Вне конкуренции

В Кремле прошел Госсовет, посвященный реформированию политической системы. Необходимость этого мероприятия была выторгована думской оппозицией во время встречи с президентом по результатам парламентского кризиса в октябре прошлого года.


Тогда три парламентские фракции — ЛДПР, КПРФ и «Справедливая Россия» – покинули зал заседаний Госдумы в знак протеста против «массовых фальсификаций» (так считают оппозиционеры и многие независимые наблюдатели).

Дмитрий Медведев повторил тезисы из политической части Послания, придав им некоторый дополнительный драйв. «Есть у нас такие удивительные законодательные собрания, где только одна зарегистрированная фракция, есть и другие, и таких, кстати, большинство, где работают от двух до пяти фракций. Конечно, здесь невозможна унификация, самому избирателю решать, какие партии должны работать в парламенте, а какие нет. Но руководители субъектов должны проанализировать соответствие партийного представительства запросам избирателей», - обратился к губернаторам Медведев, тут же приведя в пример двухпартийную Мосгордуму. Именно выборы в Мосгордуму, на которых неожиданно вопреки всем соцопросам и ожиданиям самих партий в столичный парламент попали лишь аномально удачно выступившая «Единая Россия» и коммунисты - спровоцировали осенний парламентский кризис.

Предоставление площадки партиям — это можно счесть новшеством. К тому же заседание транслировалось в прямом эфире государственным телевидением. Что до содержательной части, то особых новаций не было. Партийцы выступили с ритуальными либо явно непроходными инициативами, представители власти (за исключением самого Медведева) в основном говорили о необходимости символической правки законодательства и том, как хорошо теперь работает политическая система.

Представители думской оппозиции в едином порыве осудили фальсификации на выборах 11 октября. Лидеры эсеров и ЛДПР недовольны результатами выборов в Москве, коммунистам не нравится избирательная кампания в Туле. Все эти претензии оппозиционеры уже высказывали ранее, докладывали они об этом и президенту. Нормальной конкуренции на выборах в той или иной форме требовали представители всех партий, кроме «Единой России».

Характерно, что, критикуя «Единую Россию», оппозиционеры ее не именовали, пользуясь эвфемизмами типа «партия власти». Обвиняя местные власти в фальсификациях выборов, не называли имен губернаторов. "Эгоизм некоторых региональных политических элит вредит стране в целом", – негодовал спикер Совета Федерации, лидер эсеров Сергей Миронов. О состоятельности мэра или губернатора судят по тому, сколько набрала партия власти и это порочная практика, а административный ресурс надо вернуть в рамки конституционной законности, считает Миронов.

Жириновский предложил установить верхний порог голосов набранных партиями по аналогии с минимальным порогом (7 процентов на федеральных выборах, 5 — это предложение . "Все что больше сорока процентов - надо распределять между другими партиями", - заявил он. "Почему ни в одной стране Европы партия не набирает более 30 процентов, редко 40, как в Греции? Что мы в Туркмению превращаемся?" - задался вопросом он.

По мнению сопредседателя «Правого дела» Георгия Бовта, избираться должны по возможности главы всех городов и поселений, в том числе Москвы и Санкт-Петербурга. Бовт заявил, что также нужно вернуть выборность членов Совета федерации и подумать над выборами участковых уполномоченных, что повысит, по его словам, их ответственность перед населением.

Интересен порядок выступления представителей партий. В пресс-релизе на сайте Кремля (согласно нему, кстати, заседание закончилось уже в два часа дня, хотя в этот момент только закончили выступление представители партий) они перечислялись в следующем порядке: «Единая Россия», КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия», «Правое дело», «Яблока» и «Патриоты России». На деле порядок выступления был другой: СР, КПРФ, ЛДПР, ЕР, Яблоко, Патриоты, ПД. Первая логика — это своего рода консенсунсная партийная иерархия с точки зрения Администрации президента. Вторая — кажется слабо объяснимой, разве только было желание ослабить эффект от выступления Зюганова (оно и без этого было бесцветным) и усилить от выступления Бовта из «Правого дела» (оно и без того было сильным)?

Ситуативная логика кремлевских чиновников непостижима, но стоит констатировать — протокол мероприятия был необычен.

Выступления партийцев, безусловно, были согласованы едва не до запятой. В своем выступлении иркутский губернатор Дмитрий Мезенцев мотивированно отвечал Сергею Митрохину — как показалось, подготовлен ответ был заранее. Впрочем, Сергей Митрохин умудрился выйти за рамки регламента.

Про реформу собственно политической системы, на Госсовете с одноименным заглавием вообще почти не говорили. Говорили преимущественно о изменении процедуры выборов, представительве партий на различных уровней власти и т. д. Проблема политической системы России (и как полагает Андрей Рябов из Московского фонда Карнеги, других стран постсоветского пространства) в слабости институтов — в том числе и партий. А также в неформальном характере отношений между политическими акторами - в законодательном поле реальная политическая система толком не описана. А партии имеют крайне ограниченный ресурс влияния (чаще, при этом, персональный). Публичные политики из политических партий в рейтинге, например, АПЭК по 2009 году (составляется Дмитрием Орловым, близким Кремлю политологом) находятся где-то на уровне «плинтуса». Верхний в рейтинге Борис Грызлов 13-й, его коллеги Геннадий Зюганов, Владимир Жириновский и Сергей Миронов заняли соответственно 34–35-е, 62-е и 47–48-е. Причем это — оптимистичная оценка, из рейтинга гарантировано исключены ряд персон, публичная активность которых еще ниже, чем у нефтетрейдера Геннадия Тимченко. Партийцы, «торгующие» паблисити, уступают людям в публичном поле незаметным и широкой публике неизвестным — вице-премьеру Сечину, главе президентской администрации Нарышкину и его первому заму Владиславу Суркову.

Сам формат Госсовета говорит о том, что особых изменений в политическом пространстве ждать вряд ли стоит. Борис Грызлов обвинил оппозицию в том, что она сознательно провоцировала снятие своих кандидатов на выборах, а затем спланировала парламентский кризис (полагаем, что это не так — эсеры и коммунисты изначально покидать зал заседаний не планировали, а в ЛДПР об демарше заранее предупредили — «Полит.ру»). И ему никто не возразил. Получилась не живая дискуссия, а своего рода меморандум на тему «у нас еще есть политическая система», где каждый из партийных бюрократов зафиксировал свое «особое мнение» на партийную систему и процесс выборов. О политической системе партии старались не рассуждать, только Владимир Путин рассказал, что ЕР не является партией крупного капитала. Знаковой стоит считать и реакцию Юрия Лужкова. В то время, как его с трибуны почти каждый оратор, включая Дмитрия Медведева, косвенно обвинял в фальсификации выборов в Мосгордуму, мэр то скучал (вид был отсутствующий), то переговаривался с соседями, то едва ли не засыпал. Спокойствие — чем не показатель, что московский градоначальник не боится ни прямых выборов от Бовта, ни обвинений в малочисленности депутатов и «странной» малопартийности Мосгордумы от Медведева.

Но показательнее всего было венчающее Госсовет выступление Владимира Путина. «Лидер «Единой России» (так его представил Дмитрий Медведев) предостерег от «украинизации российской политики» и от тоталитаризма. Наверно, Владимир Путин убежден в том, что демократическая смена власти в результате выборов, которая вполне вероятно произойдет на Украине после 7 февраля, неприемлема для России. А сведениям о фальсификациях в сети доверять (доверять им призвал Сергей Митрохин, отметивший, что на экстремистские высказывания в сети прокуратура внимание обращает, а на сообщения о фальсификациях - нет) нельзя, ведь там 50 процентов порнографии, убежден Путин. Это, как представляется, центральный месседж, который был обращен недовольным оппозиционерам — никакой конкуренции на паритетных началах политическим организациям ждать не стоит.

Но частные интересы партийцев учтут, иначе сегодняшний Госсовет не состоялся бы. Кремль показал губернаторам «своих мальчиков», но как на свидании вслепую, мальчики вполне могли губернаторам и не понравиться. Осталось дождаться региональных мартовских выборов.