О некоторых особенностях общеевропейского сепаратизма

Под занавес своего пребывания на посту госсекретаря США Хиллари Клинтон, выступая на своих последних слушаниях в сенатском комитете по иностранным делам, вдруг страстно обеспокоилась тем, чем, собственно, и занималась все предыдущие четыре года: «глобальным лидерством Америки», которое США должны сохранять на Ближнем Востоке, в Северной Африке и по всему миру. 

По ее словам, «когда Америка отсутствует», особенно в нестабильных регионах, это чревато последствиями: «экстремизм пускает свои корни, страдают наши интересы, наша собственная безопасность оказывается под угрозой». В действительности, конечно, все происходит с точностью «до наоборот»: именно там, где Америка «присутствует», расцветает сепаратизм, терроризм, вспыхивают вооруженные конфликты, гражданские войны. «Арабская весна», которая, кажется, не закончится уже никогда, самое печальное тому подтверждение за последние годы. Но сегодня вызывает недоумение другой вопрос: отчего г-жа Клинтон так озаботилась сепаратизмом а Африке и Азии, но, странным образом, обошла вниманием Европу, хотя где-где, а в Старом-то Свете сепаратизма нынче хоть отбавляй. 

Когда Х. Клинтон выступала перед сенаторами со своим политическим «завещанием», премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон объявил дальнейшую евроинтеграцию ошибкой.

Формально адресованная гражданам Великобритании, эта его «европейская речь» явилась посланием лидерам и нациям европейских государств и центру Европейского Союза - Брюсселю. Кэмерон предложил свой эскиз программы реформирования Европейского Союза. И если подобной трансформации не произойдет, то речь должна идти, по мнению Кэмерона, об особом статусе в ЕС исключительно для одной Великобритании. 

Накануне своего отъезда на Всемирный экономический форум в швейцарский Давос глава британского правительства предостерег европейских лидеров от попытки углубить политические связи в Евросоюзе. По его словам, Лондон не будет участвовать в этом процессе. Кэмерон заявил, что европейские страны обладают своей историей, своими традициями, институтами и хотят принимать свои собственные решения. Поэтому, уверен премьер, не следует втягивать их в централизованный политический союз. За день до выступления Кэмерон пообещал британцам провести референдум о членстве страны в ЕС. Он заявил, что пришло время пересмотреть пункты соглашения с Евросоюзом. Когда новые условия сотрудничества будут согласованы, власти представят их на рассмотрение граждан. Но при условии, естественно, что Консервативная партия, к которой принадлежит Кэмерон, победит на парламентских выборах в 2015 году.

Евроскептики, к слову, всегда были сильны в Британии. Но, согласно исследованию Pew Research Global Attitudes Project, поддержка гражданами британского членства в ЕС в 2012 году снизилась до 45% с уровня 51% в 2011-м. А по данным опроса, опубликованным в британской «Times» 24 января, 40% британцев проголосовали бы за выход из ЕС, в то время как 37% проголосовали бы за то, чтобы остаться. И теперь, пишет консервативная «Daily Telegraph», Кэмерон выдал избирателям «ключ для выхода» из ЕС.

Корреспондент журнала «Spiegel» сообщил из Лондона, что после «европейской речи» премьера «на зеленых скамьях в Палате общин царило праздничное настроение». Даже критики европейской политики Кэмерона из числа тори называли его «спасителем Британии». Хотя не так давно, в 2011 году, в Великобритании была установлена законодательная норма о решении референдумом вопросов передачи властных полномочий от национального правительства к ЕС. В 1975 году, по итогам референдума, Великобритания присоединилась к Европейскому экономическому сообществу, которое в 1993 году было преобразовано в Европейский Союз. Сегодня это обстоятельство является одним из главных аргументов сторонников Партии независимости Соединенного Королевства (ПНСК): они, дескать, голосовали за присоединение к экономическому сообществу, а референдум о членстве в Евросоюзе не проводился. Кстати, ПНСК с момента своего создания в 1993 году на все выборы идет с программой, состоящей практически из одного пункта: немедленный выход Великобритании из Евросоюза.

Отнюдь не случайно, несмотря на свою активную вовлеченность в общий рынок (свободное движение людей, товаров и капитала), Великобритания не стала подписывать Шенгенское соглашение 1985 года, а также отказалась от введения евро в 2000 году.

При этом она настаивает на приоритете внутренних законов над общеевропейскими, что прямо противоречит намерениям Евросоюза по созданию общеевропейской судебной системы. Правительство Великобритании регулярно препятствует расширению полномочий органов Евросоюза, в первую очередь, Европейского Центробанка и Еврокомиссии, то есть именно тем мерам, которые, по словам того же Кэмерона, должны сплотить Европу и помочь ей преодолеть кризис. Являясь главным евроскептиком, Великобритания хочет вернуть часть полномочий (социальные выплаты и трудовое законодательство) под свою юрисдикцию. 

Многие европейские политики небезосновательно предупреждают сегодня о том, что было бы неразумно не прислушаться к Кэмерону. Канцлер ФРГ Ангела Меркель уже выразила готовность к обсуждению предложений Лондона: мол, проблема отношений Великобритании и ЕС действительно существует. И один из путей решения этой проблемы - признание за одной только Великобританией, учитывая ее великодержавность, масштабы экономики и объемы финансов, исключительного статуса в Евросоюзе. Г-жа Меркель попросила только не забывать, что «у других стран тоже имеются свои пожелания».

Премьеры Нидерландов и Дании были в своих комментариях более сдержанны. Правда, германское предложение о переговорах с Великобританией правительство Нидерландов все-таки поддержало. Финский министр по делам ЕС Алекс Штубб сказал: «Он (Кэмерон. – В.П.) открыл дверь для честных дебатов». По этому поводу министр иностранных дел Испании Хосе Мануэль Гарсия-Маргалло заметил, что мистер Кэмерон играет в «очень опасную игру, подпитывая евроскептицизм». А министр иностранных дел Франции выразил готовность расстелить британцам красную ковровую дорожку в случае их выхода из ЕС. После чего французское издание «La Tribune» в согласии Меркель вести переговоры с британцами о новом статусе Великобритании в ЕС заподозрило британо-германские козни, направленные против Парижа: «Возможно, речь Дэвида Кэмерона является первым камнем, заложенным в новый союз с Германией для перестройки европейской архитектуры». Короче говоря, в «общеевропейском доме» нынче все смешалось.

Чтобы снизить накал страстей, президент ЕС Херман Ван Ромпёй предостерег Кэмерона о недопустимости «выторговывать» себе привилегированное положение, угрожая референдумом: «Если каждое государство будет использовать лишь те политические механизмы, которые ему выгодны, и откажется от выполнения остальных, это плохо скажется как на этом конкретном государстве, так и на Евросоюзе в целом».

Он также выразил опасение, что выход Великобритании может спровоцировать распад всего Евросоюза. Причины для распада ЕС есть, конечно, и другие, и тоже не менее весомые, однако предельно ясно, что без Великобритании Евросоюз утратит свое глобальное значение.

Опытный политик, глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу далеко не случайно высказался в том духе, что «оставаться в центре ЕС в интересах Великобритании и Европы». Позволю себе несколько дополнить фразу г-на Баррозу: в интересах еще и Америки, а может, Америки – прежде всего. Ангела Меркель подчеркивала, что об особом статусе Великобритании можно и нужно договариваться, учитывая и взаимный интерес, и интерес Соединенных Штатов, которые связаны особыми отношениями как с Великобританией, так и с Германией. К тому же Соединенные Штаты дали ясно понять всем в Европе, что они встревожены идеей возможного выхода Великобритании из ЕС, так как это противоречит американским интересам. 

В начале января помощник госсекретаря по европейским делам Филипп Гордон заявлял, что лучше всего США будет, если Британия останется в ЕС. А Барак Обама об инициативе Кэмерона отозвался так: «Соединенные Штаты ценят сильное Соединенное Королевство в сильном Европейском Союзе».

Но, судя по тому, как развиваются события в Европе и в мире, президент США явно имел в виду, что сильное Соединенное Королевство должно быть бесспорным лидером в ЕС, если не сказать больше: возглавлять ЕС.

В самом начале своего второго срока Барак Обама, видимо, не счел возможным назвать вещи своими именами, а прибег к эвфемизму о сильном государстве в сильном союзе, который, скажем прямо, и может стать сильным только благодаря участию в нем Великобритании. И здесь необходимо подчеркнуть такую деталь. Принято считать, что главным геополитическим игроком в современном мире являются США. Но если вспомнить фамилии основателей ФРС США (частного банка) – Морганы, Рокфеллеры и Ротшильды, которые владеют чуть ли не половиной мира, то становится ясно, кто задает тон. Так что, судя по всему, практически миром управляет Великобритания (мозг), США играют роль инструмента. И это, на мой взгляд, отнюдь не преувеличение. 

Британское Содружество наций насчитывает 54 члена: 3 – в Европе, 13 – в Америке, 8 – в Азии, 19 – в Африке. В Содружество был также принят Мозамбик, который ранее не входил в Британскую империю. Население стран Содружества превышает 2 млрд. человек, а это – почти треть населения планеты. Кстати, Британская империя стала крупнейшей империей в истории человечества в период между Первой и Второй мировыми войнами. Она занимала тогда до четверти всей территории планеты. Важным наследием Британской империи по сей день является также сфера распространения английского языка в бывших странах империи и за ее пределами – огромной территории, на которой действуют «ценности и стандарты» западной демократии. А прародительницей этой демократии, ее эталоном, известно, считается Великобритания, которая при всем притом является одновременно и конституционной монархией. Правда, западный официоз всегда утверждал и утверждает, что английская королева, эта милая, добрая дама, только царствует, но не правит, являя собой нечто вроде символа былого величия Британской империи.

Однако напомним, что королева является главой Британского Содружества наций и, кроме Великобритании, - королевой таких независимых государств, как Австралия, Антигуа и Барбуда, Багамские Острова, Барбадос, Белиз, Гренада, Канада, Новая Зеландия, Папуа - Новая Гвинея, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Китс и Невис, Сент-Люсия, Соломоновы Острова, Тувалу, Ямайка. Она также - глава англиканской церкви и верховный главнокомандующий британскими вооруженными силами.

Кстати, в Британии избирается только нижняя Палата общин, а верхняя, имеющая полномочия отменять решения нижней – Палата пэров, - является наследственной. Мало кто знает, что английская королева имеет право: назначать премьер-министра (причем того, кого хочет, а не обязательно главу победившей на выборах партии); отправлять в отставку правительство; распускать парламент; объявлять войну без законодательных ограничений и без объяснения причин, каких-либо согласований и разрешений. Она раз в год выступает перед парламентом, где излагает свои требования на ближайшее время, то есть формирует политику государства. Фактически королева контролирует все ветви власти – законодательную, исполнительную и судебную. Большей концентрации властных полномочий нет ни у одного лидера государства во всем мире. Такая вот «универсальная» демократия.

И было бы, по меньшей мере, наивно думать, что все сказанное премьером Кэмероном – его собственная инициатива, преследующая лишь узкопартийные цели, могущие обеспечить победу на очередных выборах в парламент. Совершенно очевидно, что за «европейской речью» британского премьера стоят сильные мира сего.

Прошедший год вообще стал годом нового подъема сепаратизма в Европе. Так, действующая на британских островах и во французской Бретани Кельтская лига объединяет, кроме бретонцев и националистов Шотландии, Ирландии и Уэльса, региональные движения в Корнуэлле и на острове Мэн. В Испании, кроме баскской и каталонской проблем, существуют сепаратистские движения в Астурии, Галисии, Андалузии, Валенсии, на Балеарских и Канарских островах, в африканских анклавах, принадлежащих королевству. В Италии наряду с «паданским» проектом (отделение Северной Италии и создание на ее территории независимого государства Падания) существуют более локальные движения, например, в Венеции, «немецком» Южном Тироле и провинции Валле-д-Аоста. Во Франции «отделенческие» настроения присутствуют в Бретани, Савойе и на Корсике. В Польше - в Силезии. В Германии автономистские настроения заметны в Баварии. В северной Европе сепаратистские движения существуют на Аландских островах и Фарерах. Иными словами, за фасадом официальной нации во многих странах Европы скрывается достаточно свежий регионалистский субстрат, который при необходимости успешно извлекают на поверхность. Яркий пример: упомянутый «паданский» проект итальянской Лиги Севера, небезуспешно воссоздавший ломбардский «национальный миф». В целом страна разделена на два больших сектора: промышленный север и крестьянский юг, которые были бы не прочь отгородиться друг от друга. В Италии местный патриотизм заметно превалирует над общенациональным. 

Приведенные примеры представляют только небольшую часть общеевропейской картины. Но если «копнуть» глубже, то без особого труда выяснится, что многие европейские государства были объединены в «национальных» границах очень поздно: например, Италия в 1861 году, Германия - в 1871-м, Шотландия окончательно объединилась с Англией в 1707 году. В итоге национальные идентичности и языковые различия внутри «официальной нации» во многих случаях сохраняются и сейчас. С возникновением ЕС классические национальные государства Европы оказались между этим регионалистским субстратом и наднациональной надстройкой, что само по себе поставило их «ценность» под сомнение. И общеевропейский проект изначально был дуалистичным, иным он просто не мог быть.

Французский проект, например, предполагает «Европу отечеств» (союз «неделимых» национальных государств). Суть германского проекта - это «Европа регионов».

Германия долго существовала в формате децентрализованной империи, имеет настолько большой опыт реального федерализма, что не воспринимает национальное государство как фетиш. Классические немецкие взгляды на будущую европейскую реальность выразил бывший премьер-министр земли Баден-Вюртемберг и вице-президент еврокомиссии по делам регионов Эрвин Тойфель, который полагает, что объединенная Европа должна опираться на «региональные единицы, соответствующие по размеру немецким землям и французским регионам». Эти «единицы», в свою очередь, должны разделить полномочия с ЕС в обход национальных государств. «Евронадстройка», кстати, сама провоцирует сепаратистские тенденции. Так, в 1988-м и 1991-м годах Европарламент принял «Хартию Сообщества по проблемам регионализации» и «Хартию регионов Сообщества». В них централизованным государствам предлагалось начать или продолжить процесс регионализации. Брюссель, следовательно, сам заинтересован в демонтаже классической модели национального государства. И это понятно: значительно проще и легче управлять многим количеством разнородных «региональных единиц», чем несколькими крупными национальными государствами, определяющими политико-экономические параметры Евросоюза. 

Таковы долгосрочные факторы, стимулирующие в Европе тенденции к децентрализации. Уже сегодня национальные государства, объединившиеся под крышей ЕС, не выглядят однозначно необходимыми. Очевидно также, что по мере развития кризиса центробежные тенденции будут усиливаться, а список евросепаратистов расширятся. Возможно, Брюссель, в конце концов, и получит столь желанную «Европу регионов», однако демонтаж национальных государств, вряд ли, сделает Европу более единой.

Единство сохранит лишь отделенная от материка «Английским каналом» Великобритания с ее всесильной королевой, доступом к мировым финансам, вкупе со США и НАТО. Таким образом, Кэмерон подал четкий сигнал Европе и миру о том, что Великобритания будет совершенно не против, если Евросоюз в таком виде, в каком он сейчас существует, в ближайшие годы, мягко говоря, трансформируется. Но под эгидой «сильного Соединенного Королевства» даже разрозненный Евросоюз станет могучим и великим.

Теперь понятно, почему европейский сепаратизм Америку совершенно не волнует?