Александр Минкин: проверка духа

Когда Навального везли в тюрьму, большинство сочувствующих осталось лежать на диване

Навальный из пяти лет отсидел несколько часов. Заключение рекордно краткое и невероятно ценное.

Чтение приговора, прощание с родителями, взят под стражу в зале суда — прямые трансляции, все радиостанции, телеканалы, газеты, западная пресса; митинги на площадях городов, тысячи протестующих, десятки задержанных…

Такая предвыборная реклама стоит сотни миллионов долларов. Причём реклама обычно лукавит (мягко говоря), а тут всё было настоящее: судья, приговор, наручники, автозаки.

Теперь на выборах мэра Москвы результат Навального будет вдвое-втрое выше, чем был бы без этой истории.

Власть была уверена, что он наберёт 5–7 процентов (а то и меньше) и этот результат будет для оппозиции убийственным. Понимая это, власть помогла Навальному пройти «муниципальный фильтр», подарила голоса. В доброту вертикали никто не верил. (Бойтесь данайцев, дары приносящих.) Уже приём подарка малость дискредитировал Навального, а последующий провал его, возможно, добил бы. Теперь, глядишь, и второй тур замаячит.

Кто же ему устроил эту политическую рекламу, этот подарок?

Очень многие (если не все) уверены: такие уголовные дела, такие суды и приговоры не обходятся без прямых указаний сверху. Значит, грубая голова дракона рычала: «Приговорррить! Замуррровать!» — а где в это время была умная голова — не знаем. Может, спала, может, плавала в бассейне. Очнулась — ё-ка-лэ-мэ-нэ! — посадили дураки! «Отпустить немедленно!»

В тот же миг стало известно, что пррокуррратура требует: «Свободу Алексею Навальному!». И на следующее утро вышестоящий судья торопливо дал свободу.

Теперь ждём, что решит третья голова, главная. А пока теряемся в догадках.

Количество судебных нарушений в процессе выполнения предполагаемых противоречивых команд очень велико.

Например, Уголовно-процессуальный кодекс требует: «После провозглашения приговора председательствующий спрашивает у каждого подсудимого, понятен ли ему приговор».



Судья Блинов не спросил об этом ни Навального, ни Офицерова.

На обжалование приговора даётся 10 дней. За это время все стороны имеют право определить свою позицию. Вышестоящий (областной) судья, рассматривая протест, должен знать мнение и защиты, и обвинения. Тут обошлись только мнением прокуратуры.

Областной судья ничего не мог решать без протокола суда, окончившегося накануне. И скорее всего этого протокола нет и быть не могло. По делу Ходорковского протокол писали два с половиной месяца. По рядовому делу суды пишут протокол несколько дней, а то и недель.

А тут — за ночь?! Разве что по щучьему велению. Щуку-то мы хорошо знаем, главная волшебница (псевдоним Золотая Рыбка). Даже волшебник Чуров у неё на посылках.

Нет? Неужели всё случилось без волшебного вертикального слова? Тогда придётся допустить другие версии.

Либо судья Блинов — тайный агент Госдепа и злонамеренно устроил Навальному эту рекламу, а Кремлю — головную боль. Либо у Кремля на посылках полные олухи, которые неправильно поняли, неправильно передали. Точно такие, как те, что неправильно прикрутили провода, и наш «Протон» с ГЛОНАССом взорвался (на радость Госдепу, но без его участия).

…Навальный проверку выдержал. Знал, что посадят, мог сбежать (границы у нас дырявые), но остался и встретил удар влобовую. Самое простое и наглядное различие между чиновниками-коррупционерами и оппозиционерами: чиновник боится сесть в тюрьму, а оппозиционер — нет. (А если боится, то оппозиционность его — внешняя, макияж.)

А вот прогрессивная общественность… Что сильнее может толкнуть людей на площадь, чем арест лидера оппозиции? И погода была идеальная, и время (вечер четверга, когда большинство ещё не уехало на дачу), и полиция не зверствовала.

Но пришло несколько тысяч. Недовольство миллионов по-прежнему проявляется на диване, на кухне, в курилке. Спите спокойно, головы дракона.