Матпомощь опаздывает к пострадавшим в Крымске

В воскресенье 15 июля несчастный Крымск переживал свой 9-й, ритуальный день после трагедии. Спокойно переживал: без уличных шествий, истерик, других выражений гнева и скорби. Но та половина города, что пострадала во время потопа, еще болезненнее, чем в первые дни, понимает, что ее предали: сознательно не предупредили о грядущем апокалипсисе местного значения.

Родственники погибших поддерживают друг друга

За два дня в Крымске произошли заметные перемены к лучшему: рейсовый автобус пробивался через Советскую улицу не полчаса, а всего 2 минуты. Самосвалы и ковши спецтехники очистили эту важную и длинную магистраль, чтобы переключиться на другие адреса. В капитальной уборке районного центра наступил новый этап: самой массовой техникой стал не самосвал с мусором, а пожарные машины, откачивающие воду из подвалов. За неделю силами МЧС на полигоны вывезено свыше 60 тысяч тонн мусора, примерно столько же осталось. Но по дорогам райцентра уже можно проехать. Два дня назад начали курсировать несколько маршруток, которые перевозят немногочисленных пассажиров за символические 10 рублей.

Признаюсь, что в центре города не увидел признаков того, что сегодня траур – тяжелые для психики 9 дней. Спасатели и чиновники, естественно, не хотели напоминать людям о страшных потерях, а родственники погибших не выходили на улицы и скорбели по домам тихо, как и бывает в настоящем горе. По официальной статистике, в Крымске и соседних с ним станицах, особенно Нижней Баканке, погиб 171 человек, еще 20 человек признаны пропавшими без вести, хотя сами горожане считают, что таких людей значительно больше. Сам видел несколько фотографий молодых людей, местонахождение которых просили выяснить родственники. В табельных сводках этих людей нет.

– Бригады наших психологов присутствуют на всех захоронениях в Крымске, – комментирует главный психиатр департамента здравоохранения Краснодарского края Елена Бойко. – Так вот, ни одни похороны не обошлись без траурных процессий. Не знаю, соседи ли это были, близкие, но люди оплакивали погибших не в одиночку, никого не обошло это страдание. При этом с 7 июля не было ни одного случая острого психосоматического расстройства.

– Родственники не потеряли адекватность, – соглашается с коллегой начальник экстренной психологической помощи Главного управления МЧС России Ольга Макарова. – И очень важно, что родственники после похорон не остались одни. Мы наблюдаем в Крымске спонтанную самоорганизацию членов семей  погибших.

На базе городской поликлиники в конце прошлой недели заработал круглосуточный кабинет психологической помощи. На индивидуальных и групповых занятиях опытные специалисты «обрабатывают» (прошу извинить за профессиональный термин) людей, находящихся в горе.

Елея много, денег мало

Журналистов из Москвы и Петербурга, кстати, здесь не любят. Несколько дней назад во время знакомства начальник центра Главного управления МЧС по Краснодарскому краю Татьяна Кавдоренко доверительно инструктировала меня:

– Не верьте слухам и паникерам, не верьте тем, кто говорит о тысячах жертв или об отсутствии оповещения населения местным МЧС. Самую объективную информацию вы можете получить у нас или в объединенном пресс-центре Краснодарского края на улице Демьяна Бедного.

Краевые СМИ так и делают. Они печатают бодрые и духоподъемные отчеты о том, как губернатор Ткачев, казачий атаман и вице-губернатор Николай Долуда, председатель Законодательного собрания Владимир Бекетов постоянно находятся в зоне бедствия и помогают, помогают, помогают. Даже хорошо, что в Крымске утонули тысячи телевизоров, – пострадавших затошнило бы от этой патоки. Зато чиновники, пиарящие себя во время трагедии, благодарят местных журналистов за «объективность».

Цитирую выдержку из газеты «Путь сегодня» от 15 июля: «Власти возмущены тем, что в эти сложные для людей дни в интернете появляется негативная, непроверенная информация о последствиях трагедии, о количестве пострадавших. Все это компрометирует Краснодарский край. Профессиональным подходом к объективному отражению обстановки  в зоне затопления отличаются лишь краевые СМИ, для которых важно не «кошмарить» и без того напуганное население, а делать так, чтобы в их дома быстрее пришло благополучие и появилась уверенность в завтрашнем дне».

Максимально лояльно к позиции губернатора Александра Ткачева освещают ситуацию ведущие региональные СМИ: «Вольная Кубань», «Кубань сегодня», «Кубанские новости». Так же «объективно» они освещали, кстати, и события в Кущевке.

– Местные газеты читать попросту не хочется – один елей, – негодует постоялец центра временного размещения на улице Карла Либкнехта Виктор Миллер. – Газеты бесплатно раздаются в администрации, но мало кто берет даже местную районку, где Ткачев, Ткачев, Ткачев… Сегодня воскресенье, а губернатор еще в пятницу обещал всем пострадавшим выдать по 10 000 рублей материальной помощи. Но я ее, например, так и не получил.

По официальным сводкам МЧС, на 15 июля единовременное пособие получили только 22 000 из 35 000 официально признанных пострадавшими людей. Кроме того, губернатор края не выполнил своего обещания до 15 июля выплатить эту сумму из регионального бюджета многодетным семьям, а ведь по федеральному закону максимальный размер единовременной материальной помощи составляет 150 тысяч рублей на человека, сколько бы детей ни было в семье. Ткачев пообещал исправить эту оплошность, противоречащую закону, но не исправил. Семьи Михаила Селезнева и Натальи Иванкиной, с которыми я общался в центре временного размещения пострадавших, состоят из семи человек. Но никто из чиновников пока им так и не заплатил обещанной суммы в полном объеме.

– На каждого члена семьи мы получили только по 7125 рублей, – посчитал Михаил Селезнев.

Так что Александр Ткачев не сдержал слова в малом: на доплаты многодетным семьям необходимо не так уж много средств. Поэтому очередное его обещание выплатить из регионального бюджета за утерю имущества по 150 тысяч рублей вызывает у крымчан кривые улыбки. Людям также сулят чуть ли не 800 квартир в военном городке и  соседних с Крымском Краснодаре и Новороссийске. Возможно, квартиры неподалеку от Крымска они и получат, потому что это оговорено в ходе встречи вице-премьера Дмитрия Козака с военными, с министром обороны Анатолием Сердюковым.

Военные согласились оставить 547 квартир для пострадавших в результате затопления.

У чиновников, правда, есть формальная причина не платить по 10 000 рублей тем крымчанам, которые в день трагедии находились в городе. Ведь многие из них были без прописки. Виктор Миллер, например, несколько лет живет в гражданском браке в другом городе. Но как не заплатить матпомощь семье Николая Глухова! Глухов с семьей и двумя детьми живет на Троицкой улице, 112, вблизи разбушевавшейся реки Адагум. Эта улица приняла самый мощный удар стихии, настолько мощный, что соседи Николая  из дома № 110 утонули в ту роковую ночь. А жену и сына самого Николая Глухова спасли соседи из 118-го дома: выброшенным волной людям протянули простыни, по которым те забрались на 2-й этаж.

– К полтретьего утра мы только легли спать, – с желваками на щеках говорит Николай Глухов. – Мой шурин слез с кровати и говорит: «Пол мокрый». Я подумал, что наводнение будет, но оно будет небольшим, как 10 лет назад, когда Адагум разлился мне по щиколотку. Я решил вывезти за ограду свою машину куда-нибудь повыше, даже успел ее завести, а через минуту вода была уже по пояс, я выскочил из машины, и меня  бросило на поручень торгового центра, где я держался до утра, пока схлынула вода.

Сын мне машет со второго этажа дома Хачатура Азаряна – (век буду проставляться соседям) – мы здесь! Посмотрел – а у жены и сына множественные колото-резаные раны от хлама, приплывшего во время потопа. Жена от потери крови уже бледная. Хорошо, что больница у нас находится на высоком месте, а мощный «Урал» забрал моих родных вместе с двумя десятками соседей в свой кузов. До сих пор жена и сын находятся в тяжелом состоянии, а представители соцзащиты мне говорят: «Матпомощь на них дать не можем, пока не выпишутся».

Местные «спасатели» бросали утопавших на произвол судьбы

Крымчане очень благодарны как Главному управлению МЧС по Кубани, так и региональному. Все люди в городе – от водителей маршруток до квартирантов временного размещения – утверждают, что своими силами убирали бы город минимум 3 года, а поисково-спасательные группы МЧС вылавливали утонувших людей не только из воды, но и из канализации, чистили колодцы и дворы, раздавали бесплатное питание, утилизировали домашний скот. Словом, работенка – не пожелаешь и врагу. Но вот руководители местного отделения МЧС, видимо, расслабились настолько, что, зная о стихии, даже не вывели из зоны возможного подтопления пожарные машины своей 31-й части. Аккумуляторы и сиденья этих машин сушатся до сих пор.

По признанию Михаила Селезнева, Натальи Величко, Николая Глухова и других соседей, переждавших стихию на столбах освещения, держась за поручни торговых центров, спасаясь на крышах уходящих под воду одноэтажных домов, в роковую ночь далеко не все сотрудники МЧС вели себя достойно. Вот что поведал «НВ» Николай Глухов:

– Я держался за поручень торгового центра часа три, до рассвета, пока не начала спадать вода. За это время видел несколько проплывавших пустых лодок МЧС, в которых легко могли бы разместиться 3–4 человека. Я кричал о помощи, но сотрудники МЧС проплывали мимо. Понятно почему – боялись. Ведь в этом наводнении много коварных водоворотов, а при остановке лодку могло завертеть, перевернуть, ее могли пробить торчащие из воды металлические предметы. Вот почему «спасатели» не рисковали. Искали в потоке, видимо, только своих родственников и знакомых.

Такую же историю поведала мне Наталья Величко, простоявшая 3 часа на стояке осветительного столба. Правда, женщина не ропщет: с третьей попытки ей удалось передать на плот маленького сына. А у Глухова со дня наводнения к местному МЧС осталось лишь презрение, ненависть куда-то растворилась. Но при воспоминании о былом, его лицо снова становится каменным.

– Увидев, что жена вся изрезана осколками, истекает кровью, и мы с соседом не в силах остановить этот кровоток, я вышел на дорогу и умолял проезжающие редкие машины МЧС взять жену на борт. Два грузовика не остановились, и только третий «Урал» с ростовскими номерами рискнул и взял ее на борт вместе с другими пострадавшими. Водитель «Урала» и рассказал мне, что выехал из Ростова по тревоге в Крымск еще вечером 6 июля. В Ростовском МЧС ему не сказали, по какой причине необходимо ехать в наш город, но ехать приказали. Выходит, даже соседние области знали о предстоящем потопе. А местные «спасатели» знали тем более, но ничего для нас не сделали, сволочи…

слово президента

Внезапный приезд Владимира Владимировича Путина в это воскресенье в Крымск, похоже, застал врасплох Александра Ткачева и его пропагандистскую машину. Выбранная для беседы с президентом женщина оказалась не специально обученной, а случайной. Она рассказала Путину перед камерами о том, что никакого оповещения о надвигающейся беде не было, что члены ее семьи не получили обещанные 10 000 рублей на человека матпомощи, что эксперты пытаются занизить оценку ущерба стоимости утраченного имущества. Женщина говорила это в присутствии губернатора Кубани, при виде которого местные жители обычно цепенеют и могут произносить только слова благодарности всей кубанской власти и лично губернатору.

Владимир Путин потребовал от Александра Ткачева улучшить распределение помощи пострадавшим. «Неужели трудно развернуть пункты по всему городу, чтобы всем было удобно?» – спросил он Ткачева, заявив, что сам пойдет проверять, что конкретно сделано, когда приедет в следующий раз.

Президент решил направить в Крымск дополнительные силы для помощи в ликвидации последствий стихийного бедствия. «Нужно оказать помощь людям в буквальном смысле этого слова – по уборке территорий и домовладений. Если можем, мы должны нарастить группировку военных до 5 тысяч человек. Главное, чтобы они были обеспечены палатками, питанием, водой, медициной», – сказал президент.

Кроме того, Путин предложил создать из жителей Крымска инициативную группу для совместной работы с городской комиссией, оценивающей ущерб от катастрофы: «Чтобы работали вместе со специалистами, чтобы и они принимали участие в принятии решений по поводу того, что сносится, что не сносится, кто получает какую компенсацию».