Власти давно не разговаривают: они подают сигналы

Речевая практика напрочь перестала использоваться в отношениях между властью и обществом.

Власти давно не разговаривают: они подают сигналы. Как дельфины. Вторая сигнальная система напрочь отсутствует. Только слышно, как натуженно глотает первая.

Жестикуляция, легкая презрительная гримаса, звонок другу на Урал, небогатый цитатный материал - и глядишь, кто-то пакует чемодан. А что, собственно? Услышал сигнал. Типа пение в проводах.

Попытка составить из слов предложение порождает монстры типа: попал в кардиологию в связи с травмой коленки. Письменная речь также делается трудной для усвоения: «Вы видели антипутинские пикеты в Германии?» - «Да, но трудно было понять, чего они хотят».

Комментатор комментирует комментарии, не затрудняя себя знакомством с текстом: ему достаточно фамилии, рода занятий и лысины негодяя.

- Я телевизор не смотрю! - и бойко пересказывает содержание предыдущих десяти серий.

Общество отбросило великий и могучий с непредсказуемой легкостью. Отсутствие старомодных средств общения вывело на языковую арену просто невиданный арсенал средств.

Изготовители зубной пасты вкладывают в коробочку вместе с тюбиком боевой листок.

Тривиальная утренняя процедура превращается в сеанс разоблачения местной коррупции.

Телевизионный репортаж заменила опера. Мариинский театр стал местом для дискуссий. Новая постановка «Бориса Годунова» представляет из себя яркое публицистическое высказывание: на сцене - полусброшенный герб СССР, «рассерженные горожане», которые требуют перемен, венчание на царство, похожее на инаугурацию и ОМОНовцы, разгоняющие митинг. Сцена у фонтана естественно переносит зрителя на Пушкинскую площадь.

- А что такого? - удивляется Гергиев. - Разве я сказал что-то, чего все не знают?

Заметьте, ключевое слово здесь - «сказал».

Появление в костюме определенного цвета говорит о политических взглядах яснее партбилета.

Ночь, проведенная на скамейке, демонстрирует вовсе не отсутствие места постоянного жительства, а приверженность идеалам.

Жесткая диета заменяет судебное разбирательство, а митинги - экзит-пулы.

Голосуем сердцем, печенью, ногами. Кажется, уже нет органа, который не был бы вовлечен в пропаганду или в борьбу против пропаганды.

Кроме языка.