Саакашвили потерпел очередное поражение

Грузинский президент Михаил Саакашвили потерпел очередное поражение, в то время как его главный оппонент, глава правительства Бидзина Иванишвили в своем наступлении продвинулся вперед. 22 апреля был арестован Вано Мерабишвили. Еще год назад представить себе такой сценарий не могли даже самые отчаянные противники действующего президента Грузии и его партии "Единое национальное движение".

Мерабишвили не один год считался не просто членом "ближнего круга" главы государства, но и его правой рукой, "серым кардиналом". До конца июня 2012 года он возглавлял министерство внутренних дел страны и считался "теневым премьером", влиявшим на все значимые персональные назначения в кабинете, а также на формирование предвыборных списков "партии власти".

Летом прошлого года Мерабишвили "вышел из тени", возглавив правительство и де-факто приняв на себя ответственность за подготовку "Единого национального движения" к выборам. К этому времени уже стало ясно, что одного президентского фактора недостаточно для того, чтобы за "националов" проголосовало большинство избирателей. В итоге и президент, и его "серый кардинал" потерпели самое чувствительное поражение за все время после "революции роз". Звезда Саакашвили стала стремительно закатываться, а вместе с ней угрозу почувствовали и его приближенные. Шаг за шагом коалиция "Грузинская мечта" отвоевывала одну высоту за другой, превратив президента почти что в "английскую королеву", ограничив его власть, как формально, так и фактически. К уголовным делам против чиновников грузинского правительства успели привыкнуть и внутри страны, и на Западе. Правда, стоит отметить, что в США и Европе критика Иванишвили не была столь уж значительной. Она носила, скорее, рекомендательный характер.

Следует сказать также и об определенной фрустрации политических аналитиков и действующих политиков по поводу внутриполитической ситуации в Грузии. Десять лет назад на эту страну возлагались огромные надежды. Она рассматривалась едва ли не как единственное "слабое звено" на всем постсоветском пространстве. Антироссийская политика и риторика, как это часто бывает в воззрениях заложников "холодной войны", отождествлялась с устремлениями к демократии, рыночной экономике и плюралистическому обществу. В действительности же оказалось, что со всеми указанными выше параметрами в Грузии есть серьезные проблемы. И президент страны это не раз доказал и разгонами акций оппозиции в 2007 и в 2011 годах, и давлением на СМИ и оппонентов, и недальновидным курсом в отношении северного соседа. Свою роль в дискредитации "грузинского чуда" сыграл и скандал с видеозаписями пыток в системе исполнения наказаний, разразившийся в канун прошлогодних парламентских выборов. Однако и после этого почитатели Грузии продолжали говорить о "болезнях роста" и шансах на цивилизованную передачу власти. Ведь победители и побежденные сосуществуют в одном политическом пространстве.

Однако между сосуществованием и демократической культурой пролегает огромная дистанция. В постсоветских странах очень часто вчера еще гонимые оппозиционеры, страдавшие от административного ресурса и властного произвола, приходя на политический Олимп, сами заражаются теми же пороками. И вот тут важно понять, что терпимость Саакашвили к оппонентам (и наоборот) вызвана не

какой-то особой толерантностью, а чисто политическими резонами и существующими ресурсами. В случае уничтожения оппозиции Саакашвили не мог бы восприниматься, как союзник США и НАТО. И то же самое сегодня относится к Иванишвили. Типично постсоветский бизнесмен привык решать проблемы конкуренции без особой рефлексии по поводу открытости и прозрачности. Ему также не хочется потерять расположение США и Европы, утратив статус привилегированного партнера НАТО на постсоветском пространстве. Отсюда и его аккуратность по отношению к персоне Саакашвили, который откровенно раздражает главу кабинета министров. Но начать фронтальное наступление на него без предварительной подготовки он не может. Задача Иванишвили – дойти до президентских выборов и обеспечить победу своему кандидату, который после введения конституционных изменений не станет первым лицом в стране. Тем самым Иванишвили продемонстрирует, что именно он, а никто иной – первый грузинский политик после распада Советского Союза, которому удалось осуществить мирную передачу власти из одних рук в другие. После этого можно будет атаковать уже и Саакашвили.

Правительство в его нынешнем виде существует с октября прошлого года. Однако нельзя сказать, чтобы оно порадовало избирателей новым видением социально-экономических перспектив, а также стратегиями в решении сложных проблем. К позитивным моментам пока что можно отнести только выстраивание более корректной внешней политики. Назвать ее пророссийской, конечно же, нельзя, но образ России как врага постепенно перестает играть роль основной политической конструкции.

Запад готов с этим согласиться.

Сегодня можно списать имеющиеся трудности на "прогнивший режим". Но с каждым днем делать это будет все сложнее. Поэтому атака на главный символ десятилетия может подождать. Другое дело – окружение Саакашвили. В этом плане арест Мерабишвили играет немаловажную роль. Долгие годы он был эффективным закулисным технологом. Но в этом качестве он нажил себе врагов, как внутри страны, так и на Западе. Для оппозиции он – олицетворение административного ресурса и символ силового преследования.

Постсоветская идентичность Грузии во многом строилась и продолжает строиться вокруг событий 9 апреля 1989 года, когда с помощью частей тогдашнего Закавказского военного округа на проспекте Руставели Тбилиси был разогнан митинг. Это событие вошло в учебники истории, как демонстрация репрессивной имперской политики. В рамках статьи невозможно вступать в развернутый спор со сторонниками такого подхода. Отметим лишь, что после апрельской акции в рамках Верховного Совета СССР была создана комиссия по расследованию инцидента. Участие в ее работе открыло двери в публичную политику многим тогдашним депутатам высшего советского представительного органа власти.

Но ни в 2007, ни в 2011 годах грузинские власти не стали объективно исследовать причины как оппозиционных акций, так и неоправданно жестоких действий полицейских (которые ассоциируются в массовом сознании грузин с их тогдашним шефом – Мерабишвили). И даже предвыборный скандал вокруг Глданской тюрьмы, когда "серый кардинал" уже занимал пост главы правительства, а МВД возглавлял Бачо Ахалая, бумерангом ударил по ближайшему сподвижнику Саакашвили. Не зря в народе популярно его сравнение ни к кем-нибудь, а с Лаврентием Берией. Поскольку долгое время президент Саакашвили был в США и в Европе почти что "священной коровой", роль "плохого следователя", создающего для "молодой демократии" "болезни роста", играл Мерабишвили. В этой связи его арест вряд ли кого-то сильно огорчит. Таким образом, решение Кутаисского суда убило сразу двух зайцев. Оно ударило по политику с непростой репутацией внутри Грузии и не вызвало большого раздражения на Западе.

Впрочем, поговорим подробнее о Западе и толерантности. После того, как 17 мая акция сторонников нетрадиционной сексуальной ориентации в Тбилиси подверглась массированной атаке поборников консервативных ценностей, среди которых были и священнослужители, Грузия получила новые "штрафные очки". Многие искренние сторонники "грузинского чуда" увидели, что европейская интеграция для кавказской республики играет роль экономического и геополитического инструмента без всякой привязки к столь почитаемой

в ЕС и в США толерантности. У Иванишвили в этом плане непростой выбор. Идти навстречу пожеланиям собственных консерваторов и вовлекаться в конфликт с США и ЕС значит создавать немалые проблемы для страны. Ведь потерять расположение Вашингтона и Брюсселя легче, чем потом вернуть его. Но при этом идти навстречу пожеланиям Запада и вступать в конфронтацию с Православной церковью Грузии, имеющий стабильно высокий рейтинг общественной поддержки, в канун президентских выборов опасно.

Не будем забывать, что действующий Католикос-Патриарх всея Грузии Илия II второй традиционно занимает верхние строчки во всех опросах, касающихся доверия граждан. В то же самое время, у предстоятеля Церкви и многих ее клириков не самые лучшие отношения с командой Саакашвили. Для них он – слишком большой "западник" и разрушитель традиционных ценностей. И здесь премьер арестом Мерабишвили решает сразу много проблем. Он отвлекает внимание от скандала вокруг майской акции и в то же самое время консолидирует оппозицию на основе образа врага. Заметим – крайне разнородную оппозицию, объединяющую и либералов, и патерналистов.

Однако, несмотря на все отмеченные достижения, ясно, что к преодолению сложнейших проблем, перед которыми стоит Грузия (начиная с сельского хозяйства и заканчивая бедностью и безработицей), эти победы имеют слабое отношение. Но по логике постсоветской политики власть не должна дробиться, она должна максимально концентрироваться в одних руках. И в этом плане нельзя не заметить, что грузинский опыт изучается и в Москве. Власть прекрасно понимает, что появление неконтролируемых и независимых финансовых источников может привести к "феномену Иванишвили". Отсюда и столь эмоциональная, а местами и просто неадекватная реакция на появление любых оппозиционных ростков. Слишком уж очевидна судьба Саакашвили, повторять которую у обитателей российского политического Олимпа особого желания нет. В итоге и Россия, и Грузия идут по замкнутому кругу. Вопрос удержания или взятия власти становится "идеей фикс", оттеняя и подменяя собой содержательную повестку дня.