"Нужно вспомнить опыт 30-х годов по забвению взаимных распрей"

Выступая на фестивале православных СМИ "Вера и слово", министр культуры Владимир Мединский высказался о поднимаемом с разной степенью интенсивности в последние десятилетия вопросе о "всенародном покаянии" в убийстве царской семьи. Он предупредил, что скажет непопулярную вещь, но подчеркнул, что весь народ не должен каяться за то, что сделала "группа мерзавцев по приказу нескольких других мерзавцев".

Надо понимать, что очередной такой вброс - не более чем способ отвлечь людей от реальности. Это примитивный манипулятивный прием, который мы наблюдаем в течение последних 20 лет регулярно, и с мавзолеем Ленина, и с покаянием. Это способ растравить старые раны у людей и столкнуть их, чтобы они не консолидировались в социальных проектах, а передрались между собой. Конечно, в нашем положении не этим надо было бы заниматься, а искать способ выхода из общего кризиса. Видимо, такова должность у него, и вряд ли лично он так уж хотел бы этим вопросом заниматься. Для образованного человека это было бы даже странно.

Самое главное сейчас - вообще в это не лезть. Давайте признаем, что это ведет нас к весьма рискованным последствиям, ведет в ловушку. Сначала нужно от этого края отойти, а потом уже разбирать такие вещи, как убийство царя. Одно время на этом поставили точку, произведя захоронение со всеми почестями. Давайте уже займемся актуальными практическими делами.

Что касается всенародного покаяния. Если сейчас всем каяться за то, что они друг другу сделали, скажем, детям помещиков, детям опричников, христианам каяться за то, что они так жестоко преследовали язычников в IX –XI веках, то Россия сама себя сожрет. Возникает вопрос, может, такой проект по регулярному стравливанию людей реализуется целенаправленно? Вот сейчас говорят, что надо собирать новую российскую нацию, раз советский народ демонтирован. Но в антропологии есть такая формула, что нацию можно собрать только если разные группы готовы на забвение многих мифов или реальных обид. У нас были большие кампании по забвению взаимных распрей.

Одна из них была в начале 1930-х годов, перед войной, чтобы можно было в ней победить.

Надо было тогда всем договориться, примириться, и это было успешно сделано. Примирились после Гражданской войны, после тяжелого первого этапа коллективизации и вместе спокойно пошли работать, индустриализацию проводить, готовиться к войне, и в войне победили.

Это часть нашей истории, и она, кстати говоря, даже в иностранной литературе освещается довольно интенсивно. Такое примирение - очень непростая вещь, потому что, например, в Испании после Гражданской войны еще в 1980-е годы было невозможно, чтобы женились уже внуки франкистов и республиканцев. Режим Франко не смог провести такого примирения. А у нас это было сделано. В 90-е годы опять всех растравили, и к "нулевым" уже всем надоела эта постоянная драка внутри элиты, такая "холодная война".  

Путин на определенном этапе выступил консолидирующей силой, сделал много небольших жестов, которые были восприняты очень хорошо населением, а сейчас это все снова повторяется. И это может быть признаком грядущих непопулярных решений. Такие вещи применяют, когда надо отвлечь людей от насущных дел.

Конечно, и сейчас возможен процесс забвения прежних обид. Неужели у нас нет других дел, кроме как делать разные переименования? Например, период Ельцина нам надо уже в историю сдать, перевернуть эту страницу, потому что очень много гибели принесли эти 90-е годы. Тот же Путин много говорил об этом, Сурков и прочие. Казалось бы, ну давайте уже точку поставим – нет, присвоили его имя университету в Екатеринбурге. А там такая масса протестов была! Ну и зачем это было надо? Все-таки, очень и очень большие счеты у этой фигуры с 90-ми годами.

Нынешнее примирение - это больше вопрос культурной политики, воздействия на общество. Реальные шаги к объединению общества, насколько это возможно в наших условиях, были бы встречены большинством позитивно. А опыт изучен хорошо, есть даже "полутеоретические" закономерности этих процессов. Да и самим людям надо себя осторожнее вести, не вспыхивать при первом же ляпсусе.