, скажем, высшее руководство банков, где топ-менеджмент в прошлом году стал получать на треть больше, чем раньше – от 150 тысяч до 2,5 млн долларов. То есть в десятки и сотни раз больше, чем рядовые работники.
Причем все эти данные приведены без включения традиционной годовой компенсации, в которую входят различного рода надбавки и премии. Как пишет по этому поводу правительственная «Российская газета», «если учесть и эти выплаты, то доходы у нефтяников, газовиков и банкиров за 2012 год в отдельных случаях могут достичь 10–11 млн долларов, а у руководства предприятий тяжелой промышленности – 9 млн долларов».

Впрочем, российская проблема не в том, что кто-то в стране слишком шикарно живет, много получает. Беда в другом: у нас слишком много людей не могут нормально прожить на свою зарплату. Появился даже специальный термин – «новые бедные»: это активно работающие люди, которые не могут обеспечить себе приличный жизненный уровень. Сколько их, никто не знает. Согласно данным Росстата, прожиточный минимум нынче в стране составляет около 7 тысяч рублей, а бедных в России (тех, кто вынужден жить на меньшие деньги) по этой методике насчитывается примерно 19,6 млн человек, или 13,8% от общей численности населения страны.

Однако социологические опросы показывают иное: бедными себя считают, по разным данным, от 38 до 47% россиян. И если раньше традиционно бедными в России являлись инвалиды, пенсионеры, многодетные и неполные семьи, то теперь к ним прибавились даже молодожены. Которые не в состоянии обеспечить себе (и своему первенцу) полноценное питание, приличную одежду, обычный для цивилизованного общества набор бытовой техники, не говоря уже о более или менее приличном жилье. Они не лентяи, не бездельники, а нормальные труженики. Но этим людям недоплачивают за труд. Недоплачивают те, кто в свой карман кладет миллионы.

Голос
Андрей Бунич, президент Союза предпринимателей и арендаторов:

– У нас давно назрела необходимость контроля зарплат в госсекторе. Знаю случаи, когда разница в окладах сотрудников и руководителей достигает десятков и даже сотен раз. Фактически руководители перекачивают доходы предприятия в собственные карманы. По сути это легальный канал обогащения: даже не надо воровать, просто можно назначать себе невероятные оклады и богатеть, ничего не делая. А ведь госпредприятия по своей специ­фике монополисты – они имеют доступ к госзаказу и казенным деньгам. За это руководитель должен нести определенные обязательства, а не просто перекачивать деньги.

На самом деле не так сложно осуществлять контроль зарплат: надо поделить их на категории, сделать определенные нормативы. В противном случае безумные незаработанные зарплаты развращают руководителей и стимулируют ничегонеделание. В Белоруссии к наведению порядка в этой сфере пришли, потому что денег у них меньше и проблема острее стоит. Но если верить Минфину, у нас сейчас тоже деньги кончаются. Ну тогда самое время перенимать опыт белорусов!