Россияне по-разному относятся к чеченцам и таджикам

СМИ продолжают перемывать косточки чеченцев, и для кого-то - все мало. А какой они, чеченцы, видят Россию не издалека, а изнутри?

Об этом - в интервью двух чеченцев «Кавказской политике»

Хасмагомед Ахмаев, полиграфист, строитель:

-Знаю, что вы недавно приехали с Кубани...

-В июле этого года мои товарищи по телефону договорились с представителем строительной кампании из Адлера о том, что одна из фирм представит бригаде строителей из Чечни работу на крупном объекте. Были, в частности, обговорены вопросы оплаты, проживания, питания, обеспечения инструментом и т.д. Мы выехали туда с намерением заключить договор и приступить к делу. На месте же, при личной встрече, работодатель отказался от ранее предложенных условий, прежде всего, расценок. Он снизил их на треть, передумал предоставлять жилье и т.д. Мы отказались, стали искать другие варианты трудоустройства. По ходу встречали таких же, как мы, приезжих строителей, одним из которых выплатили лишь часть заработанных денег, а других - попросту «кинули». Посредники, через которых люди устраивались на работу, и предусматривалось производить оплату, в какой-то момент «растворялись».

Мы не хотели возвращаться домой ни с чем. Выехали в Краснодар, и нанялись в госструктуру - строить ограду вокруг детсада. Жили на съемной квартире. Раз в неделю нам выплачивали деньги за выполненный объем работ. Отношение работодателя к нам было уважительное. Мы отвечали тем же.

-А отношение местных жителей, каким он было?

-Каких-либо трений не возникало. Наоборот, везде и всюду всячески подчеркивали, что ни у кого нет претензий к чеченцам, вообще к россиянам. Иногда спрашивали, почему мы у себя дома не найдем работу? Что по телевизору показывают, то эти люди и знали о Чечне. Они говорили, что Грозный очень красив. А что он не может предоставить рабочее место каждому - они этого не знали.

Своенравной оказалась женщина-гречанка, у которой мы снимали жилье. Вместе с нами жили еще два приезжих строителя. Они по просьбе хозяйки произвели штукатурку квартиры, но она им так и не заплатила. Мы уезжали, а они все ждали денег...

-А полиция, казачьи патрули?

-Я казачьи патрули вообще не видел. А полицейские останавливали, и не раз. Они сразу определяли, что мы - приезжие, проверяли паспорта. Однажды они проводили рейд в парке - зоне отдыха, где с вечера пятницы до конца воскресенья народу - море. Задержали несколько десятков человек, в том числе нашего товарища, который, как оказалось, вышел на улицу без паспорта. Его продержали в отделе часа три - уже после того, как я подвез туда его паспорт. Пока снимут отпечатки пальцев, сфотографируют, составят какие-то документы...

- Давление...

-Нет, давления не было. Я специально спрашивал, но он сказал, что «просто задавали дурацкие вопросы: воевал ли он, кого из боевиков он знает и т.д.?» Меня, когда останавливали на улице, спрашивали, что я в Краснодаре делаю? Когда и с кем приехал? Почему не найду работу в другом городе?

Когда из толпы на улице полиция выхватывает тебя одного - это, конечно, оставляет неприятный осадок. Но как только выяснялось, что я - россиянин, вопросы неприятия или недоверия как бы снимались. К таджикам или азербайджанцам отношение иное.

-Что значит «иное отношение»?

-Я знаю, что их задерживали и на пять, и на десять суток. Также видел, что многие из них редко когда выходят за пределы объектов, на которых работают. Вроде, и «кидают» их чаще...

-С другими чеченцами или, скажем, дагестанцами встречались?

-После Краснодара мы были в Адыгее. Вместе с нами жили и работали два аварца. До этого они трудились в Сочи. Одного там «кинули», второй смог вытащить свои деньги. У нас сложились прекрасные взаимоотношения. Мы строили 6-этажные дома.

-С местными жителями, властями - как?

-Я в Адыгее ощущал себя почти как дома. Нам выделили жилье, по пятницам предоставляли машину для поездки в мечеть на намаз, в соответствии с договором производили оплату. Никто не старался в чем-то нас ущемить или задеть. Было лишь одно неудобство - ездить за продуктами в Краснодар. Кстати, мне очень понравились гипермаркеты: под одной крышей можно купить все, и купить дешево.

-Вы - человек с вузовским дипломом, профессиональный полиграфист. Как стали строителем, да еще ездящим на «шабашку»?

-У меня - семья, дети. На зарплату работника провинциальной типографии их не вытянуть. Поэтому я сегодня - и каменщик, и плотник, и плиточник...

-Кроме как на Кубани, где-то еще за пределами Чечни были в последние годы?

-Я лет десять уже достаточно много езжу. Работая в типографии, бывал в командировках в Москве, Питере, Ярославле...

-Чем-то запомнились эти поездки?

-В жизни много чего происходит. Бывает, одно похоже на другое как две капли воды. В другом случае все - с точностью до наоборот. Однажды на посту при выезде из Москвы - а мы везли оборудование для типографии - гаишник проверил документы, посмотрел прописку в паспорте: «Я, - говорит, - был в твоем городе. Привет ему!» И - никаких других вопросов, слов.

В другой раз мы, семь человек, были на курсах повышения квалификации в Москве. От общежития, где нас поселили, до метро минут 15 идти. Нам уезжать уже, и, чтобы не тащиться с сумками, решили подождать автобус. Ну и патруль подъехал. Часа два на той автобусной остановке держал. Назло. «Раз чеченцы, - говорят, - то потерпите». В итоге мы на свой поезд опоздали.

-Как вы считаете, отношение к чеченцам в России за эти десять-двенадцать лет изменилось?

-Уже не шарахаются, не смотрят на чеченцев как на каких-то прокаженных - это однозначно. Ну а чтобы знали о Чечне и чеченцах больше того, что говорится по телевизору, - этого по-прежнему нет. Во всяком случае, мне так кажется.

-А в том, как живут люди там и здесь, есть разница?

-Если вы имеете в виду уровень жизни, то разница есть не только в этом. Она есть даже в том, как люди понимают жизнь и свое место в ней. Там, за пределами Чечни, многие не знают, и слава Богу, что не знают, как мало человеку надо для счастья...

Перестали бомбить - уже счастье. Через многие месяцы тьмы и холода подали свет и газ - чем не счастье? Есть свой уголок под крышей, с дверью и окнами - тоже счастье. Достаточно хлеба для себя и для гостя - счастье. Дети ходят в школу, играют, не вздрагивают, не просыпаются в страхе... Есть работа...

Жизнь соткана из тысяч вещей, каждая из которых может составить чье-то личное счастье. В Чечне многое еще дышит не тем покоем и умиротворением, которые сполна ощущаешь на той же Кубани или в Москве... Возможность чувствовать умиротворение - тоже счастье, которым надо уметь дорожить.

Шамхан Аюбов, строитель:

-Я недели две искал человека, который и не совсем молод и который впервые увидел Россию воочию. Вы - и тот, и другой. Давайте вы немного расскажете о себе.

-Мне 37 лет. И я этим летом в первый раз в жизни уехал из Чечни дальше, чем в соседнюю Ингушетию.

-С чего вдруг?

-У меня несколько строительных специальностей. Но я не мог найти в республике работу с зарплатой, на которую можно прожить. Негоже человеку моего возраста не зарабатывать.

-Нашли место, которое устроило бы вас? Где?

-Мне обещали такое место в Волгограде. Но пришлось ехать дальше - в г. Волжск Саратовской области. Мы выехали бригадой. Поселились в рабочем поселке, работали на стройке.

-Приняли как? Хорошо?

-Поначалу нас принимали за таджиков. Даже называли таджиками, не воспринимая всерьез.

-А таджики сами-то там были?

-В том-то и дело, что были. Недалеко от нас работали. Правда, я не успел понять, то ли их зашугали так, что они и голоса собственного боятся, то ли они от природы такие...

-Говорят, приезжим строителям платят меньше...

-Ну, желанием переплатить рабочему человеку нигде и никто не горит. Недоплатить - это пожалуйста...

-Вам тоже?

-Мы что заработали, то и получали. В Волжске работали и другие чеченцы. У кого-то из них какие-то проблемы с зарплатой возникали. То задержат, то недоплатят. Я не знаю, по каким причинам это происходило.

-Был, наверное, момент, когда не только в организации, где вы работаете, узнали, что вы чеченцы?

-Это произошло само собой. Как-то сразу изменилось и отношение к нам. Было немало тех, кто подходили на стройке, на улице, заговаривали с нами, расспрашивали. Они желали общаться, поддерживать какие-то контакты. Зла никто не держал. Я увидел лишь любопытство и искреннее желание знать чеченцев. С нами в одной бригаде работали два русских парня. Так они вместе с нами даже лезгинку пытались танцевать.