"Майдана" опять не получилось

Как работала полиция на третьем «Марше Миллионов»: репортаж корреспондента KM.RU.

В Москве началась политическая осень. 15 сентября состоялся оппозиционный «Марш миллионов», который власти города разрешили провести с 14:00 до 22:00. Первая акция с таким названием 6 мая завершилась столкновениями активистов с полицией. После нее в обществе начались споры, кто виноват в том, что около 400 человек попали в ОВД, а 30 сотрудников правопорядка получили ранения. Корреспондент KM.RU побывал на митинге 15 сентября и посмотрел, как на этот раз столичные власти обеспечивали порядок на акции.

Очень сильная просьба

«Уважаемые друзья, — раздался из-за стены ОМОНа голос сотрудника правопорядка минут за десять до того, как активисты должны были покинуть проспект Академика Сахарова, — я очень сильно вас прошу, не создавайте ситуаций, в которых может произойти столкновение между гражданами и полицией. Пожалуйста, направляйтесь в сторону трех вокзалов. Там открыт проход».

Казанский, Ленинградский и Ярославский вокзалы находятся за моей спиной. Я иду в толпе журналистов и активистов, которая окружила Сергея Удальцова. Координатор «Левого фронта» в солнцезащитных очках, хотя уже давно стемнело. «Мои очки, — сказал в начале «Марша миллионов» оппозиционер — это черная метка жуликам и ворам». Я пытаюсь оглянуться: справа и слева — линии ОМОНа, впереди тоже отряд особого назначения, а за ним пять автозаков. Как раз столько, чтобы усадить самых стойких из «миллионов» и отвезти их в ОВД. Вокруг меня не больше 150 человек.

Примерно в 21:40 Сергей Удальцов провел среди активистов голосование: идти к памятнику Абаю Кунанбаеву на Чистые пруды, или «лежать здесь, пока проклятый ОМОН не станет выносить всех отсюда». «Слишком мало народу, что б ложиться», — выкрикнул кто-то из толпы. Большинство согласилось с этим человеком. Митингующие направились к Чистым прудам, то есть в обратную сторону от станции метро «Комсомольская». Удальцов пошел во главе них, хотя при голосовании поднял руку за второй вариант.

«Остаться на площади люди имеют полное право, — рассказал мне за неделю до «Марша миллионов» лидер «Левого фронта». — На любой площади, в любое время. Если они не мешают движению транспорта — какие проблемы? И хорошо, если останутся. Наверное, это даже правильно. Если власть не слышит, пусть люди стоят. Кому они мешают? Они не нарушают никакого закона. Это нормальная во всем мире практика — массовое стояние на площадях. Почему бы и нет? Я считаю это хорошей практикой».

Проспект Сахарова. Время 21:50. Активисты направились к памятнику Абаю, чтобы «спокойно пообщаться». Народ идет прямо на стену ОМОНа. «Дорогие друзья, я очень сильно вас прошу — повторяет полицейский, — не создавайте ситуаций, когда успех сегодняшнего мероприятия может быть перечеркнут несколькими десятками людей слишком резко и радикально настроенных на противостояние».

Конституционные противоречия

В 31 статье российской конституции говорится, что граждане «имеют право собираться мирно без оружия» и проводить митинги, где и когда угодно, хоть на тех же Чистых прудах. Но в нашей стране законодательство устроено таким образом, что для этого нужно получить дополнительное разрешение властей города.

«Сейчас по этому поводу идут споры, насколько это конституционно», — объясняет мне правозащитник Иван Ниненко из Transparency International. — Это отличает наше законодательство от той же Украины, в которой предусмотрены спонтанные митинги, или от европейского законодательства».

«В Европе активистов предупреждают и разгоняют только тогда, когда митинг приобретает насильственный характер. — отмечает Иван. — То есть, если, например, демонстранты кидают камни в окна, переворачивают машины, тогда митинг разгоняют, в ином случае он сохраняется».

«В российском законодательстве, — продолжает правозащитник, — к сожалению, сейчас есть у полиции право проводить аресты. Но в целом, можно считать, что это противоречит конституции, которая должна давать права на мирные собрания».

«Не завидую ребятам»

Третий «Марш миллионов» начался в Москве на Пушкинской площади, за кинотеатром «Россия» в начале второго часа дня. Полиция выдвинулась к месту проведения шествия рано утром. В восемь часов на Страстном бульваре уже находилось внушительное число полицейских. Как только я вышел на улицу со станции метро «Пушкинская», мне на встречу попались четыре полицейских, молодые, не старше 25 лет, у некоторых вместо жетонов были бейджики с номером.

«Ну, на массовые мероприятия, там ведь вооружаться не надо, туда можно и стажеров послать», — объяснил мне накануне акции один из сотрудников московской полиции. Свое имя он, по понятным причинам, называть не стал. «В добавок это же оплачивается, не за просто же так работаешь», — отметил полицейский.

— Когда, например, агитация была перед выборами в Госдуму, за выход на полдня — порядка пяти тысяч от ЛДПР и КПРФ прилетало в виде премиальных».

К намеченному часу стражи порядка выстроились в живой коридор по всему маршруту шествия — по Страстному, Петровскому, Рождественскому, Сретенскому бульварам и проспекту Сахарова. Пройти сквозь стены этого коридора было невозможно. Тем, кто случайно в него попал, приходилось идти к ближайшему выходу за несколько километров.

Когда мы дошли до места проведения митинга, захотелось воды, но ее отобрали при входе. Чем руководствовались власти, принимая это решение, не совсем понятно. Утолить жажду я смог только за сценой. Там для выступающих на митинге и журналистов бесплатно наливали в пластиковые стаканчики воду и чай «Нести». Как обходились без воды активисты, я не знаю. Накануне мой собеседник из полиции убеждал меня в том, что на инструктаже внимание обращают, в частности, и на то, чтобы людям было комфортно.

Митинг на проспекте Сахарова начался в начале четвертого часа. Он мало отличался от тех, которые были зимой. Самыми сильным отличием было, пожалуй, то, что людей пришло не очень много, их руки не были заняты креативными плакатами, а со сцены не звучали лозунги, которые попадают под статью о клевете. На призывы выступающих люди реагировали вяло, в основном только хлопали.

«В чем сложность работы на митинге? — Задумчиво повторяет мой вопрос сотрудник московской полиции. — Ну, когда теплая погода и бронежилет на тебе, тогда довольно-таки тяжело, а со временем и ноги начинают ныть». Может быть, поэтому большая часть полицейских смотрело на происходящее скучающим взглядом. Хотя один из охранников порядка на мероприятии, правда, не полицейский, а дружинник, заявил мне, что ему не скучно. Это был высокий, худой мужчина лет сорока. «Мы дежурим по четыре часа, потом нас сменяют, — рассказал дружинник с улыбкой на лице. — Четыре раза в месяц вышел — заработал бесплатный проезд на транспорте».

Полицейским, в отличие от дружинников, работать приходится раза в два дольше. «Обычно работаем по восемь часов, — пояснил мне сотрудник московской полиции. — Но когда мероприятие проходит с самого раннего утра до самого позднего вечера, тогда мы работаем посменно. Одна смена работает до 16:00, а вторая с 16:00 до 23:00». Однако на Сахарова я не заметил, чтобы полицейские сменяли друг друга.

Каждый из лидеров оппозиции, выступив на «Марше миллионов», покидал мероприятие. Так поступили Алексей Навальный, Борис Немцов, Илья Яшин и другие. Около шести часов вечера их примеру последовали и демонстранты. «У меня еще дела есть», — в основном говорили они. Я спросил у женщины лет 40 о важности стоять «до победного», на что она ответила: «Я считаю это непродуктивным, но выходить нужно». Молодой человек лет 25 на тот же вопрос ответил, что рано пока «майданить». «Надо, — отметил он, — чтобы народу было больше, как зимой».

Часам к восьми вечера на сцене остался только Сергей Удальцов и еще несколько человек. Примерно в 20:30 координатор «Левого фронта» заявил, что «хватит мучить микрофон» и спустился к народу. Я отошел в сторону от кольца активистов, чтобы посмотреть на действия полиции. Два ОМОНовца беспечно стояли спиной к митингующим с сигаретами в руках и о чем-то весело разговаривали с тремя дружинниками. Рядом со мной на бордюр присела девушка. «Маловато как-то сегодня пришло на митинг» — начинаю я разговор. «Главное не количество, а качество, — отвечает она, смотря на активистов. — Вот, если Удальцов сейчас что-нибудь скажет интересное, то хорошо. Но мне кажется, что он сегодня хочет быть заключенным».

Примерно за 20 минут до окончания согласованного с мэрией Москвы времени окончания митинга активисты оказались в своеобразной букве «П» из ОМОНа. «Мне не очень нравится участвовать в охране массовых мероприятий», — вспомнились мне в тот момент слова полицейского, с которым я беседовал накануне акции. «Мне нравится постоянство. Люблю работать там, где я уже все знаю. На каждом новом месте все новое и новое начальство, соответственно. Ну и мало ли, что может случится, каждый не хочет туда попадать, чтобы стать звездой телеэкрана. Сейчас вот читаю в Интернете, что завтра до семи тысяч полицейских будет на митинге, и не завидую ребятам». Сергея Удальцова задержали в 21:56. Все, кто направлялся вместе с ним на Чистые пруды, сначала кричали: «Почему вы его задерживаете? Еще нет десяти», — а потом начали скандировать: «Позор!».

Я стою на перроне кольцевой линии станции метро «Комсомольская», жду поезда. Мимо меня проходит сотрудник ОМОНа. Он только что попрощался со своими коллегами: им ехать по часовой стрелки, ему — против.

— Как отработали?

— Обалденно.