Тайная жизнь российской провинции

Есть одна очень хорошая история, очень хороший пример, который мне когда-то рассказал мой друг Алексей Чаадаев, который очень много ездил по стране. И он сказал, что «дорога из районного центра в областной всегда лучше, чем дорога из одного районного центра в другой». Точно так же как дорога из одного областного центра в Москву всегда лучше, чем дорога из одного областного центра в другой. И вот эта географическая, отчасти, вертикаль, она вступает местами в противоречие с тем, что происходит в реальности.

Потому что если мы внимательно посмотрим на то, как люди живут в провинции и как люди живут в Москве, то мы увидим, что сейчас люди, обладающие сопоставимыми доходами при уровне цен в Москве и люди, обладающие сопоставимым уровнем доходов в провинции, могут себе позволить одно и то же. Они могут купить в супермаркете за редким исключением, да есть вещи, какая-то еда, которую можно купить только в Москве, но это не еда повседневная. В принципе, они могут купить хороший хлеб, рыбу, мясо, деликатесы. То же самое с одеждой: много сетевых магазинов в регионах. Если ты приходишь, ты понимаешь, что ассортимент более или менее тот же, что и в Москве. То же самое в принципе с Интернетом, потому что Интернет, где он у тебя подключен, в Хабаровске, в Орле или где-нибудь в Караганде, он везде один и тот же. И ты можешь читать те же сайты, смотреть, скачивать те же фильмы, участвовать в тех же дискуссиях. При всем этом, при том, что провинция по потреблению дотягивается до Москвы, конечно не факт, что все могут позволить себе кинотеатры, рестораны, кафе, которых стало очень много в провинции, но ведь и в Москве не все могут позволить себе кафе, кинотеатры и рестораны.

Но эта наша централизация сводится к тому, что все региональные новости становятся по-настоящему интересными только, когда они проходят через федеральную призму, только если в Москве интересно, то действительно это круто. Но обычно это, к сожалению, очень грустная история: землетрясение, пожар в доме престарелых, подрыв железной дороги, и вот какие-то такие вещи. При этом замечательная история про подрыв железной дороги, знаменитый «Невский экспресс», про который писали все СМИ, и очень многие СМИ, в том числе уважаемые, федеральные, путают Нижний Новгород и Великий. Уже очень много об этой истории написано и писали, и все путают, т.е. там это где-то произошло в Урюпинске, а в «Нижнем Урюпинске» или «Верхнем Урюпинске», не так важно. Во многом это связано с тем, что у нас нет мощных региональных университетов. Потому что, когда мы читаем: «ученый Массачусетского университета...», мы воспринимаем это вообще как должное, что вот, ученые, сидят в своем Массачусетсе и что-то там придумывают. При этом нужно понимать, где вообще Массачусетс находится.

Т.е. нельзя себе представить, чтобы человек сидел где-нибудь в Питере и на полном серьезе читал, что «ученый Таганрогского или Омского университета или Новосибирского...» Невозможно, потому что у нас есть МГУ, есть СПБГУ, есть еще ряд столичных вузов меньшего калибра, которые являются «поставщиком» интересной информации. Т.е. фраза о том, что «ученый МГУ что-то там...», мы еще можем встретить, но фразу о том, что «ученые Хабаровского университета что-то там...», встретить, практически, невозможно.

Точно также и по всем остальным вещам. И люди, живущие в соседних регионах, узнают о новостях соседнего региона, посмотрев 1-й канал. Т.е., если в соседний регион приехали журналисты 1-го канала, значит там, действительно, что-то интересное происходит, а если не приехали, то значит «та же ерунда, что и у нас, и совершенно незачем как-то заморачиваться по этому поводу». Т.е. невозможно себе представить, чтобы, например, в Питере кто-нибудь серьезно смотрел какой-нибудь канал из Екатеринбурга. Самое смешное, что и в Екатеринбурге никому питерские новости особо не интересны, по большому счету.

И здесь складывается довольно интересный парадокс: более или менее во всем провинция «доросла» до Москвы, и все более или менее выравнялось по возможностям, я не говорю по уровню, по уровню, конечно, Москва оставляет далеко позади, точно так же, как и Питер оставляет далеко позади, например Псков. По возможностям все более или менее выравнялось, кроме информационных вещей каких-то, кроме информационной картины. Потому что информационная картина огромной страны, где много разных мест: городов, поселений и т.д., все, что в них происходит, остается за кадром, за редким исключением огромного пожара или ужасного землетрясения. Но пожар или землетрясение - это не единственное, что там происходит и может быть, как ни странно, это не самое важное, что там происходит, может быть, там происходят гораздо более важные и интересные вещи. Но мы о них никогда не узнаем, если мы специально не полезем на сайт какой-нибудь газеты Мурманской области и не посмотрим, что же там происходит. Понятно, что этим обычно занимаются люди, которые, каким-то образом профессионально связаны со СМИ. Вряд ли обычный пользователь Интернета пойдет это делать.

И вот это сознание он, с одной стороны местечковое, «когда я живу в своем городе и меня мало интересует, что происходит за его пределами». «Да, то, что происходит в Москве мне интересно, потому что надо же быть в курсе событий, но нужно быть в курсе федеральных событий, а в курсе событий средне-областного центра совершенно не обязательно». И эта диспропорция, она, к сожалению, будет углубляться. Потому что у нас в очень плачевном состоянии находится не просто система городского самоуправления, она-то работает, у нас в очень плачевном состоянии находится система «городского community», городского сообщества, потому что это городское сообщество 10 лет никто никогда не слышал и не захотел слышать. И начинать возвращение России самой себе нужно именно с того, что нужно начинать слышать маленькие городские сообщества, которые может быть толкуют о каких-то своих не важных проблемах, но эта «не важная проблема», как ни странно, очень часто оказывается, что это твоя проблема тоже, просто нужно оглянуться по сторонам.