Чем-то несвежим пахнет и пахнет

Богатые, талантливые политические спекулянты, трибуны и глашатаи задались целью на плечах возмущенных повсеместной несправедливостью пролезть во власть. Получив моральную, политическую и денежную поддержку Запада, они довольно быстро сверх меры обнаглели. Но и их заокеанские благодетели обнаглели еще больше - наплевали на суверенитет России, как и других стран, и громко на весь мир заявили, что они привезли в Россию немалые деньги в помощь возмущенных.

Для этих политических спекулянтов наши заокеанские благожелатели организовали в разных странах инструктаж по повышению эффективности их подрывной деятельности, снабдили связью, открыли им двери дипломатических миссий. Все это называется политическо-денежной диверсией против нашей страны.

Что же наши слуги народа - законодатели? А ничего - им как-то все это до отечественной энергосберегательной лампочки, которая дорого стоит, но зато быстро выходит из строя после модернизации всего и всея. Сообщество давно выработало эффективные меры против всякого рода подрывной деятельностью против государства.

Чего ждут наши богатенькие горе-демократы, оппозиционеры?

Чем же прельщают возмущенную конкретно неизвестно чем толпу подстрекатели - сладким лозунгами, призывами, обещаниями, бутербродами, речами без бумажек.

Да, власть у нас формально легитимна, фактически нет - избирательная система страны порочна и делает выборы невыборами. Да, социальная справедливость давно погибла. Да, страна стала страной-потребителем. Да, государство куда-то ушло и не выполняет свои функции. Все это верно, но не дает никому право расшатывать государство.

Наличие таких политических спекулянтов привело к гибели Ливии и многие страны уже готовы разделить судьбу ее. А кому нужны гражданские войны с обязательным иностранным военным вмешательством? Как можно нашему толпообразному населению - результат политической деградации народа - покупаться на такие дешевые провокации?

Есть и еще реальная опасность платной, добровольной, случайной провокации толпы. Может и кровь пролиться. И что тогда?