Анатолий Чубайс: что говорят факты?

На портале Slon опубликована статья Михаила Козырева «Почем киловатт лиха». Речь в ней идет об итогах реформы электроэнергетики и о моем интервью по этому поводу в «Ведомостях». Основная мысль – «либеральные преобразования … не могут быть в интересах простого человека» – не очень оригинальна. Это идеологическая основа критики в наш адрес, на которой тренирует свой электорат целый спектр политических партий – от коммунистов и эсеров до яблочников и единороссов. Я бы и не стал откликаться на тысячную публикацию на эту тему, однако статья не сводится к идеологическим клише, не лишена содержательных мыслей, да и размещена на портале, не без основания считающемся либеральным. Поэтому выскажу несколько комментариев.

У автора, насколько я понял, три основных аргумента.

1. Цены на электроэнергию очень высоки – «дороже, чем в Болгарии».

2. Рынка в электроэнергетике и конкуренции продавцов нет – «не смешите».

3. Доступность электрических сетей низка – «хуже, чем на Мадагаскаре».

Несколько соображений по каждому из них. Начнем с первого.

То, что постоянно растущие цены на электроэнергию вызывают растущее раздражение потребителей, надо признать как факт. А поскольку потребителями являются 100% населения страны, да еще и потребляют они в ежедневном режиме, нетрудно предположить масштаб этого раздражения. Надо признать и то, что автор статьи ярко и убедительно адресует ответственность за это авторам реформы электроэнергетики. Однако яркость и убедительность не всегда являются признаком объективности и глубины. Если все же сделать над собой усилие и с эмоционального уровня перейти на рациональный, то придется учесть как минимум два соображения.

Первое из них связано с технологическим устройством топливно-энергетического комплекса (не пугайтесь – оно довольно тривиально). В этом комплексе, включающем в себя газ, уголь и отчасти нефть (в виде продукта ее переработки – мазута), электроэнергетика, как известно, находится на завершающей стадии технологической цепочки. Это значит, что рост цен на уголь, мазут и газ, который рядовой потребитель не видит вообще или почти не видит, электроэнергетика получает в полном объеме, и это не может не отражаться на цене на электроэнергию.

Поэтому если все же попробовать дать объективный ответ на вопрос «как реформа электроэнергетики отразилась на цене электроэнергии», то его придется сформулировать так: в послереформенный период электроэнергетика сдерживает темп роста цен в топливно-энергетическом комплексе или ускоряет его? Тогда ответ будет измеряться не уровнем раздражения, а цифрами. А они таковы: за период с 2007 года конечная средняя цена для потребителя на электроэнергию выросла в 1,93 раза, цена на газ за тот же период в 2,11 раза, на уголь и другие виды топлива – в 2,04 раза. Вопрос о том, почему Михаил Козырев ухитрился не заметить ни этих цифр, приведенных в моем интервью, ни очевидного вывода из них, вынесенного прямо в заголовок: «Реформа сдерживает цены», оставим на его совести.

Второе соображение носит совсем антинародный характер, и я заранее понимаю, что с ним не согласится большинство читателей Slon, а для многих оно прозвучит просто кощунственно. Начну с простого: наша экономика, промышленные потребители, да и мы с вами – население – энергорасточительны. Не хочу утомлять цифрами сравнений с развитыми странами в похожих климатических условиях, но поверьте на слово – на те же задачи мы тратим в 3–15 раз больше энергии. Это – сложнейшее многослойное явление с длительными историческими корнями, в основе которого – и устаревшие основные фонды, и неэффективные технологии, и обычные наши расхлябанность, «широта души» и просто расточительность – даже на фоне бедности. Мы мастерски ухитряемся практически полностью компенсировать немыслимое богатство наших природных ресурсов такой же немыслимой бесхозяйственностью их использования. И когда автор статьи, подогрев читателя в экспозиции и мастерски доведя практически до катарсиса, восклицает «кто тут энергетическая сверхдержава?», мне хочется просто перевести это с языка драматического искусства на язык экономики.

Перевожу: предлагается удерживать цены на энергоресурсы в стране на искусственно заниженном уровне. Сразу оговорюсь – тезис не является абсурдным, у него есть сторонники и среди профессионалов, я сам считаю, что в некоторых сегментах ТЭК (например, так называемые нетбэк цены на газ) и на некоторых исторических этапах (например, на этапе переходного трансформационного экономического кризиса) он может иметь смысл. Однако если оценить его не в частностях, а в целом, то придется признать грустную истину: в долгосрочном плане в низкоконкурентной экономике такие искусственные цены всегда подрывают стимулы к эффективности и приводят к расточительности. Исторически сложилось, что в течение более двадцати лет в России самые низкие цены на электроэнергию в Иркутской области. Это не принесло счастья ни промышленности, ни населению региона, до сих пор балансирующего между депрессией и стагнацией. Увы, законы экономики часто неумолимы и жестоки. Тем не менее, по большому счету, они справедливы (но это уже отнесем к моим личным оценкам и взглядам неисправимого либерала).

Теперь взглянем на второй аргумент автора – об отсутствии рынка в электроэнергетике. (Это там, где «не смешите»). Хорошо, попробую без смеха. Дело в том, что электроэнергетика, как бы это помягче сказать, довольно сложная и в технологическом, и в экономическом отношении отрасль.

Только для того, чтобы разговор о рынке в ней стал более-менее серьезным, потребовалось отделить генерацию от сетей, а для этого – отнять у семидесяти двух отчаянно сопротивлявшихся губернаторов энергосистемы и реорганизовать АО-энерго, а еще до этого – консолидировать высоковольтные сети, создать системного оператора и сделать еще много другого. После всего этого определить, что рынок в электроэнергетике не один, а их как минимум пять. Заранее извиняясь перед читателем за технические сложности, я просто назову их: оптовый рынок электроэнергии (состоит из рынка на сутки вперед и балансирующего рынка), рынок мощности, рынок системных услуг и розничный (точнее – розничные: их много!) рынки. Каждый из них строится по своим законам, на своей собственной нормативной базе и с достаточно сложными связями с другими рынками.

Так вот, то, о чем пишет Козырев, называется розничный рынок. Важнейшая (и довольно коварная) его особенность состоит в том, что строить его можно только тогда, когда остальные рынки построены и отлажены. Обратное (запустить розничный рынок без оптового) попытались сделать в начале 2000-х в Калифорнии, и это привело к энергетическому краху. Если хотите, розничный рынок – это вишенка на торте реформы! В 2008-ом, когда мы закрывали РАО ЕЭС, водружать эту вишенку еще было невозможно. А вот именно сейчас, в 2012-ом, эту работу можно практически начинать. В значительной степени именно поэтому и появилось мое интервью. Я искренне считаю, что описанные в иронично названном «Чубайсово слово» разделе статьи Козырева «инициативы … о переходе [потребителя] от одного поставщика к другому» могут стать реальностью. Для этого мы отделяли сбытовую деятельность от сетевой.

Сформировавшийся на сегодня институт сбытов (при всех его проблемах) консолидируется, укрупняется и становится межтерриториальным. Умные губернаторы, которые притянут на свою территорию 2-3 конкурирующих сбыта, создадут ситуацию, когда потребитель (например, управляющая компания товарищества собственников жилья – ТСЖ) сможет «сравнив тарифы, перейти к другому поставщику в несколько кликов мыши». Скажу больше – всегда, на всех этапах реформы, для нас – ее авторов – во главе угла стоял потребитель. Не раз и не два на больших профессиональных совещаниях приходилось говорить «не потребитель для энергетики, а энергетика для потребителя», хотя иногда это вызывало обиды у уважаемых мной ветеранов отрасли. Другое дело – и это сегодня надо понимать – в энергетике, тем более в стране нашего масштаба, ничего серьезного сделать за полгодика невозможно. И здесь, в строительстве розничных рынков, вот такие по-настоящему видимые потребителю результаты появятся лишь за несколько лет.

Третий тезис – о доступности электросетей. А вот тут, к сожалению, вынужден полностью согласиться с нелицеприятной критикой. Эту задачу мы решить не успели, не решена она и по сегодняшний день. Она очень непроста, но точно не относится к классу неразрешимых. Что надо для ее решения? Две вещи. Первая – экономическая основа. Убежден, что с переходом на новую систему тарифообразования (так называемый RAB) сети ее получили. Второе – жесткое давление со стороны потребителей. То, что делается сейчас в рамках «Предпринимательской инициативы» с разработанной дорожной картой решения этой проблемы, считаю правильным. Если Агентство стратегических инициатив не охладеет к этой теме, а Минэкономразвития не ослабит ее мониторинг, задача может быть решена.

Завершая статью, вернусь к главному тезису Козырева. Если быть более точным, он говорит не о том, что либеральные преобразования «не могут быть в интересах простого человека», а о том, что это невозможно в условиях «авторитарно-коррупционного бульона». Более того, бенефициарами реформы в этих условиях становятся «кланы». В таких случаях говорят – факты в студию! Какие конкретно кланы стали счастливыми бенефициарами реформы энергетики? Российские крупные бизнес-группы, которые приобрели генерацию? Они, как известно, заплатили за нее рекордно высокую цену, не получают в этой сфере сверхприбыли, а некоторые даже пытаются продать обратно государству (к счастью, пока безуспешно). Ключевые европейские энергокомпании E-on, Fortum, Enel, проинвестировавшие в реформированную энергетику России крупные средства? Я не считаю, что они несправедливо зарабатывают свой доход, да и обязательства свои по строительству новых электростанций они выполнили лучше российских участников. Может быть, этот загадочный клан – сами реформаторы? Напомню, что они, эти реформаторы, собственными усилиями лишили самих себя рабочего места (которое многие, и я в их числе, считали одним из самых интересных в своей жизни!). Что-то здесь у господина Козырева не сходится. Так бывает, когда сначала придумываешь вывод, а потом пытаешься подобрать под него факты.

Я вовсе не считаю, что в реформе электроэнергетики все удалось и проведена она была без ошибок. Говорил о них прямо и в интервью «Ведомостям», упомянул и в этих заметках. Просто я не думаю, что для либеральных преобразований в нашей стране хоть раз за последние 21 год были благоприятные условия. Они всегда делались в противостоянии, в борьбе (иногда – со стрельбой), часто под свист и улюлюканье тех, кто сам считает себя либералом. И тем не менее я глубоко убежден – только они и двигают страну по-настоящему вперед.