Греция: агония одной страны

В Афинах настораживает удивительная, подозрительная тишина. В трех шагах от Синтагмы - главной площади города - по дороге проедет мотоцикл или мопед - и снова тихо. На собственных машинах греки ездят всё реже: нет денег на топливо.

В районе Метаксургио, недалеко от центра Афин, стоят пустые отели: на дверях - тонкая цепь с замком, в ближайшем окне - дыра, внутри - годовой слой пыли и оставленные кресла, лампы, барные стойки. Во всем этом - прямо в бывших номерах - живут бездомные, которых за три самых острых кризисных года стало заметно больше.

Из Греции уезжают все, кто может уехать, даже многие недавние иммигранты из Восточной Европы и балканских стран. Остаются выходцы из Пакистана, Афганистана, Бангладеш. Некоторые из них, по данным греческих властей, поддерживают «балканский маршрут» - проходящий через Грецию путь афганских опиатов на крупнейший рынок их сбыта - в Западную Европу. Проблема распространения тяжелых наркотиков, кстати, несмотря на кризис и бедность, в Греции стоит довольно остро. В Патрах и Пирее - крупнейших портах страны - крутятся вапорати - маленькие лодочки, на которых наркоторговцы из Турции и Египта ввозят свой товар. Часть его остается в Греции. При этом в Афинах действуют всего два центра, где делают бесплатную вакцинацию от распространенного среди наркоманов гепатита А и В, и те - с крайне низкой пропускной способностью. За 2011 год количество наркозависимых, зараженных ВИЧ, по официальным данным, выросло в 16 раз по сравнению с предыдущим годом. Главная причина - отмена программы бесплатного обмена использованных шприцов на новые: правительство экономит на всем.

Хотя многие иммигранты уезжают, ненависть к ним среди части греков растет: в своих бедах люди часто склонны винить «чужаков». Эту ненависть аккумулирует «Хриси Авги» («Золотая заря») - праворадикальная партия, зарегистрированная в 1993 году. Еще недавно она была скорее полукриминальной группировкой. На выборах 2009 года за «Хриси Авги» проголосовали всего 0,29% избирателей. Теперь же ее показатели - 7% голосов на последних выборах, 18 мест в парламенте и двузначный текущий рейтинг. «Золотая заря» - это постоянные ночные, а все чаще и дневные облавы на иммигрантов. Есть у радикалов и своя «горячая линия», по которой можно сообщить о чем-то не понравившихся «пришельцах». Часто такие сообщения ведут к тому, что на место приезжают 5-6 мотоциклов с крепкими парнями, которые избивают - хорошо, если не до смерти - битами и гаечными ключами любого, кто покажется им подозрительным. Полиция при этом нередко бездействует. Это неудивительно: по данным exit polls, за «Хриси Авги» проголосовали на последних выборах около половины афинских полицейских.

Когда я покупал карточку для мобильного телефона в магазине недалеко от площади Омония, ко мне пристал афганец с предложением купить марихуаны и экстази. Продавец - тоже афганец - поднял шум и выгнал наркоторговца. Практически плача, он сказал мне: «Я не продаю наркотики, я продаю вам телефонные карточки. Пожалуйста, не звоните в полицию. Я его выгнал. Полиция не приедет, не звоните. Приедет «Хриси Авги», они вновь изнасилуют мою дочь и разгромят магазин. Не звоните, пожалуйста». Увы, на ксенофобских настроениях иногда играют и политики, далекие от неофашизма «Золотой зари». Так, нынешний премьер-министр Греции, лидер правоцентристской партии «Новая демократия» Антонис Самарас однажды заявил, что «дети иммигрантов наводнили детские сады, лишая греческих детей права на образование».

Радикализм нарастает и на левом фланге. Все более политически активными становятся греческие студенты. С одной стороны, они резко против роста ксенофобии и фашистских настроений. На здании афинской Академии красуется огромное красное граффити: YOU ARE THE REFUGEES OF EUROPE. SOLIDARITY WITH THE MIGRANTS! («Вы - беженцы Европы. За солидарность с мигрантами!»). С другой стороны, многие студенты, по которым тоже сильно ударил кризис, близки к отчаянию, а потому не верят собственным политикам и ненавидят тех, кого считают виновными в бедах страны.

Они яростно отвергают стереотипное представление о «ленивых греках, прохлопавших свою страну», столь распространенное сейчас в Европе. Но при этом порой творят собственный миф - о «злых немцах, душащих Грецию долговой удавкой», в то время как они сами «еще не расплатились за нацистскую оккупацию».

Вот монологи двух студентов, с которыми я познакомился на митинге у здания Академии - они протестовали против административной реформы университетов.

Алека, 20 лет: «Никому не нужно, чтобы мы, молодые люди, шли в политику, чтобы мы интересовались ей. В первую очередь это не нужно нашим кредиторам, которые кормят труп Греции аспирином. Им нужно видеть нас молча сидящими по углам. Да пошли они... Я не собираюсь молча выполнять приказы госпожи Меркель. Я у себя дома, в своей стране. Наоборот! Мы должны выходить на площади, а не сидеть по углам. Это то, что их больше всего бесит. Я хочу, чтобы они смотрели на нас и кусали локти. Чтобы остальная Европа понимала, что ее ждет, чтобы она была готова! Чтобы молодежь в Португалии, Испании, Италии, Франции знала, как ей следует себя вести, когда этот снежный ком накроет и их с головой. Мы не одиноки, мы просто первые!».

Яннис, 22 года: «Понимаешь, поколения до нас - те, кто были молоды в 1968 или в 1989-м - у них была легкость. Они считали, что радость жизни в том, чтобы быть вечно молодым и плевать на свои заботы и проблемы. Это было чудесно, и у них это получалось. Они были полны оптимизма. У нас этого нет. В свои 20 мы серьезны, как серьезны были молодые люди ровно век назад, перед началом Великой войны, изменившей совершенно все. Мы серьезны, и у нас нет другого выбора».

Как раз на том месте, где мы разговаривали, 4 апреля прошлого года покончил с собой 77-летний пенсионер Димитрис Христулас. Он выстрелил себе в голову. Рядом с собой он оставил записку. В ней было написано следующее: «Правительство уничтожило все возможные пути моего выживания, которое покоилось на моей достойной пенсии. На нее я работал в течение тридцати пяти лет. С тех пор, как мой преклонный возраст не дает мне возможности должным образом реагировать на происходящее (хотя если бы кто-то из греков рядом со мной взял в руки автомат - я бы встал рядом), я не вижу другого выхода, кроме этого достойного конца моей жизни - пока мне не пришлось рыться в мусорных баках в поисках объедков. Я верю, что молодые люди, у которых нет будущего, однажды возьмут в руки оружие и вздернут на виселицах изменников этой страны на Синтагме».

За 2011 год в Греции было совершено около 2500 самоубийств. Это на 30 с лишним процентов больше, чем в 2009-м. При этом Греция всегда относилась к странам с одним из самых низких уровней суицидав мире. Кончают с собой в основном представители среднего класса, владельцы мелких лавок, кафе, химчисток, киосков, булочных. С начала 2010 года в стране закрылось около 68 тысяч магазинов. «Да, каждый день передают такие новости по радио. Сегодня медсестра выбросилась из окна. Лучше бы не передавали. Нет, не потому что не нужно знать, но потому что это уже становится рутиной», - говорит таксист Стефанос, который вез меня из пригорода в центр Афин. Вот что он рассказывает о своей жизни: «За последние два года моя зарплата упала на 75%. Я не понимаю, что еще можно сделать. Проблема не у нас, не маленькая Греция будет виновата, если евро, наконец, рухнет. Я нормально выгляжу, я не нищий, но две трети моей зарплаты уходят на оплату квартиры. Как грек в таких условиях может жить, не став вором? Как не начать воровать, когда кто-то крадет миллиарды, а ты - с двумя высшими образованиями - водишь такси и получаешь лишь чуть больше, чем самые бедные - пенсионеры? Я не могу прокормить двух моих детей, мне пришлось отдать их в интернат, далеко, на севере страны, я не вижу их совсем, что я могу им объяснить? Я и моя жена часто ходим на благотворительные обеды в церковь. Очень много людей едят в церкви сейчас. Церковь пока что кормит нас, но это пока. Смотри - пустой проспект, а пять лет назад всегда, даже в будни, здесь было полно людей. Это уже не мои Афины».