Антисемитизм не искоренить?

Во время недавней поездки в Париж мы с моей 16-летней дочерью посетили множество музеев: конечно же, Лувр, впечатляющий музей на набережной Бранли, музей Родена, Центр Помпиду и дом-музей Гюго.

В каждом из них охрана проводила небольшую, если не сказать беглую, проверку. Затем в квартале Маре мы отыскали маленький чудесный еврейский музей. Там мы прошли через двойную стеклянную дверь, причем передняя не открылась до тех пор, пока не закрылась задняя. Самым грустным было полное безразличие моей дочери. «Ты заметила охрану?» - спросил я. Она кивнула: «Пап, это же еврейский музей». И этим было все сказано.

Моя дочь выросла в Лос-Анджелесе. Ни она, ни я антисемитизма практически не ощущаем – такого счастья наши предки даже представить себе не могли. Но то, что мы увидели в Париже, напомнило нам о том, что где-то глубоко внутри нас живет неугасающее сознание того, что вокруг есть много людей, которые нас просто ненавидят.

Пока мы путешествовали, Центр по изучению современного европейского еврейства при Тель-Авивском университете совместно с Европейским еврейским конгрессом опубликовали доклад, из которого следует, что за прошедший год число проявлений антисемитизма в Европе резко возросло, и по количеству таких инцидентов лидирует Франция. Ученые отметили, что вслед за террористическим нападением на школу в Тулузе, во время которого исламистский экстремист застрелил троих детей и раввина, произошло большое количество подобных, так называемых «подражательных» нападений, а количество актов физического насилия по отношению к евреям во Франции увеличилось почти в два раза. Ученые также усматривают связь между участившимися инцидентами антисемитизма и существующим экономическим кризисом. На примере Веймарской Германии мировая общественность могла видеть, что нарастающая напряженность активизирует поиск козлов отпущения, и в периоды экономического спада всегда наблюдается всплеск антисемитизма. Неустойчивое положение европейской валюты и безработица способствуют тому, что мишенью становятся еврейские организации и просто отдельные люди.

Но такое наблюдается не только во Франции – до известной степени антисемитизм нарастает и в ряде других культурных сообществ и стран, количество которых удручает. Куда бы вы ни поехали в Европе – на запад ли, на восток ли – повсюду можно увидеть, как активизируются такие партии вроде греческой «Золотой зари» («Хриси Авги» - ультраправая националистическая неофашистская партия – прим. перев.) или партии «За лучшую Венгрию» («Йоббик» - ультраправая антисемитская партия Венгрии – прим. перев.), которые являются неприкрыто антисемитскими. Примерно 10 лет назад турецкая полиция раскрыла заговор, связанный с деятельностью «Аль-Каиды», целью которого было взорвать синагогу в Стамбуле, а также посольство США. И если уж человек почувствовал антисемитские настроения, то их проявления он замечает в самых неожиданных местах: во время траурных мероприятий в память Маргарет Тэтчер Тина Браун (Tina Brown) выделила ее как, по сути, единственного значимого лидера консерваторов. Г-же Тэтчер, якобы, была чужда традиционная неприязнь к тем, кого эта важная представительница тори однажды в разговоре со мной высокомерно назвала (не зная, что я еврей) «господами, помеченными звездой».

Антисемитизм это ненависть многогранная. Евреев ненавидели за то, что они были коммунистами и капиталистами, за их слабость и за их силу, за то, что живут в чужих странах, и за то, что создали свою, их ненавидели по разным причинам – религиозным, историческим и просто интуитивно. Закрывающаяся дверь в еврейском музее – это маленькое, но серьезное напоминание о том, что враждебность по отношению к евреям по-прежнему заражает наше сознание, она по-прежнему у людей в крови. Но в этой ненависти заложен и еще более разрушительный смысл – его осознаешь, когда понимаешь, что твой ребенок воспринимает эту неприятную действительность как должное.