Ад всесмехливый...

Как верно заметил один известный московский священник, если советское время было временем хамов, то нынешнее - прохиндеев и прощелыг. Подтверждение тому - сама жизнь. Не случайно, наверное, любимым литературным персонажем ещё читающей части «продвинутой» российской публики, одним из немногих книжных героев, кому ставят памятники, является Остап Бендер. Тот самый, для которого нравственный закон - лишь досадное недоразумение, выдуманное христианством, чтобы досадить несчастному человечеству. Между прочим, современник новомучеников и миллионов крестьян, умерших от голода...

Но людей его склада это мало трогает. Подобно патрицианкам Древнего Рима они будут радоваться и чуме, лишь бы она очистила для них больше места на улице, глумиться и смеяться над чем угодно. Как кумир российских либералов Е. Гайдар - на самом деле не смелый и решительный, каким его пытаются изобразить, а безответственный и патологически жестокий, творивший свои грабительские «реформы» с радостным причмокиванием - «бесплатного супа для бедных не будет»... Говорят, что его дед сам, будучи ещё почти ребёнком, расстреливал детей белых офицеров... Что, впрочем, не помешало ему впоследствии стать знаменитым детским писателем... Человек - существо широкое, в него много чего вмещается, и радуется он порой по поводам самым неожиданным.

Да и радость сама бывает разная. Одна - та, о которой писал апостол Павел, заповедуя «всегда радоваться» (1 Фес. 5:16). Она тиха и смиренна. Иногда - по-пасхальному яркая. Другая, противоположная ей, - в глумливых кривляньях и идиотском хохоте. Собственно говоря, это и не радость, а злорадство, которое, хоть и облекается порой во внешне безобидные формы, сути своей не меняет - выхолащивая душу, делает её неспособной к приятию Божьей благодати.

Горе вам, смеющиеся ныне (Лк. 6:25). И это, как и всё, что сказано в Евангелии, как бы кому чего не казалось - абсолютная истина. Но речь тут идет не о радующихся или о радующихся весьма специфически. Например, о жёлтых «звёздах» шоу-бизнеса. «Продукт», который они выдают, если развлекает и отвлекает, то только от осмысленной жизни. А, по сути - разрушает и убивает всё живое и нравственно здоровое. Не случайно сейчас на телевидении, во всяком случае, на значительной его части - как на помойке. Пошлые юмористы, фальшивые прорицатели-астрологи, шарлатаны-экстрасенсы, словно материализовавшаяся нечисть, превращают народ в стадо у корыта с самым сомнительным содержанием. Как будто выполняя заказ, и при этом никакими средствами не брезгуя.

Сами телевизионщики свидетельствуют: чтобы убедить, что то, что они показывают, смешно, а не отвратительно, используются так называемые «консервы» - картинки со смеющимися в зале, записанные в другое время и совсем по другому поводу. Горе же смеющихся в том, что посредством идиотского смеха разрушается сам орган духовного восприятия, теряется способность адекватного реагирования на воздействия «агентов влияния», и человек незаметно для себя превращается в «зомби» - удобный объект для разного рода манипуляций. Или людей, или бесов. Из верующего, если он таковым являлся, превращается в «как бы верующего», в откровенного циника и лицемера.

Если это - политика, то политика либерального тоталитаризма. Или провокация, или шизофрения - процесс раздвоения сознания... Ибо в формат либеральной политики заигрывания ли, попытки ли сотрудничества с Церковью, что мы сейчас, как кажется, тоже наблюдаем, никак не вписываются. У либерализма, при всём его хвалёном плюрализме и толерантности, на Церковь стойкая «аллергия», она для него - непреодолимая помеха. И эта нелюбовь взаимная. Церковь вообще не может быть «через запятую» с чем бы то ни было... Если она таковой становится, она перестаёт быть Церковью - столпом и утверждением истины (1 Тим. 3:15).

Попытки мира «договориться» с Церковью «по-хорошему» или «как-нибудь» до сих пор успехом не увенчивались и не увенчаются, пока вещи называются своими именами. Главное - не повторять ошибок теперь уже почти восьмидесятипятилетней давности. Радости Церкви - не радости мира и наоборот. В мире, где главный праздник - вакханалия под названием «Новый Год» с символом какого-нибудь очередного экзотического животного, а Рождество Христово как бы прилагается, Церкви вообще не место. По-видимому, так считает сам мир. Однако, место Церкви везде, ибо везде место Богу.

Пока что для тех, кто осознает печальный смысл происходящего, способ самосохранения обретается. В новогоднюю ночь под грохот взрывающихся петард, когда мир клокочет и беснуется, по новой формирующейся традиции в некоторых православных храмах служат литургии. В московских церквях народа битком и масса причащающихся.

Наверное, этих людей могло быть ещё больше. Иногда кажется, чтобы «разрулить» ситуацию, положить предел безобразию хотя бы в части идеологической, требуется совсем немного - элементарно проявить политическую волю - изменить информационную политику. (Именно с модернизации в головах начинается столь вожделеваемая многими модернизация всего прочего.) Но, то ли воли не хватает, то ли не знают в каком направлении её употребить. Как будто над всем нашим временем завис один большой вопросительный знак. Одно ясно - долго он не провисит. Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет (Мф. 12:25).

Только, похоже, хозяев нынешнего положения - прохиндеев и прощелыг, это положение вполне устраивает. Это та «мутная вода», в которой удобно «ловить рыбу». В крайнем случае, выражаясь их терминами, из «этой страны» можно «свалить» и жить припеваючи где-нибудь «за бугром». (Кстати, понятно, почему эта публика доводит себя до визга, сопротивляясь введению в школьную программу преподавания нравственных дисциплин. Легко спроецировать ситуацию - приходит из школы любимое чадо и заявляет: «папа, а ведь ты вор...»). Но с точки зрения верующего человека, это бегство - не спасение, а погибель. Как спасаться должен думать тот, кто хочет спасаться. А здесь, как всегда, всё парадоксально: очень просто, хотя и трудно.

Главное - не смеяться, когда не смешно. Ведь ад, как поётся в одной церковной песне, всесмехливый. Впрочем, не только и не столько потому, что в нём те, кто смеялся не вовремя. Он смешон сам по себе, уже в силу того, что был разрушен однажды Воскресением Христовым...