Какую конкуренцию хочет развивать Медведев?

Из программы правительства до 2018 года совершенно не понятно, что имеют в виду чиновники под развитием конкуренции

Недавно был опубликован проект «Основных направлений деятельности Правительства РФ на период до 2018 года». Понятно, что положения правительственной программы не являются ни абсолютным руководством к действию для ведомств, ни твердым обязательством перед гражданами, однако они все же служат аргументами при принятии правительственных решений и участники будущих споров будут искать в этом документе благоприятные для своей позиции цитаты. Так что преуменьшать значение этого документа не стоит.      

В том, что касается конкуренции, одной из заявленных премьером Медведевым четырех ключевых К-проблем (другие три — коррупция, кадры и качество жизни), опубликованный проект так и не отвечает на основной вопрос: в чем же именно эта проблема состоит? Соответствующий раздел документа, «развитие конкуренции», отличается от большинства других не только исключительной краткостью, но и отсутствием обычного указания на цель обозначенной в нем деятельности («снижение смертности населения», «создание условий для успешной социализации и эффективной самореализации молодежи» и т. д.). Как в истории с «модернизацией», премьер сказал «следуйте за мной», но много раз упускал шанс объяснить куда...

Не стоит считать, что ответ очевиден. Однозначного ответа на вопрос, что такое «развитие конкуренции», нет ни в правительственном Экспертном совете (скажем, одни считают поддержку малого бизнеса развитием конкуренции, другие, подобно мне, — ограничением конкуренции), ни в исследовательской литературе. Примерно двадцать лет назад экономист Гарольд Демсец, только по случайности не получивший пока Нобелевской премии, говорил, что «в экономической теории нет относящейся к антимонопольным вопросам теории конкуренции», имея в виду, что у конкуренции есть много форм и экономистам не известно, какое их сочетание ведет к наилучшим результатам.

С тех пор ничего не изменилось.

Проблема с «развитием конкуренции» состоит в том, что конкуренция не может «развиваться» в смысле «увеличения». Конкуренция не одномерная сущность подобно скорости автомобиля, которую он может «развить» или сбавить, и даже не многомерная, которая подобно зародышу обычно «развивается» одновременно во всех отношениях. Чаще всего она подобна реке: столкнувшись с препятствием, ее русло «развивается» в другом направлении.

Если, как в Советском Союзе, ограничена ценовая конкуренция между покупателями, растет значение умения заводить полезные знакомства и стоять в очереди. Если, как в США до 1980-х годов, государство устанавливает завышенные цены на авиаперелеты, в конкуренции авиакомпаний растет роль красоты стюардесс и сытности обедов. Стремясь получить желаемое, стремясь занять лучшее место под солнцем, люди всегда ищут аргументы в свою пользу, и когда государство ограничивает использование одних, более значимыми становятся остальные. От препятствий конкуренция не исчезает, не уменьшается, просто меняет русло.

В плане конкуренции общества, следовательно, отличаются не количественно, а качественно: тем, какие действия позволяют занять лучшее место под солнцем, а на другом уровне — тем, кто определяет, что же это за действия. Иными словами, правилами игры.

Чем лично мне не нравятся нынешние правила игры? Тем, что они усложняют нам жизнь. В наших поисках лучшей доли рядом с нами ходит чиновник. Он требует от наших партнеров того, что не стали бы требовать мы сами: мы вынуждены переплачивать или отказаться от сотрудничества. Он берет с них деньги за право иметь дело с нами. Он носит наш кошелек и делает много покупок для (но в то же время и вместо) нас. Некоторые наши потенциальные партнеры решают, что именно с ним (а не с нами) надо договариваться.

Председателю правительства в правилах игры может не нравиться что-то другое.  Вполне возможно, что мы согласимся с ним, когда узнаем, что именно.