Что нужно для победы бархатной революции

Наблюдатели дают разные определениявсплеску политической активности в России: одни говорят о неминуемой грядущей революции, другие – о том, что за демонстрациями и народными гуляниями не последует никаких общественных перемен. На эту тему в интервью Радио Свобода размышляет петербургский историк и политический публицист Даниил Коцюбинский:

– Конечно, начался процесс, который можно считать революционным. Выросло поколение достаточно благополучной, развитой и готовой к переменам молодежи, не видевшей в жизни ничего, кроме застоя. На протяжении всей истории 20-го столетия в Европе и в России происходили какие-то катаклизмы, революции, войны, последнее – перестройка в Советском Союзе, которая повлияла на обстановку в мире в целом. Сейчас мы вновь подошли к такому же рубежу: арабская весна, процессы, которые идут в России, которые, может быть, и в каких-то других странах начнутся, – это общемировой тренд. С моей точки зрения, революционное накопление будет продолжаться, и для того чтобы революция состоялась и победила, нужно, чтобы во главе этого движения стояли вожди. Говоря "вожди", я имею в виду не каких-то харизматических проходимцев, а организацию во главе с лидерами, с понятной и принимаемой всем этим протестным большинством программой. Люди должны загореться каким-то одним программным лозунгом, каким когда-то был "Долой КПСС".

– Такой лидерской организации, о которой вы говорите, сейчас нет.

– Вы правы, ее нет, и в этом главная причина, по которой Путин прочно держится у власти, притом, что он достаточно уже поднадоел обществу. Режим коррумпированный и не очень "полицейски мускулистый" на самом деле, его довольно легко можно было бы сковырнуть, если бы ему противостояла та самая организация с четкой программой и лидерами, которых сегодня в России нет. И мне кажется, что лидеры и системной и несистемной оппозиции, возможно, сами того не осознавая, совершили в некотором роде коллективное предательство.

– Вы считаете, что в соединении новой энергии молодых с представителями более старшего поколения политической борьбы в России не случится?

– Она случится, но в тех масштабах, которые не приведут в ближайшей перспективе к тем результатам, о которых сейчас все говорят. Динамика развития протеста с декабря по май-июнь отрицательная. Вот сейчас гуляния – ну, да, несколько сотен людей, может быть тысяч, там находятся, но этого мало. Это меньше, чем было в декабре, когда вышло более 100 тысяч, и, разумеется, на порядок меньше, чем нужно для победы бархатной революции. С моей точки зрения, необходимо дождаться момента, когда на смену людям, которые уже неоднократно показывали свой непрофессионализм и трусость, и которые реально не претендуют на власть, а претендуют лишь на то, чтобы фрондировать, придут те, кто действительно захочет победить.

Их очень легко будет определить, потому что, прежде всего, они потребуют демонтажа президентской вертикали. Мы сейчас находимся в той фазе, когда харизматический лидер, претендующий на место Путина, не имеет шансов аккумулировать протестное большинство без антиавторитарной программы, которая должна содержать в себе лозунг "долой президентскую вертикаль". Кроме того, он должен внятно ответить на вопрос, что делать с Кавказом, с Чечней, в частности. Он должен четко сказать, что приходит для того, чтобы восстановить политическую свободу и дать всем регионам  (в первую очередь тем, где идет война и где протестные настроения уже перешли за грань политического процесса) возможность политического самоопределения.

– Мы с вами говорим в категориях революционной борьбы, но оба понимаем, что хотим не революции, а поступательного, демократического процесса в России. Возможна ли организация диалога на базе того, что сейчас происходит на Кудринской площади в Москве, на Исаакиевской площади в Петербурге?

– Мы с вами беседуем сейчас как эксперты, а не как гражданские симпатизанты и активисты. Я, по крайней мере, говорю не о том, чего мне хочется, а о том, что, с моей точки зрения, должно произойти, чтобы путинский режим был, так сказать, свергнут и на его место пришла демократическая модель государства. Для этого нужна структура, которая к этому стремится и четко понимает, к каким последствиям приведет их приход к власти. Либерализация в такой стране, как Россия – это переосмысление ее территориальной целостности, и об этом тоже надо говорить. Если спросить меня, то я хочу революцию, потому что бархатная революция в конце 20-го, в начале 21-го века – это единственный инструмент, который эффективно противодействует и побеждает авторитарную модель. Других способов нет. Авторитарный режим ни в какие диалоги не вступает. То есть он имитирует диалог для того, чтобы просто продлить свое существование. Поэтому необходимо только одно – упразднение вертикали власти, то есть президентского правления, при котором один человек командует всеми остальными ветвями власти и обществом в целом. Это возможно только путем изменения Конституцию и одновременной либерализации информационного пространства и политической жизни. Только в этом случае мы можем двинуться в том направлении, в котором России суждено двигаться в 21-м столетии.