О Гайдаре: Только мертвые остаются самими собой

На модерации Отложенный

Я имел честь знать его лично. Я любил его и бесконечно уважал. Я прочитал все его книги новейшего времени, и я был его убежденным сторонником, я понимал: он избрал тяжелый путь, но потому лишь, что легкого - не было. Был, как говорят шахматисты, цугцванг - отсутствие хороших ходов при острой нехватке времени на обдумывание. Голод надвигался, все резервы были исчерпаны, и впереди уже маячил бунт, как всегда бессмысленный и беспощадный.

Мне десятки раз приходилось спорить о возможных вариантах тогдашнего развития событий. И с самыми бешеными противниками Гайдара, и с его сомневающимися, но все-таки - сторонниками. «Нельзя было так, - говорили они (кто с негодованием, а кто - с грустью). - Так было нельзя. Надо было по-другому...» «Как!? - добивался я. - Как было можно? Как было надо?» В лучшем случае мне объясняли что-то там про «китайский путь» и про батьку Лукашенко. Но я-то знал, что Китай (при всех своих успехах) и сейчас продолжает оставаться бедной страной, и что это китайцы с белорусами едут к нам на заработки, а не мы к ним.

Может ли быть оправдана жесткость социальных реформ? Если они спасают от еще большей беды, - да, могут. И тем более ДА, если нет в нашем распоряжении других реформ, более мягких и более эффективных.

Сейчас в МК появилась непристойная своей неуместностью статья - сороковины что ли отпраздновали господа московские мэры? Там сконцентрировано, кажется, все плохое, что можно было сказать о Гайдаре, - о Гайдаре-политике, о Гайдаре-реформаторе, о Гайдаре-человеке. Авторов можно поздравить: они создали образцово-показательный пасквиль на человека, который уже не может им ответить.

Бог им судья. Но я читал мэрское сочинение и все ждал, когда же дело дойдет до дела? Все эти инвективы нам до боли знакомы, все эти обвинения - тоже, и, конечно же, нам снова объясняют, почему «так было нельзя» и почему «надо было не так?» А КАК БЫЛО НАДО!? Я многое готов был простить господам мэрам, если бы здесь и сейчас они объяснили бы мне, дураку, и всем нам, дуракам, как же надо было действовать, чтобы в те далекие 90-е нам было бы легко, тепло и пушисто.

И наконец, вот оно: «Для миллионов русских, оставшихся за пределами России, можно было бы сразу же, в Беловежской пуще, где был Гайдар, гарантировать двойное гражданство».

Какой сильный и нетривиальный ход! Такой простой - и голода как не бывало! А далее еще похлеще: «Для неимущих слоев общества ввести карточки, возможно, с бесплатным снабжением - пусть по минимальным нормам». Да, карточки - это серьезно. Это - панацея. Но, помнится, у нас уже были карточки (при Павлове-Рыжкове), и еще были ныне забытые «талоны», все у нас было - продуктов только в магазинах не было. И наконец, «для имеющих сбережения продавать - по безналичным схемам - по 5-10-15 соток земли вблизи городов, отобрав землю у аграрных баронов». Не знаю, не знаю... Я слышал только, что землю у «аграрных баронов» отобрать не удалось и по сей день, - видимо, не такое простое это дело.

И вот главный козырь: «На обеспечение ваучеров пустить акции нефтяных, газовых и угледобывающих отраслей. И основная рента от нефти... поступала бы владельцам ваучеров в виде процентов.» Ой ли. Помнится, на рынке у метро ваучер стоил 2500 рублей, - акция «нефтяной отрасли», надо думать, стоила бы там аж 3500...

Как? И это все? Нет, разумеется. «Да мало ли чего еще можно было предпринять, если по-настоящему, на деле думать и о проблемах простых людей».

Вот теперь - все. Конец альтернативной программе. Занавес.

Это ж надо же! Какой простой, легкий, абсолютно безболезненный путь мы, оказывается, оставили без внимания! И главное - какой эффективный!

Что делает с людьми время!

И это - Юрий Лужков? Которого я помню на трибуне Верховного Совета, перед оскаленной прокоммунистической шоблой, требующей «Снять! Снять его!». А он хохочет на всю Россию, хохочет им в лицо: «Руки коротки!»

И это - Гавриил Попов? Статьями которого мы зачитывались в конце 80-х, тот самый Гавриил Попов, который назвал монстра монстром - ввел понятие административно-командной системы.

Что делает с нами время... Только мертвые остаются самими собой. Можно поносить их, ненавидеть, облаивать их и даже на них шипеть, - ничего теперь у вас не получится. Великий Реформатор так и останется навсегда великим реформатором, он уже вошел в историю, и история стала его домом.