Закон об экстремизме под микроскопом

Венецианская комиссия по заказу Совета Европы рассматривает некоторые законы в странах Евросоюза и дает рекомендации в отношении улучшения этих законов. Недавно комиссия рассмотрела российский закон «О противодействии экстремистской деятельности».

Комиссия тактично отмечает: «Венецианская комиссия осознаёт, с какими вызовами сталкиваются российские власти в их законных усилиях по противостоянию экстремизму и иным подобным угрозам, и учла их при подготовке настоящего Мнения».

Определяя критерий законотворчества, связанного с ограничением прав и свобод, комиссия отмечает: «...оно должно диктоваться настоятельной общественной необходимостью, должно быть соразмерным, релевантным и достаточным» и «должно соответствовать строгим критериям оправданности».

По последним статистическим данным МВД, в январе - мае 2012 года зарегистрировано... 316 преступлений экстремистской направленности. Но как эта цифра соотносится с другими типами преступлений? Всего в январе - мае 2012 года зарегистрировано 965,1 тысяч преступлений. Соответственно, доля «преступлений» экстремистской направленности составляет примерно 0.33% от общего количества преступлений. Приблизительно такое же соотношение сохраняется уже несколько лет. Оценивая закон с этой статистической точки зрения, можно вместе с комиссией усомниться в общественной необходимости, соразмерности и релевантности данного закона.

Комиссия обращает внимание на широкую трактовку самого понятия «экстремизм», которое используется в этом законе, чтобы, мягко говоря, отличить экстремиста от неэкстремиста. «Уровень чёткости, требуемый от национального законодательства, которое не должно оставлять простор для произвола, в значительной степени зависит от содержания соответствующего документа, области, к которой он применим, числа и статуса лиц, к которым он относится». Комиссия характеризует используемые в законе определения экстремизма эпитетами: «...слишком широки, недостаточно ясны и допускают различное толкование». В своем анализе комиссия также указывает на использование чрезмерно широкого понятия «экстремизм» в отношении гражданского общества и СМИ: «...вызывает озабоченность то, что в результате расплывчатости положений Закона и обширного простора для действий, оставляемого правоприменителям, оказывается неправомерное давление на организации гражданского общества, средства массовой информации и отдельных лиц...»

Комиссия отмечает: «...чтобы «возбуждение социальной, расовой, национальной или религиозной розни» считалось «экстремистской деятельностью», в определении должен явно упоминаться элемент насилия». Поясним, что ранее этот самый элемент насилия был в законе, но был удален из него благодаря поправкам, внесенным в закон в 2008 году.

Характеризуя пункт 11 закона о противодействии экстремизму, касающийся критики чиновников, комиссия отмечает, что «политические деятели не должны пользоваться большей защитой своей репутации и прав, чем другие граждане, и поэтому в соответствии с нормами национального законодательства за критику политических деятелей к СМИ не должны применяться более суровые меры наказания».

Законодатель, озаботившись защитой чиновников, посвятил этому отдельный пункт в законе.

Кроме того, члены комиссии обратили внимание на ограничение возможности защиты в случае вынесения прокуратурой предупреждений о недопустимости экстремизма. Одним из объектов предупреждений являются библиотеки, которые можно назвать хранилищами знаний человечества. По данныминформационно-аналитического центра «Сова», «в 2010 году нам стало известно о санкциях в отношении руководителей библиотек в Оренбургской, Кировской, Новгородской, Воронежской, Новосибирской, Волгоградской, Тульской, Псковской, Калужской областях, республиках Алтай, Северная Осетия, Тыва, Калмыкия, Адыгея и Татарстан, Краснодарском, Красноярском, Забайкальском и Алтайском краях, в Ханты-Мансийском и Чукотском автономных округах». В заключении комиссии говорится следующее: «Комиссия также отмечает, что Закон не предоставляет человеку, получающему предостережение, какую-либо процедуру, с помощью которой он мог бы опровергнуть имеющиеся у Генерального прокурора свидетельства в момент вынесения предостережения...» И далее комиссия отмечает: «Необычно, что правоохранительные органы могут выносить предостережения и исследовать деятельность неправительственной организации в отсутствие её руководителей и без изучения её публично провозглашённых целей и зарегистрированного устава».

Ссылаясь на постановления Верховного Суда Российской Федерации, комиссия отмечает важность компетентности заключения о наличии экстремизма, необходимость «проведения более всеобъемлющих экспертиз с привлечением специалистов в разных областях (психологов, историков, религиоведов, антропологов) для оценки информационных материалов с точки зрения их «экстремистской» составляющей». Хорошей иллюстрацией к этому замечанию являются экспертизы, проведенные, к примеру, фотокорреспондентом (случай в Новом Уренгое) или врачом-патологоанатомом. Даже в случаях проведения экспертиз профильными специалистами выявляются серьезные ошибки и даже курьезы. В Щелковском деле эксперт посчитал критику Адольфа Гитлера экстремистским проявлением, хотя закон относит труды самого Гитлера к экстремистским.

В заключении комиссия отмечает необходимость оптимизации закона: «Венецианская комиссия рекомендует исправить этот существенный недостаток в отношении определений и инструментов, предоставляемых Законом, чтобы привести их в соответствие с Европейской конвенцией о защите прав человека».

Следует учесть, что российские правозащитники и юристы (например, председатель МХГ Л.М. Алексеева) и те, против кого этот закон уже применен, склоняются к необходимости полной отмены закона о противодействии экстремизму, по-видимому, считая его идеологическим, политически мотивированным и не соответствующим Конституции РФ.

С сожалением приходится констатировать, что европейская критика закона о противодействии экстремизму демонстрирует, что, если мы не наводим порядок в своем доме, то наши соседи пытаются помочь нам. Если не «уборкой», то добрым советом они пытаются хотя бы указать на места в законе, где права наших соотечественников нарушаются.

С полным текстом перевода заключения Венецианской комиссии можно ознакомиться здесь.