Свидетельство кризиса культурного развития

«Это не искусство!» Свидетельство кризиса культурного развития - «это-не-искусство», а скандалы и отсутствие диалога.

Скандалы, связанные с современным искусством, которые участились в последнее время, если отбросить их внешнюю гротескность, показывают слабость профессиональной и внятной критики - раз уж «совриск» будоражит и раздражает большую часть общества, политического класса и культурной среды. Между тем, критический анализ и диалог чрезвычайно важны для того, чтобы современное искусство оказалось, наконец, включенным в культурное производство.

В начале марта этого года швейцарский художник Мило Рау провел в Сахаровском центре «Московские процессы», в рамках которых обсуждались судьбы экспозиции «Осторожно религия», и группы «Pussy Riot».

Ознаменовались «Московские процессы» и появлением казаков, уже заявивших о себе в художественной жизни страны в качестве главных экспертов. Страсти вокруг современного искусства постоянно нарастают. Происходит это во многом потому, что искусство в России долгое время выполняло определенную идеологическую функцию, и мы продолжаем воспринимать его в таком качестве. Даже сегодня, когда ярко выраженной государственной идеологии нет, вопросы искусства неизбежно переходят в политическую плоскость.

Искусство XXI века, при всей его неоднозначности, спорности и конфликтности, в России до сих пор оценивается с позиции «классики», под которой проводится искусственная черта где-то в XIX веке, отделяющая «хорошее» от «плохого». Так, например, «Черный квадрат» Малевича уже попадает в категорию антиискусства. Подобная конструкция никак не способствует пониманию искусства во всем его многообразии. Ведь и сам «классический период» неоднороден; большинство художественных течений (от передвижников до футуристов), ставших сегодня классикой, возникали как революционные по отношению к существовавшем школам и стилям и были резко встречены художественной критикой и общественным мнением того времени.

Фактически, у противников современного искусства нет объективных аргументов против - вместо них используется разного рода политический популизм и «запугивание». Отсутствие свободной дискуссии внутри культурных институций, примитивизация наблюдается у всех сторон полемики, которая предельно накалена и все больше политизируется, поэтому не смогли внести ясность в проблему и «Московские процессы».

Невозможность культурного диалога связана с тем, что сегодня сталкиваются не просто две разные традиции - новаторская и консервативная, а две непримиримые глобальные идеологии и индустрии, которые пытаются утвердить себя в качестве тотальных систем. Возможно, такое «противостояние» могло бы превратится в здоровую конкуренцию если бы не постоянное вмешательство государства на стороне прошлого.

Невозможность культурного диалога связана с тем, что сегодня сталкиваются не просто две разные традиции - новаторская и консервативная, а две непримиримые глобальные идеологии и индустрии, которые пытаются утвердить себя в качестве тотальных систем

Проблема, таким образом, вышла за рамки чисто академического или искусствоведческого спора. Для самого искусства это не означает ничего хорошего. Сталкиваясь с постоянным политическим запретом (или как минимум подозрением), современное искусство становится деструктивным. Но и традиционное искусство в «замороженном» качестве, которое хотят навязать консервативные силы, не является созидательным и объединительным. Наиболее свободной креативной индустрией еще остается дизайн, в котором «легализуется» и сохраняется большая часть русского авангарда. Но дизайн не имеет сегодня такого политического и социального веса как современное искусство.

К слову, плакатная акция «Родченко 120» до сих пор вызывает живой интерес аудитории, а прошедшая в начале марта конференция к 100-летию Манифестов футуризма «Пощечина общественному вкусу» и «Слово как таковое» (к 120-летию В.В.Маяковского) продемонстрировала потребность общества в изучении этого уникального пласта, который продолжает быть вычеркнутым из официальной культуры.

Современное искусство воспринимается все еще как оппозиционная альтернатива «большой культуре». Скандалы вокруг него продемонстрировали кризис культурного развития России, связанный с блокированием любого позитивного диалога, который стал настоящим непреодолимым препятствием для художественной, интеллектуальной и политической элиты. И этот кризис не может быть решен запретами.