Политолог Сергей Михеев: народ хочет сильного государства

– Сергей Александрович, как Вы считаете, почему Запад чаще всего поддерживает политиков, заявляющих себя в качестве либеральных?

– Думаю, что за этим – попытка дестабилизировать ситуацию. У Запада в последние годы была совершенно очевидная проблема: ему было трудно играть на внутриполитическом рынке России. Ситуация, которую создал Путин, практически нейтрализовала всех его серьёзных противников. А когда нет оппозиции, Западу невозможно вести «некую игру».

С коммунистами ведь не поиграешь, те по ряду причин не подходят. Все остальные партии слабы. Не Каспаров же или сидящий Ходорковский могут стать реальной альтернативой антизападным силам. Поэтому было важно создать интригу. Западу надо было создать ситуацию, где будет с кем играть. В игру на дестабилизацию. Вот этим либералы и занимаются.

Чтобы под разными лозунгами породить ряд конфликтов – и элитных, и конфликты в обществе. Стимулировать неприятные тенденции, каких более чем достаточно. И через это создать поле для манёвров. Поле, на котором можно было бы играть.

Среди тех, кто противопоставляет себя либералам, много людей из корпорации чиновников. Но они не столько за государство радеют, сколько за сохранение собственных схем, которыми они пользуются и на которых хорошо сидят. От которых кормятся и которые, в общем-то, стали для них смыслом жизни.

Являются ли они противниками либералов? Да. Являются они государственниками? По большому счёту нет. Коррупция разъедает любое государство – либеральное или какое хотите, если оно слабо. Эта корпорация чиновников достаточно сильна.

Людей с твёрдыми государственническими убеждениями весьма много и в государственном аппарате, и в правящей элите, и в обществе. Но их хуже слышно, потому что некоторые из них маргинализированы, другие не имеют желаемого и необходимого выхода в СМИ или не могут по разным причинам выразить свою позицию, понятную для широкой аудитории.

Что важно в российской политике – либералы в реальном меньшинстве, но на правящий класс их влияние весьма сильно. И за ними есть мощная внешняя поддержка, что серьёзно увеличивает их возможности и шансы в борьбе за власть. За другими политическими силами такой поддержки нет.

– В последнее время вновь участились разговоры о демонтаже РФ, немало людей открыто выступают за разъединение государства на несколько частей…

– Сепаратизм, несомненно, в нашей стране существует. Отчасти он стимулируется, вольно или невольно. Русский сепаратизм – в Сибири, на Дальнем Востоке – стимулируется из тех же западных краёв. Его цель – сделать, чтобы русских в России стало как можно меньше. Если люди начнут называть себя дальневосточниками и сибиряками, а не русскими, если начнут выдумывать «сибирский язык», предпосылки для сепаратизма будут расти.

Часть западных сил поставила задачей устранить Россию как возможного конкурента с мировой арены в принципе. Потому здесь стимулируют все тенденции – от сепаратизма национальных окраин до татарского, башкирского и прочего. И в Сибири находится достаточно дураков, считающих себя «патриотами Сибири». Но с таким же успехом можно выделить как самостоятельный этнос рязанцев или костромичей, а потом дойти до Южного Бутова или Чертанова. Главное – лишь бы русских было как можно меньше или лучше вообще не было.

Либеральная прослойка стимулирует сепаратистские тенденции. Их раздражает сама идея сильной России. Что свойственно всем, кто стремится к деструктивным процессам. Это касается и либералов, и радикалов националистических движений в регионах, где есть сепаратизм.

– Запад – не единая сила. Кто больше склонен к союзническим отношениям с Россией, а кто наоборот?

– Здесь всё нелинейно. Нам обычно плоскую картинку транслируют: Восточная Европа относится к России плохо, потому что не может простить навязанный «социализм»; Западная Европа – хорошо, мы традиционные союзники ещё с царских времён; США – плохо, ибо мы «империя зла».

Отчасти где-то так и есть. Западная Европа более прагматична и хочет в союзе с нами выстраивать панъевропейскую политику. В американские же мессианские планы глобального характера Россия просто не вписывается вообще. А если и вписывается, то только на условиях использования её в качестве лояльной сырьевой окраины или убойного мяса для перспективных геополитических проектов.

Но с другой стороны, мы, по старой русской традиции, хотим видеть в людях и странах больше хорошего. И поэтому нам хочется, чтобы Запад был разным. Но, к сожалению, он в критических случаях солидаризируется против России. И сейчас по всем принципиальным вопросам Запад занимает консолидированную позицию по отношению к нашей стране. Конкурентоспособная сильная Россия им не нужна – в этом они едины.

Путин высказал совершенно правильную мысль: как только они почувствуют, что мы слабы, нас снова можно будет дербанить.

Как в конце 80-х – начале 90-х. Я не сторонник мысли, что коварный Запад развалил тогда СССР. Неправда. Советский Союз имел массу проблем, которые и стали главной причиной развала. А Запад вовремя «подсуетился». А чего мы ждали? Помощи? Он действовал к своим выгодам.

Если мы покажем опять готовность к сдаче позиций, Запад снова консолидируется, чтобы извлечь максимум выгод для себя. Когда мы демонстрируем более жёсткую позицию, они принимают наши действия, как показала Южная Осетия. Покричали, но успокоились. Видят, что изменить ситуацию невозможно и на время отступают. И признают статус-кво.

Так было в истории всегда. Как только Россия демонстрировала признаки слабости, внутренней смуты, внутренних проблем, все моментально активизируются по периметру границ. И в первую очередь Запад.

– Что возможно и нужно этому противопоставить?

– Российское руководство пытается найти некую компромиссную формулу, которая бы обеспечила нам безопасное сожительство с Западом. Это разумная позиция.

Другое дело – на каких основаниях это обеспечить?

Горбачёв один раз такую попытку сделал. Допустим, что он руководствовался благими намерениями (которыми вымощена дорога в ад) и хотел создать «прекрасный новый мир». И стать человеком, который займёт в истории великое место.

Но что он сделал? Всё отдал. И думал, что получит новую конфигурацию сил в мире. Но в мире, кроме доброго начала, есть и злое. Оно более чем реально и никогда не дремлет.

Повторить перестроечный опыт для России – смертельная опасность. И это главная претензия к либералам – они пытаются навязывать «перестройку–2».

Сильное впечатление, что нас возвращают в 85–91-й годы. Они даже ничего нового не могут или не хотят придумать. Но перестройка №2 нам категорически противопоказана.

В нынешней государственной модели масса проблем. Главная из них – коррупция. Но «перестройка–2» может породить массу новых проблем. Которые вообще обрушат всё.

Первая перестройка привела к реальным горячим конфликтам. Сначала на национальных окраинах, потом к двум чеченским войнам. И сейчас новая перестройка к этому приведёт. Но выдержит ли их сейчас Россия? Неизвестно. Тем более что сейчас они могут возникнуть не на периферии, в центральных регионах страны.

Под лозунгами дальнейшей либерализации нас толкают в ту же яму, в какой мы уже были. Это попытка возврата в прошлое на 20 лет. Ничего хорошего тогда не было. Но нам пытаются внушить, что было всё замечательно и что именно тогда Россия находилась на правильном пути.

Как будто все мы забыли, что там было на самом деле – разграбление и развал страны. Да, молодёжь плохо знает то время, потому именно на неё и наваливаются. К сожалению, мало возражений либералам даётся в СМИ.

Без сильного государственного начала возврат к 90-м приведёт к ещё большему хаосу. Но ведь именно этого и хотят!

– Сегодняшние либералы по своим делам и словам сильно напоминают троцкистов. Возможно ли такое сравнение? У Троцкого была «перманентная революция», у этих – «перманентное реформирование»…

– Когда России не станет, тогда и кончится реформирование. Либералам хочется так переформировать Россию, чтобы она перестала быть Россией, а русские перестали быть русскими. Какой-то перманентный революционный зуд.

Пока они не разрушат «до основанья, а затем…», они не успокоятся. Это стремление, похоже, иррациональное. Пытаться его логически объяснить, пожалуй, не удастся

Да, они являются неотроцкистами, у них в головах примерно то же, что было у Троцкого. Но они хуже, чем троцкисты, ибо у Троцкого была всё же теория. А у этих только жуткий зуд разрушения. Под самыми благими предлогами.

Цели реформирования государства им даже самим неясны. Те картинки западной жизни, которые придумали себе советские диссиденты в 80-х, реальности не соответствовали. Они придумали «образ жизни», которого нигде никогда не было. И не предвидится.

Но сегодня либералы зовут нас к той же мифической жизни. Однако это утопия, существовавшая в головах позднесоветских диссидентов и перекочевавшая в умы нынешних их последователей.

Сделать из России Голландию? Наверное, можно попробовать, но прежде раздробив её на сто голландий. Может, в одной или двух удастся построить новые голландии. Сделать из России нечто похожее на Германию тоже невозможно.

Все цели у них туманные, поэтому они предпочитают уходить от конкретики. Используя выражения типа «стать цивилизованным государством». Или «стать как весь мир». Мир в их представлении означает запад Европы (и то не весь) и восточное побережье США. Ведь они даже к Америке относятся пренебрежительно.

– Через «десталинизацию» они замахиваются на День Победы, утверждая, что этот праздник устарел…

– Все объединительные факторы должны быть разрушены. Обструкции предаётся буквально всё, что было до 1991 года. Хорошо только то, что было с 91-го по 97-й примерно. Это идеальное, это эталон. Всё остальное – ошибки. И Россия, и русские – это ошибки мировой истории. Я лично слышал такие разговоры. Точно так же, как пламенные революционеры считали неправильной, порочной всю историю России до 1917-го.

Более того, саму государственность российскую они считают ненужной, ошибочной.

Победа в войне для них, несомненно, проявление тоталитаризма. Не надо было никакой Победы. Сегодня она объединяет россиян и отчасти постсоветское пространство – прочь всё, что объединяет. Идеально – развал на сотни частей. А что с ними будет потом, не имеет значения.

Публично они выступают якобы за модернизацию, но реально она им не нужна. Причём интересно, что многие из либералов – прямые потомки тех, кто делал революцию в 17-м и строил коммунизм. Казалось, как можно оплёвывать дела дедов и отцов, благодаря которым почти все либералы получили большую фору в жизни. Нет, дедов они ценят, но сделанное ими готовы разрушать.

– Недавно Вы сказали, что нам нужна Партия здравого смысла…

– Здравый смысл, или трезвомыслие, должен стать для нас главным путеводителем. Партией здравого смысла может стать вообще любая партия. Вопрос лишь в политической воле и понимании этого здравомыслия.

Я человек православный, для меня здравомыслие – синоним православия. Более трезвых мыслей, чем в православной догматике, никогда не читал. Там изложены самые рациональные подходы к жизни. Когда ты делаешь то, что полезно тебе (но не в примитивном смысле – пожрать и поспать сладко, – а в высоком понимании), но от этого польза будет для всех.

Здесь могли бы работать лозунги типа «Что полезно для России, то и хорошо». Сохранение целостности России – полезно, значит, хорошо. Экономическое процветание? Полезно. Улучшение условий жизни для большинства народа – полезно. Всё, что полезно для большинства, – полезно для государства.

В 2000-е годы здравого смысла в политике РФ стало несколько больше. Объективно «нулевые» лучше «девяностых». Это подтверждают статистические показатели. По сумме очков 2000-е, несомненно, выигрывают. Здесь споров быть не может.

Наши либералы, которые много критикуют нынешнюю систему, хотят сделать вид, что они не имеют никакого отношения ко всему негативному, что имеется сегодня. Но ведь именно они эту систему создали сами. Только они строили для себя, а у них её отобрали – это их главная обида.

Либеральная политика ведёт нас к самоубийству. Не желая его, мы просто обязаны укреплять государство по всем направлениям – от обороны до образования. Надо убеждать людей шире раскрыть глаза на происходящее, помогать им адекватно понимать таящиеся опасности.

Россияне на самом деле хотят голосовать и поддерживать власть. Но им обидно, что власть не всегда слышит и понимает их нужды. Большинство людей не хотят ввязываться в политические дрязги и конфликты. И не хотят поддерживать никакую оппозицию. Но они хотели бы, чтобы власть была сильная и в интересах большинства. Тогда они охотно бы служили власти. И постоянно поддерживали.