Юркский период

Когда наступает юрский период – тогда оживают динозавры… Конец 1992 года. Гиперинфляция. Неразбериха. Нужда. Двое оказались на обочине. У одного ничего не получалось в филиале московской фирмы, у другого в государственном учреждении.

И составили мы маленький план. Для начала надо было закупить товар, который потребуется нашему потенциальному клиенту в будущем году. При этом мы владели информацией, что с 1 января 1993 года отпускная цена на товар увеличится в пять раз. Денег не было, в кредит не давал никто. Пришлось взять у производителя в кредит товар, быстро реализовать его в Москве, и, на вырученные деньги закупить требуемое, реализовать его, и, потом рассчитаться с кредитором. Какой был товар? Коммерческая тайна, но он помещался в девяти мешках. Мы взяли билеты на автобус, который вёз в Москву вьетнамцев, договорились, чтобы нас встретили по дороге, иначе два мешка пришлось бы отдать рэкету. Такие порядки были в Москве 1992 года.

Мы прибыли на место 28 декабря, до тридцатого бойко торговали нашим товаром, пока у наших покупателей не закончились деньги. На вырученное мы смогли закупить самое главное из намеченного, и, 31 декабря после переезда, остановились в гостинице, которая находилась с противоположного прежнему месту обитания конце ближнего Подмосковья, в живописном лесном, занесённом снегом посёлке. В огородах местных жителей росли не яблони и груши – а ёлки и сосны. Директором гостиницы был старый приятель моего напарника. По традиции там же работали его жена, дочь, тёща и шурин. По случаю Нового Года в гостинице никого не было, кроме шурина, сантехника Юрки.

В тот год новогоднее гуляние по причине переносов и суммирования выходных растянулось на 4 дня. Каждое утро этих выходных начиналось одинаково: Юрка будил нас вопросительно – повелительным: «Полыхнём?». За четыре полыхающих дня выяснилось, что в этой части Подмосковья в магазинах имелся товар, аналогичный нашему, но по цене, вдвое ниже той, по которой нам его отпустили. Что делать? Везти обратно? Продавать за полцены? Но с первого по четвёртое – выходные, пятого – рабочий день, шестого – короткий, а потом – ещё четыре выходных во главе с впервые празднуемым православным Рождеством. Так и заполыхали мы с шурином Юркой и нашей будущей прибылью.

Дело сдвинулось с мёртвой точки, когда закончились выходные. Товар сдали в первый попавшийся магазин под реализацию. То, что закупили, стояло в ящиках, по громоздкости не уступавших изначальным девяти мешкам. Пришлось нанимать автобус, чтобы довёз до электрички. Сидим с Юркой, полыхаем, ждём автобуса – да вот и он. А компаньона всё нет. Наконец, он как бы из воздуха материализовался, но в нетранспортабельном состоянии, (потом рассказывалась невразумительная история о неожиданной встрече с давним другом.)

С начала нашей одиссеи прошло уже две недели, однако самые захватывающие события только начинались. Если на том месте, где в Москве сейчас Казанский вокзал когда – либо и водились динозавры, то, как нам показалось, в тот вечер на нас напали именно они. Внешне они напоминали обыкновенных людей, только в погонах. Когда отполыхавшие мозги компаньона догадались принести в жертву всю находившуюся в карманах наличность, поезд ушёл. Именно с тем ящиком, в котором находилась наша самая ценная покупка. Пришёл черёд моего неполыхающёго запаса, взятого ещё из дому и приготовленного на «чёрный день», который как раз и наступил. Его хватило на билеты в общий вагон поезда, отходившего на следующий день и на звонок знакомым, чтобы сняли груз в поезда Москва – Грозный.

Когда мы с горем пополам добрались домой, выяснилось, что груз не сняли, да и не могли снять, так как на нём ничего не было написано. Друг намеревался ухнуть в запой (благо, что не на что). И мне было как – то неуютно. Но, делать нечего. Я вычислил время, когда поезд пойдёт обратно в Москву из дудаевского Грозного, и сел в него на предыдущей станции. Проводницы – чеченки, одетые в национальную одежду обрадовались, что хозяин груза нашёлся.

И продан был этот товар с пятикратной наценкой. И не получили мы никакой прибыли. Но – это уже другая история. А эта вспоминается каждый год с того времени, когда нам всем навязали так называемые «Рождественские каникулы». Учитывая наш российский обычай всё свободное время «полыхать» – кто в Куршевеле, а кто и не в Куршевеле – этот период для меня всегда проходит трудно. Впрочем, не только для меня. А кому сейчас легко?