"Кто с войны, кто с вокзала"

Для кого-то это временный, перевалочный пункт, для кого-то - уже почти дом.

В единственном на Москву и область негосударственном социальном приюте «Незнайка» сейчас живут 30 человек - женщины с детьми, реже - еще и отцы этих детей. Еще есть огромная рыжая собака Рома - его тоже подобрали на улице, когда щенок был почти при смерти.

Принимают всех, вне зависимости от гражданства и наличия регистрации. Директор приюта Сапар Кульянов то ли расстроено, то ли с некоторой гордостью говорит, что ему приходится выручать подобные государственные учреждения в Москве, которые не принимают без прописки: «А что, если прописки нет, то человек не человек?». По его словам, некоторых женщин сюда из госучреждений и направляют. Остальных волонтеры подбирают по вокзалам и роддомам. Проблемы с документами практически у всех, особенно у уроженок Африки, которые иногда вообще прилетают по чужим паспортам с купленной визой. Шансов остаться в России у них нет, поэтому в приюте им помогают получить политическое убежище в США, Канаде, других странах. Это если повезет, и Международной организации по миграции удастся доказать, что в случае возвращения на родину жизнь женщины окажется в опасности. Везет не всем.

Кроме африканок есть женщины из Таджикистана, Киргизии, Украины, Узбекистана, много - из российских регионов. Кто-то приехал в Москву на заработки, другие - спасаются от войны или жестокости своих мужей, третьих родственники выгнали из дома, а потом его еще и продали. Кульянов попытался заручиться поддержкой Федеральной миграционной службы, но в ответ получил проверку, обратился в московский департамент соцзащиты - назвали «подозрительной организацией, которая работает с нелегалами». «Мы нашли нишу, где нет государства, и берем на себя выполнение социального заказа», - отвечает на это директор.

Сейчас приюту больше всего нужен ремонт - половина действительно большого дома, который в начале 2000-х фонду Кульянова подарили - это просто голые кирпичные стены. Едой и одеждой обеспечивают благотворительные организации, обычно иностранные - «у нас нет науки как женщин спасать». «Государство, может, и хотело бы помочь, но они не могут вкладывать деньги в чужое имущество, - рассказывает он. - Намекали несколько раз, что можно написать дарственную, а меня оставить исполнительным директором, но тут вся соль в нашей самостоятельности, никто не может нам ничего диктовать». Есть и другая проблема - отсутствие денег на персонал, потому что здесь очень нужен как минимум психолог: «Вроде взрослые женщины, но это все небольшой ядерный реактор. Они все кто с войны, кто с вокзала. Их мучили, издевались».

Сильвия, 28 лет, Конго (рассказывает Сапар Кульянов)

У Сильвии двое детей, маленькая дочка и сын 11 лет. Мальчика она родила от мужа, а дочку - от насильника. Это в Конго произошло. Туда из Руанды через границу переходят бандиты, насилуют, грабят, убивают. Мы с этим неоднократно сталкиваемся. Бандиты убили ее мужа, ее изнасиловали у сына на глазах. Еще рассказывала, что какого-то ребенка у них на глазах съели. Они с сыном убежали, вслед - автоматная очередь, у него шрам на ноге. Несмотря на это, он сильный, добрый мальчик. Сейчас живет в приюте для детей, нужно было, чтобы им занялись специалисты. Они все ждут получения политического убежища, но пока не очень получается. Так что просто продлеваем ей сроки пребывания в Москве.

Ирина, 33 года, Кировская область

Живу здесь третью неделю, потому что у меня нет денег, чтобы квартиру снять - их украли. О приюте рассказали в Комитете солдатских матерей - я туда пришла, потому что захотела сыновей в кадетское училище устроить. Глеб и Руслан, им 14 и 11 лет.
В Москву я с ними приехала в 2006 году, с украинцем познакомилась, вышла замуж, уехала к нему, родила дочку. На Украине родила еще дочку Алину, ей 4 года сейчас. А потом мы с мужем, скажем так, не сошлись характерами - меня стало не устраивать, что мужчина дома, а я зарабатываю. Ну и детей моих там стали унижать. Я их забрала, и вернулась в Москву, хотела в кадетское училище устроить. Алина осталась с мужем. Он нас за деньги потом развел, это незаконно, сейчас хочет лишить меня родительских прав. Если заработать получится, я ее просто украду. Завтра у меня первая стажировка в магазине одежды, но я не знаю, как получится - нога очень болит, загноилась. Я поранилась, когда с Глебом на стройке подрабатывала.

Динара, 27 лет, Киргизии

Я лет 8 назад приехала из Джалал-Абадской области на заработки, а в приюте уже почти 3 года, с тех пор когда родила. Меня в последние месяцы беременности уволили с работы и из дома, считай, тоже.

Хозяйка комнаты, которую я снимала еще с двумя девушками, сказала, что детские капризы не переносит. Ну а папа сына вообще до 6 месяцев уговаривал аборт сделать, хотя мы из одного села, 12 лет знакомы, женаты были.
Но он сказал, что молодой еще, гулять хочет, для себя жить. Я сказала: "Ну и ладно". Сейчас созваниваемся иногда, но он не помогает, даже свою жизнь не может построить. Звонит обычно когда пьяный, плачет, я ему материально помогаю. Еще хочет, чтобы я ему показала, как жить, куда идти. Но я лучше ребенку покажу и скажу. А здесь еще моя сестра живет со своим сыном. Мунара, у нее все так же. Вообще, я педагог, университет окончила. Сейчас в деревне бабушке одной помогаю в огороде, по дому. Тысяч 10-12 в месяц зарабатываю. Откладываю, хочу когда-нибудь в Европу уехать.

Вера, 45 лет, Белгородская область

Я от мужа чуть ли не калекой в Москву уехала, когда старшие дети уже подросли. Уехала, чтобы для младшей дочери денег заработать, чтобы она в техникум поступила. Потом вернулась, а он уже другую женщину домой привел. Поехала в Москву обратно, с человеком новым познакомилась. Его зовут Саша, он из Узбекистана сам. Нашей дочери Оле 2 года, в приют прямо из роддома приехали. Но мы с Сашей не женаты, еще с теми, бэушными, не развелись. Я здесь отвечаю за огород, муж тоже по хозяйству. А вообще я кем только не работала, и на сырзаводе, и у армян лепешки пекла, вагоны в депо мыла, поваром еще. В приюте вообще все как семья живут. Бывает, выедешь в город - и страшно становится, чужих людей уже боимся. Но мы зиму тут еще переживем, а шевелиться уже сейчас начинаем. Пора уже самостоятельно жить.

Даша, 23 года, Украина

Меня привезли сюда с вокзала, помог волонтер Андрей, который бездомных на Курском кормит. Мы с мужем квартиру снимали, но с деньгами не получилось. Живу здесь уже 3 месяца, приехала беременная и с двумя маленькими еще. Я сама с Украины, а муж из Краснодарского края, но мы в Москве познакомились. Я работать приехала, на родине проблемы были, мою квартиру продали. Сначала я в Москве в храме полы мыла, потом на рынке торговала продуктами, вещами. Муж Саша - строитель, ему 33. Он здесь живет, а работать ездит. Очень хотим уехать, у Саши в Краснодарском крае дом есть. Ждем, пока нам документы оформят - нужно пожениться, чтобы у детей официально отец был, а у меня российское гражданство. Говорят, еще можно деньги получить, материнский капитал за троих. Пока я как мать-одиночка, и рожала в Наро-Фоминске, бесплатно. Когда меня в больницу забирали, хотели полторы тысячи в день, но у нас денег не было, и оставили так.

Нина, 45 лет, Марий-Эл

Я в Москву в 2010-м приехала, отец моей дочки Ангелины привез, еще беременную. Он тоже с Марий-Эла. Что было дальше не хочу говорить, неприятно вспоминать. Оскорбления были, слезы были, со страхом ложилась спать, со страхом просыпалась. Потом я ушла, и меня подобрали волонтеры. Не думала, что в приюте окажусь. Брат отца моей девочки обещал отвезти на машине обратно в Марий-Эл, там уже для меня работа есть - я обувщица. Москва не для всех. Кто-то может выжить, кто-то нет. Не всем везет.

Наташа, 37 лет, Красноярск

На родине уже 13 лет не живу. Отчим пил, так что там ни семьи, ни дома. Вообще, я кинолог, но здесь кем только не работала. Родила дочку Киру, ей 2 года и 4 месяца. По специальности работать не могу пока, дочка часто болеет. Были приступы, доктор сказал - похоже на эпилепсию. В итоге оказались на Павелецком вокзале, где нас подобрала доктор Лиза, Елизавета Петровна, и отправила сюда. Сейчас я работаю в фирме по уборке вокзалов, два через два. 15 тысяч получаю. Когда я работаю, с Кирой сидит Нина. Но она уезжает к себе в Марий-Эл. Мы сперва вместе хотели, но я отказалась - мало ли как у человека жизнь сложится, не буду навязываться. Так что ищу жилье в Москве или Подмосковье, хочется снять подешевле. Приют - все-таки приют, чего место занимать, кому-то ведь тоже нужна помощь.

Фату, 33 года, Кот-д-Ивуар (рассказывает Сапар Кульянов)

Она в России одна, живет здесь чуть больше года. Фату к нам направил комитет "Гражданское содействие", они ей помогают убежище получить. На родине ее хотели выдать за богатого старика четвертой женой. Фату отказалась, и отец и дядя начали ее третировать. Пришлось покинуть страну, чуть ли не по подложным документам. Она когда прилетела, ее встретили и сказали: "Жди". Ждала в аэропорту двое суток, потом как-то добралась до Москвы. Сейчас не работает, раньше мыла где-то посуду, по дому помогала. Очень дружила с Мари из Камеруна и ее дочкой Принцесс. Мари здесь была лидером африканской диаспоры, смогла получить убежище в Канаде. А Фату боюсь, могут депортировать.