Что ждет нефтяную отрасль России?

На модерации Отложенный

Нефть досталась современной России буквально в подарок: страна унаследовала разработанные месторождения, инфраструктуру и технологии от Советского Союза, благодаря чему более двух десятилетий успешно проедала «советское наследство».

Все годы существования российского государства, государственный бюджет формируется на основе предполагаемых цен на нефть.  При этом, Россия зависит от нефти в большей степени, чем Советский Союз и эта зависимость увеличивается год от года.

«Фактически, Россия до последнего времени жила на нефтяную ренту, – отмечает Тэйн Густафсон (Thane Gustafson), профессор Джорджтаунского университета и одновременно старший директор по развитию консалтинговой фирмы IHS, на протяжении двух десятилетий работавший в России. – Невозможно иначе назвать систему, в которой государство практически ничего не вкладывало в отрасль, но получало гарантированный доход».

В Фонде Карнеги за международный мир Густафсон представил свою книгу «Колесо фортуны. Битва за нефть и власть в России»(Wheel of Fortune. The battle for Oil and Power in Russia), в которой рассказывает историю становления нефтяной отрасли России, описывает механизмы ее функционирования и дает прогноз на будущее.

По мнению Густафсона, Россию, половина бюджета которой обеспечивается продажами нефти и газа, ждут непростые времена: нефтяникам требуется активно осваивать новые месторождения, расположенные в далеко не самых удобных для работы регионах – например, на арктическом шельфе.

Российским нефтяным компаниям, появившимся на руинах советской экономики и сформировавшимся в 1990-е годы, сложно существовать в изменившихся условиях. На развитие отрасли также могут серьезно повлиять налоговые реформы. Перестройка и самих нефтяных компаний, и способов государственного регулирования отрасли, как считает Густафсон, неизбежна, поскольку существующая система все чаще дает сбои. Например, он считает крайне нездоровым фактором высокую степень монополизации нефтедобычи – лишь 5% российской нефти добывают малые и средние компании. Эксперт также уверен, что российские нефтяники малоэффективно используют имеющиеся месторождения.

Но реформы, без которых, как считает Густафсон, не обойтись, неизбежно приведут к повышению цен на российскую нефть, снизят доходность отрасли и существенно осложнят жизнь российского государства и его граждан.

Есть лишь одна сфера, на которую эти процессы повлияют незначительно: российская внешняя политика. Российские лидеры и дипломаты никогда не были способны успешно разыгрывать «нефтяную карту».

Нефтяная революция

Следует учесть, что мировой рынок углеводородов переживает крайне непростые времена из-за начала масштабной разработки сланцевой нефти в США – так называемой «сланцевой революции».  О существовании этого вида сырья было известно давно, однако до последнего времени отсутствовали технологии ее добычи.

В силу этого Дебора Гордон, научный сотрудник Фонда Карнеги за международный мир (Deborah Gordon, Carnegie Endowment for International Peace) призывает говорить не о «нефтяном» рынке, а рынке «углеводородов», так как сланцевая нефть – «это не нефть, в классическом значении этого слова, это углеводороды, которые мы научились превращать в нефть».

 

Гордон отмечает, что в силу появления на мировых рынках этого сырья, появляются новые игроки и кардинально меняются условия игры. Одним из последствий этого,  например, утрачивают силу многие прогнозы – например о ценах на нефть.

Пока основные запасы сланцевой нефти разведаны в США. В России есть Баженовская свита и ряд других месторождений в Западной Сибири, разработка которых пока не начата, хотя об интересе к этому виду деятельности заявила, например, компания «Газпром нефть».

Корреспондент Русской службы «Голоса Америки» поинтересовался у Тэйна Густафсона, есть ли у  российских нефтяных компаний необходимые для этого технологии?

«В последние двадцать лет  российская нефтяная индустрия активно развивалась, в том числе и в технологическом плане, – ответил эксперт. –  Если посмотреть на три ключевые технологии, с помощью которых возможно добывать сланцевую нефть, они все были представлены в России более десятилетия назад. Речь идет о горизонтальном бурении, гидроразрыве пласта и 3D- сейсмографии. С технологической точки зрения, россияне не отстают от мировых лидеров».

Густафсон добавил, что для реализации подобных проектов не требуются международные инвесторы (вышеупомянутая «Газпром нефть» собирается разрабатывать сланцевую нефть в содружестве с Shell): «Для того, чтобы добывать нефть – в том числе и сланцевую нефть - не обязательны иностранные инвесторы. В современном мире деньги дешевы. Есть сотни банков, которые счастливы выдать кредиты на исключительно выгодных для заемщика условиях. Особенно, заемщикам с хорошим кредитным рейтингом – именно такой рейтинг у российского правительства. То есть, деньги  —  это не проблема».

«Однако, – продолжил эксперт, – искусство добычи нефти заключается в том, как совместить все технологии воедино. Их следует комбинировать каждый раз по-новому, в зависимости от того, какое нефтяное поле разрабатывается. И следует уделять постоянное внимание контролю за ценами, быть максимально гибким в исполнении производственных планов. В этих сферах российские компании испытывают серьезные проблемы».

Вместо финала

В своей книге Тэйн Густафсон отмечает: «История глобальной нефтяной индустрии последних двух десятилетий демонстрирует важность высоких технологий. (…)Российская нефтяная промышленность должна вернуться к своим корням – наукоемкой высокотехнологичной отрасли, а российское государство должно использовать нефть, как стимул для инноваций и предпринимательства во всей экономике страны».

Дебора Гордон напомнила о другой мудрости: России не нужна нефть, как таковая – ей нужны деньги, которые могут быть получены за счет продажи нефти.