Государство сильных. Личность в Империи

Как зомби, - услышала я слова идущего рядом парня. К Киевскому вокзалу валил народ с пригородной электрички. Мрачные лица, тусклые взгляды, каждый сам по себе и в то же время все шагают в ногу. И над хмурой толпой щит с рекламой, кажется, губной помады в розовых тонах. И такими мы стали при капитализме, который облагодетельствовал  «равными возможностями»? Является ли он оптимальным строем для развития личности только потому, что каждому позволено заниматься бизнесом, для чего, впрочем, у большинства нет стартовой суммы?

Пешка, винтик, песчинка – так называют журналисты постперестроечной эпохи людей Советской Империи. Якобы свойственно было ей, не различая индивидуумов, гонять их по своим бескрайним бессмысленным просторам, оптом ссылать, оптом отправлять на фронт. И человек в сильном государстве – жертва его или враг лютый, беглец за рубежи и границы подальше от Родины-монстра. Почему же тогда именно в самые жестокие периоды состоялись тысячи учёных, военных, писателей и поэтов? Не собираюсь я оправдывать репрессии 37-го или более позднее преследование инакомыслящих, но почему сейчас, в мирные времена демократии и гуманизма русский народ растворяется в небытии? Тогда трудностям противопоставлялись воодушевление и цель, деятели культуры были на стороне большинства, наука не являлась поводом для распила средств, военные уверенно стояли на страже Родины.

Не могу говорить за всех, но русскому творческому человеку необходим экстрим, драйв, адреналин. Чтобы создать нечто гениальное, нужны сильные эмоции, кроме материального стимула, помимо него. При всей дикости современной российской жизни драйва в ней нет. Ну разве что на митинге потоптаться. Делает ли это нас счастливее? Или, по крайней мере, разве достигли мы покоя и воли?

Я не говорю, что постоянный надрыв - это русское народное счастье, которое основано на тупом терпении и любви к страданиям. Но думаю, что геополитическое положение России вынуждает её постоянно находиться в ожидании нападения, а такая обстановка требует от населения соответствующего менталитета. Я бы сказала, внутренней готовности к противостоянию, которая воспитывала характер. В сильном государстве у каждого есть повод стать сильным, дерзнуть выйти из ряда вон в бою ли, в творчестве, в науке. Сейчас эту силу русского характера заменяют западноевропейским прагматизмом, но вся суть нации отторгает скудные ценности чисто животного существования.

Классик русской философии Лев Тихомиров когда-то обратился к читателю:«Какая тебе польза, если приобретешь весь мир, а душу утратишь? Все коллективности, общество, государство - все это имеет смысл только как среда развития и жизни личности. Все коллективности всегда таковы, какими их может создать личность, и если мы ослабляем ее силу и способность творчества, мы губим все коллективности, и все на вид стройнейшие и глубочайшие обдуманные формы отношений государственных будут фактически гнилы и ничтожны».  

Мне не раз говорили, что историю делают массы, я же считаю, что – яркие личности, и чем больше их в стране, тем увереннее чувствует себя нация на исторической сцене. Я сторонник сильного государства в смысле его авторитета на международной арене и контроля за сохранением традиционных ценностей внутри общества. В Советском Союзе между развитием личности и подавлением её был достигнут относительно удачный баланс. Предоставлялись возможности бесплатного образования, культурного отдыха, всестороннего развития молодёжи, поддержка талантливых учёных, спортсменов, деятелей искусства. А как может подавление быть удачным? – Спросите вы. Думаю, оно играло роль вызова, на который может ответить только сильная личность. И отвечали. И рождались в этой борьбе литературные шедевры и научные открытия. Но власть умела идти на компромисс, первые лица государства прислушивались к мнению граждан, обладающих умом и силой, чтобы спорить с ними и отстаивать свою точку зрения. Как пример, судьба Шолохова, который не только в книгах говорил правду, но и постоянно отстаивал своих земляков на деле. В 1937 г. на Дону, как и по всей стране, начались массовые репрессии. Вешенская парторганизация была разгромлена, а её  руководители арестованы. Шолохов сразу отправился в Москву, обратился к Сталину и просил разобраться. Ему удалось спасти четверых руководителей Вешенского района. Но Шолохов на этом не успокоился — послал Сталину новое подробное письмо, с описанием жестокостей, которые творятся в застенках НКВД: о расстрелах, пытках, бесконечных издевательствах, о вошедшем в норму беззаконии и тысячах невинных людей, оказавшихся в заключении.

Сталин переслал письмо Шолохова наркому НКВД Ежову с пометкой «Разобраться». А ведь мог бы Михаил Александрович думать только о своей жизни и карьере.

«Сегодня слишком многие хотят сделать из России некое безликое объединение граждан, озабоченных лишь одной целью — целью личного обогащения. Поступая так, предатели своего народа пытаются обезличить Россию», читаю на одном патриотическом сайте и соглашаюсь. Либералы рассуждают о том, что важнее – государство или личность? Разумеется личность, ведь она – создатель и владелец машины, называемой системой. Но, на мой взгляд, личностью можно считать только человека с чувством ответственности за свою Родину и нацию, соблюдающего законы, а не безнационального паразита с тремя гражданствами и не бомжа, пропившего квартиру. Либералы считают, что государство нацелено уничтожить личностные ценности человека и использовать его. Они путают конкретный набор чиновников, стоящих у власти, с самим государством. Либералы утверждают, что они вообще не сторонники государства, но даже у анархистов были атаманы.

По мнению Алексея Симонова, президента Фонда защиты гласности, сильное государство – это группа, захватившая власть, которая недостаточно легитимна, поэтому она максимально обеспечивает собственную безопасность путем принятия законов и решений, которые бы обеспечивали благополучие её существования. Разумеется, это антипутинский штамп. Но является ли современная Россия сильным государством? Конечно, нет. Но и сильного гражданского общества у нас нет, и культа сильной личности нет. Не какой-то конкретной личности, а воспитания каждого человека решительным и мужественным. Только объединение сильных личностей может сделать сильным само государство. Тут возникает вопрос о национальной элите. Которой, по мнению либералов и примкнувших к ним нацдемов, являются бизнесмены. А, по моему мнению, русская национальная элита - это хранители духовных ценностей и вековых традиций, деятели науки, культуры. Большинство их в национально-патриотическом лагере. Значит ли, что здесь, с имперской идеей остались только сильные и только фанатики? С имперской идеей остались реалисты, понимающие, что новый этап либерализма в «болотном» изводе угробит Россию окончательно. 

Наблюдая настроения в блогах, я опасаюсь, что имперцы могут потерпеть поражение на идеологическом фронте – разумеется, не из-за ущербности наших взглядов, а из-за недостатка раскрученных СМИ, из-за того, что власть, сама роя себе могилу, не допускает на экраны патриотических идеологов. Мусорное цунами либеральных изданий раз за разом обрушивается на страну. Кто им противостоит? «Завтра», «Наш современник», «Советская Россия» и ряд менее известных изданий, рассчитанных на читателя зрелого возраста,  православно-советского человека. Чем могут привлечь националистов  патриоты? Интересны ли белым, молодым и злым евразийство, православие и сталинизм?   По-моему, чтобы влиять на националистов, патриотической прессе нужно уделять больше внимания конкретным случаям чиновничьего и полицейского произвола против русских, вставать на их сторону в межнациональных конфликтах, поддерживать борьбу за право каждого на оружие и вооруженную самооборону. И если в начале статьи я цитировала Льва Тихомирова, который спрашивает для чего весь мир утратившему душу, то здесь можно спросить: для чего территория - Империи, утратившей титульную нацию – свою создательницу?

В случае революции в первых рядах будут националисты, а либералы спрячутся за их спинами, используя смелых русских парней как пушечное мясо против полиции и армии… и против патриотов. Сильные русские люди оказались по разные стороны баррикады. Империя противопоставлена понятию «национальное государство». Хотя она именно творение русской нации, выражение её духа, её энергии. Мы сильны, служа великим целям и высоким идеалам.

…Что пишет сейчас ведущий поэт национал-демократов? Он уподобляет Россию трухлявой половице, под которой гниёт крыса. Какова идеология, такова и культура. И лучше быть последним поэтом Империи, чем первым поэтом Московской республики.