Госслужба: у кормушки становится тесно

Больше двадцати лет рыночных реформ и преобладания либеральных идей в экономической политике привели к поразительному результату: более половины россиян (точнее, экономически активного населения) хотят работать в государственных структурах. Правда, далеко не все они альтруисты, жаждущие сделать что-то полезное для страны. Взятки и откаты — вот чем привлекает госслужба многих соискателей.

Согласно результатам опроса, проведенного Исследовательским центром рекрутингового портала Superjob.ru в конце июня среди 14 тысяч респондентов, 55% граждан РФ хотели бы работать на государство. По их оценке, это стабильность, своевременная зарплата и не слишком напряженный график.

Лидером среди факторов, объясняющих стремление россиян на госслужбу, стала стабильность — 57%. На втором — "хороший соцпакет" (41%). Далее следуют: "возможность приобрести связи" (32%), "возможность дополнительных неучтенных доходов" (15%), и лишь на 5 месте — "возможность работы на благо Родины" (11%). В ходе опроса прозвучали также такие ответы: "Стабильная высокая зарплата плюс властные полномочия"; "Хоть какие-то гарантии, что организация не закроется через месяц"; "Максимум зарплаты, минимум усилий, госслужба — мечта любого бездельника!"; "Там можно брать взятки, откаты в больших размерах. Постоянно и совершенно безнаказанно!".

Впрочем, число вакансий от госучреждений тоже продолжает увеличиваться — за год оно выросло на 22%. Лидером стала Федеральная налоговая служба, на долю которой приходится около трети всех вакансий раздела. Далее следуют МИД (15%), ФСИН и ФСПП (по 8%".

"Госструктура в российском менталитете всегда связывалась с неким ощущением стабильности и уверенного веса в обществе. Вероятно, с наступлением кризисного дисбаланса подобные мотивы стали перевешивать. Вряд ли это именно возможность брать откаты или решать какие-то серьезные вопросы — скорее всего, это желание перестать беспокоиться о том, что завтра придется искать новое рабочее место", — полагает аналитик МФХ FIBO Group Елена Кашина.

Что же касается бизнеса то сейчас он не слишком активен в секторе рекрутинга.

До тех пор, пока угроза углубления мирового финансового кризиса не исчезнет с горизонта, улучшений тут не будет", — прогнозирует аналитик.

Хотя пока правительство и не повторяет мантру про "тихую гавань", традиционную для предкризисных времен, ситуация в российской экономике далека от идеала. Если благодаря все еще высоким ценам на энергоресурсы с исполнением бюджета у государства все хорошо, то в промышленности негативные тенденции нарастают. Число безработных виюгне выросло на 4,7% по сравнению с маем, и на 2,7% — по сравнению с июнем прошлого года. В январе-мае сальдированный финансовый результат (прибыль минус убыток) организаций в действующих ценах составил всего 78,3% от уровня соответствующего периода предыдущего года, доля убыточных организаций увеличилась на 2,1 процентных пункта и составила 33,5%.

Спад зарегистрирован в таких отраслях, как производство кожи и обуви, обработка древесины и производство изделий из дерева, металлургия, производство машин и оборудования, электрооборудования, транспортных средств и др. Лишь в производстве резиновых и пластмассовых изделий наблюдался устойчивый рост — 7,8%. В остальных сферах он если и был, то, согласно данным Росстата, в пределах 2-3%.

В таких условиях понятно, почему на госслужбу стремятся не только те, "кому за", но и молодежь. 58% опрошенных в возрасте до 24 лет хотели бы работать именно на государство. Негативно к государственной службе относятся люди среднего возраста (35-44 года), респонденты с высокими доходами и те, кто работает в коммерческих организациях.

Правда, в чиновники стремятся далеко не все, а большинство из опрошенных все-таки мечтают о теплом месте в госкомпании. И интерес к работе в таких структурах растет. Если в 2010 году, когда проводилось аналогичное исследование, в госкомпании предпочли бы работать 37%, то сейчас — уже 43%. Престиж же работы в органах власти падает. В 2010 году быть чиновником хотели 41% опрошенных, а сейчас — 31%. В полицию или надзорные органы хотели бы попасть гораздо меньше респондентов, и их число сокращается — с 14% в 2010 году до 12% сейчас.