Русскому языку — 200 тысяч лет?

В XIX веке, главным образом усилиями немцев, была создана новая наука — сравнительное языкознание. Согласно ее постулатам, в древности, до эпохи бронзового века, якобы существовал индоевропейский язык, от которого появились все остальные. Позиция же доктора философских наук, профессора, директора Института древнеславянской и древнеевразийской цивилизации Российской академии естественных наук Валерия Чудинова, автора таких трудов, как «Загадки славянской письменности»,«Вернем этрусков Руси», «Священные камни и языческие храмы древних славян», с подобными утверждениями расходится кардинально. За что ему регулярно и «достается» от разного рода дипломированных специалистов: не каждый из тех, кто привык следовать официально утвержденной доктрине, с легкостью примет и согласится с утверждением, что эта доктрина есть фикция.

По утверждению профессора Чудинова, «никакого индоевропейского языка-предка не было, но общим древним языком являлся русский; славянские языки являлись его диалектами, а остальные т. н. «индоевропейские» — креольскими языками на его основе». «Иными словами, многие европейские народы пришли на русские земли со своими азиатскими языками, впитали в себя русскую культуру и русский язык, и на своей исходной материнской языковой базе настолько изменили этот русский язык, что он стал одним из «индоевропейских», — пишет профессор.

Чудинов пришел к своим сенсационным открытиям, изучив более 3000 археологических объектов. В их числе — древние святилища, предметы культа и утварь античных и доантичных времен, грамоты, содержащие тайнопись, христианские иконы первых веков и другие артефакты, найденные по всему миру. Основной метод исследований — скрупулезное изучение мелких деталей на этих древних объектах с целью найти скрытые или затершиеся от времени тексты. Изучая эти детали, ученый часто обнаруживает русские буквы там, где неискушенный человек видит либо игру света и тени, либо чисто художественные узоры. По словам ученого, надписи бывают «не только явные, т. е. хорошо заметные и выглядящие именно как надписи, но и неявные — несимметричный орнамент, детали рисунка, специально выделенные его автором, мелкие и малоконтрастные надписи, наконец, светлые на темном фоне (они обычно воспринимаются как блики и не принимаются во внимание)».

«Года два я вообще не верил собственным дешифровкам, считая их своеобразной «игрой природы». Еще года три колебался, находя аргументы как в защиту, так и в опровержение возможности существования письменности в столь далекие времена. И лишь спустя пять лет, когда накопил большой запас прочитанных надписей, я понял, что не ошибся, и что люди умели писать еще в каменном веке. Это было мое первое открытие», — рассказывает ученый. По его словам, он стал читать не просто древние надписи, но фрагменты той, далекой от нас жизни.

При этом, утверждает Чудинов, все надписи были сделаны на русском языке, но не вполне современном: названия многих животных, орудий труда, бытовых предметов, географических районов, написание указательных местоимений, глагольных форм было иным. Однако, несмотря на эти небольшие отличия, любой текст (а они обычно очень короткие, всего несколько слов) понимался без труда именно как русский. «Так что я могу с полным основанием утверждать, что за много тысяч лет до Кирилла и Мефодия наши предки писали так, как мы пишем с вами... Существование русского языка (его можно называть как угодно: древнейший русский, палеорусский, общеславянский, индоевропейский) в самые древние времена (конкретно — не менее 200 000 лет назад) составило сущность другого моего открытия», — резюмирует Чудинов.

Несколько неожиданное заявление, правда? Официальная-то наука привыкла считать, что homo sapiens (человек разумный) появился на свет всего-то 30-35 тысяч лет тому назад. «Действительно, в Европе «человек разумный» (кроманьонец) появился, по разным данным, от 30 до 40 тысяч лет назад, но в Азии — чуть раньше, а в Америке — еще раньше, — парирует Чудинов. — Попутно должен заметить, что наука о палеолите еще очень молода: ей чуть больше века. Этим и объясняется то, что она не знает многих вещей и абсолютизирует свой нынешний, пока еще весьма невысокий уровень развития». И, добавим, крайне боится тех, кто имеет свой, нестандартный взгляд на существо рассматриваемых ею проблем.