Эдуард Лимонов: июньские уроки

22-е июня – самый длинный день и самая короткая ночь. День летнего солнцестояния.

Вот в самую короткую ночь они на нас и напали.

Ну, после бескровного, без единого выстрела, овладения Чехословакией, после «аншлюсса» (присоединения) Австрии, вполне себе нетяжелого завоевания Польши, после того, как танковые армии Рейха, обойдя линию Мажино, через якобы труднодоступные Арденны прорвались к Парижу в 1940-м, после взятия мелких Голландий (что их там завоёвывать, территории крошечные, я ездил на поезде из Парижа в Амстердам несколько раз, там расстояние в пару бутылок пива длиной, только вторую допьёшь, а ты уже Голландии!), у фюрера башку-таки снесло.

И он пошёл на нас.

Всё что позднее написал там перебежчик «Суворов», это всё домыслы, а факт такой, что у фюрера снесло башку от собственных побед.

Не он первый, у Наполеона тоже снесло башку, правда, Наполеон стремился через Россию в Индию, мы для него были северной территорией, через которую он должен был пройти в Индию, принудив императора Александра стать вассалом своим и дать для предприятия русские войска.

Эта история с Наполеоном, который не собирался завоёвывать Россию, а хотел её только подчинить, непопулярна у российских историков, и народу она не нравится, оскорбляет его.

Однако это правдивая история, потому Наполеон и не пошёл странным образом на столицу государства – Санкт-Петербург, а направился на Москву, именно потому в обозе маршала Даву, в обозе, пленённом атаманом Платовым, были обнаружены сотни килограммов карт Индии и Средней Азии. Наполеон называл Европу «кротовьей норой» и считал, что настоящие подвиги могут быть совершены не в Европе. Посему он и в Египет с армией попал, никакой военной необходимости не было, и с Павлом Первым союз заключал, но Павла убили по указке англичан.

Бог с ним, с Наполеоном, вернёмся к Гитлеру.

Поход в Россию – исключительно его затея, генералы его не одобряли.

Генералы понимали, ну, представьте прусских потомственных военных: выправка, воспитание, опыт, портреты старого Фрица, императора Фридриха Великого в фамильных замках, военная косточка, усы, шлемы с шишаками – понимали, что, как ни храбра Германия, как ни прекрасно мотивирована национал-социализмом её молодёжь, но против всего мира воевать будет тяжело.

Ведь не вся Европа была покорена, оставался опасный противник на севере, на Британских островах – Великобритания, но не одна, а вся Британская Империя. Могучая сила, огромные людские ресурсы.

Это и Канада, и Австралия, и Индия, ещё не разделившаяся на Индию и Пакистан, и Юго-Восточная Азия (там Гитлеру помогли японцы, но Индия работала всю войну на Британию)...

Помимо Великобритании мрачно и таинственно молчали пока в своём отдалении агрессивные, плотно населённые и богатые Соединённые штаты, пока в 1942-м их не вывели из равновесия японцы, выбомбив американский флот в Пёрл-Харбор. Впрочем, Штаты фактически помогали своей исторической родине, Великобритании, с самого начала войны.

Германские генералы считали войну с Россией очень опасной затеей, но Гитлеру противостоять не смели.

22 июня 1941 года Германия в союзе с Финляндией, Венгрией и Румынией атаковала Россию.

К декабрю, забегая вперёд, напомню, немцы стояли уже в 25-ти минутах от Москвы, а фронт простирался от Ладожского озера до устья Дона.

Чем объяснялись такие успехи Вермахта и такие поражения наших армий?

Неолиберальные российские историки объясняют поражения первого года войны нежеланием советских граждан защищать сталинский режим.

Это политически мотивированное извращение истории.

На самом деле Вермахт был на целую войну впереди своих противников.

Это касалось не только России.

Фрицы уже в середине 30-х годов сделали упор на специализированные танковые соединения (напомню, что в Первую мировую практиковалась неподвижная траншейная война с преимущественным упором на артиллерию).

Немецкие стратеги отказались от позиционной войны с последующим генеральным сражением лоб в лоб.

Немецкие генералы, достойные наследники Фридриха Великого, придумали теорию блицкрига, стремительный танковый удар (удары) в обход укреплений противника для захвата жизненно важных объектов противника.

А что им противопоставили жертвы агрессии?

Польша в отчаянии бросила на немецкие танки свою кавалерию!

Франция, не последовав настоятельным советам старого полковника де Голля, ещё в 1935 году предлагавшего создание во французской армии танковых отдельных соединений (он книгу выпустил, но её постарались не заметить), оказалась не готова к современной войне.

Французы для защиты от Германии вбухали дикие деньги в линию Мажино, где в бетонированных дотах и дзотах, вооружённых тяжелыми орудиями, ждали прибытия немецких армий, а Гудериан обошёл их через «непроходимые» Арденны и оставил в глубоком тылу. И пошёл на Париж. Под весёлое пенье танковых моторов.

В СССР первым чемпионом и убеждённым фанатом создания танковых соединений был умный русский парень Василий Иванович Чапаев, прославленный в анекдотах, но не за то, за что следовало. Он ведь первый стал создавать из трофейных английских танков отдельные танковые соединения. И успешно применял танковые атаки на фронте против Колчака. В лице Чапаева мы потеряли великого военного стратега, опередившего своё время лет на пятнадцать-двадцать.

В чём состояла прогрессивность Вермахта в области применения танков, ведь танки уже участвовали в первой мировой войне?

В Первой Мировой танки придавались пехотным соединениям в качестве этакого слона, идущего впереди пехоты и прикрывающего её. А у Гудериана были волчьи стаи танков, рвавшиеся с цепей.

Так что 22 июня они побеждали нас своей современной армией, а у нас была несовременная. Наше руководство оказалось небыстрым, консервативным, не среагировало на новую военную реальность.

История войн - это история появлений новых видов вооружений и история умного использования таких вооружений.

В своё время появление арбалета, удесятерившего мощь лука и стрел, уничтожило рыцарство. Поскольку против стрелы такого арбалета рыцарские доспехи были как картонка.

Танковые колонны, свирепо урча, сломили мужество советских солдат в первое кровавое лето 1941-го.

Но мы быстро учимся, если нас бить по головам. В Курской битве гигантов, с тысячами танков, мы их отодрали как следует.

К концу войны мы уже привычно воевали, как будто всю жизнь это делали, и не несли больших потерь.

Современные войны – это уже не танковые войны, но войны сверхточных ударов крылатыми ракетами и хирургические операции сверхсовременной авиации. А танки идут в переплавку. Или будут охранять лесопарки.

В этом мире, чтобы побеждать, нужно быть смышлёными и живее поворачиваться.