Болотная площадь в зеркале событий 1917 года

Противостояние властей и оппозиции в Москве с каждым месяцем принимает все более ожесточенный характер. Вспомните: оно начиналось минувшей зимой с простых ограничений места проведения акций и численности митингующих. Теперь власть принялась всерьез «закручивать гайки». В Думе на рассмотрении лежит законопроект, предусматривающий миллионные штрафы за нарушение правил проведения митингов, лидеры оппозиционного движения Сергей Удальцов и Алексей Навальный рискуют надолго оказаться в тюрьме по статье 212-й УК РФ («Призывы к массовым беспорядкам»).

Несложно догадаться, чем возрастающее политическое напряжение может обернуться в нынешней обстановке. Все чаще звучат параллели с 1917 годом и ситуацией в царской России, когда власти были уже не в состоянии оперативно реагировать на остро назревшую необходимость перемен, а народ и лидеры оппозиционных партий больше не желали ждать политических подачек. Чем это обернулась - знает каждый. Страна надолго погрузилась в хаос и кровь гражданской войны.

Реальна ли опасность, что сегодня, почти век спустя, России уготована та же участь? Комментирует историк и тележурналист Николай Сванидзе:

– Сходство развития событий состоит в том, что как тогда, так и сегодня, власть не склонна реагировать на настроения людей. Она в значительной степени существует в мире своих представлений о происходящем, мире своих иллюзий и в полной уверенности в том, что она любима народом. При этом динамика развития ситуации далеко не так приятна, как это видится тем, кто наверху. Другой схожей чертой является то, что либеральная интеллигенция крайне раздражена властью и не принимает ее.

Что касается различий, то их много. Одно из них состоит в том, что в данный момент нет массового неприятия действующей власти, как это имело место в 1917 году. Но тогда это было связано с войной. Сейчас, к счастью, войны нет, поэтому народ не доведен до ручки, и массового неприятия политической системы нет. Второе: нет сильного лидера оппозиции и сильной оппозиционной организации. В те годы организация была большевистская, а сильные лидеры – Ленин и Троцкий. Третье: нет такого настроения в армии, чтобы она была готова повернуть штыки против власти.

«СП»: – Применима ли к нынешней ситуации известная формула Ленина «Верхи не могут, а низы не хотят жить по-старому»?

– Сегодня верхи как раз хотят жить по-старому. По-новому у них не получается, а надо бы. К низам это тем более не подходит, потому что они сейчас крайне разобщены и многие тоже хотели бы жить по-старому. Они хотят стабильности, чтобы все было хорошо, чтобы государство их кормило, поило, чтобы всегда были деньги. Они не хотят революций, переворотов или резких изменений. В этом серьезное отличие 2012-го от 1917 года.

«СП»: – Что в нынешней ситуации может выступить катализатором радикализации событий? Мировой экономический кризис?

– Сам по себе кризис точно катализатором не станет. В этой роли может выступить другое: например, ухудшение конъюнктуры цен на энергоносители, что лишит нашу власть возможности забрасывать деньгами все социально-экономические проблемы.

«СП»: – Нынешние протесты идут в сторону все большего ужесточения в противостоянии с властями. Пройдена ли «точка невозврата»?

– Точку невозврата мы не прошли. Но ситуация действительно раскручивается в сторону радикализации. Причем, и со стороны оппозиции, и со стороны власти. Тот факт, что Кремль фактически не выполнил выданные на волне зимних митингов авансы либерализации системы, способствует тому, что в оппозиции на первые роли вышли радикалы. То же самое произошло и в партии власти. В значительной степени радикализировал свое отношение к происходящему Путин. Такая обоюдная радикализация, несомненно, сужает пространство для диалога.

«СП»: – Какими вам видятся перспективы развития ситуации?

– Сейчас «мячик» на половине власти, а она трактует ситуацию так, что любой компромисс, любая уступка – это проявление слабости. Если не изменит своего отношения к последним событиям, если не пойдет на серьезный разговор с оппозицией как с частью общества, а не враждебными элементами, которые занимаются вредительством на деньги Запада, то все може кончиться очень плохо.

 Мнение доктора исторических наук, ведущего научного сотрудника Института российской истории РАН Юрия Жукова:

– Я считаю, что несмотря на то, что с событий февраля 1917 года прошло уже почти 100 лет, параллели в событиях того времени и наших дней очевидны. Тогда все началось в конце 1916 года и затянулось до 1922-го. Если говорить о лидерах этого движения, то следует вспомнить, что в 1916 году лидером февральской революции был Гучков – представитель московского торгово-промышленного сообщества. Его дело продолжили кадеты. Их сменили эсеры. Протестная волна выносила наверх людей вроде Керенского, Чернова и других. И только потом появились большевики.

Так может произойти и сегодня. Кто в результате нынешнего развития событий окажется наверху - никто даже предположить не может. Но это точно будут не Навальный, не Удальцов и не разного рода «касьяновы», которые сегодня пытаются стать лидерами новой революции. Когда все пойдет всерьез, появятся иные лидеры. Как в 1917 году - люди из народа, которые сыты по горло нынешним капитализмом российского разлива.

«СП»: – Когда, на ваш взгляд, это может произойти?

– Это непредсказуемо. Все может начаться и через полгода, и через пять лет. Увы, это уже неминуемо, потому что власть не желает понять, что нынешняя и государственная, и экономическая системы себя исчерпали. Представьте, что начнется с 1 июля, когда страна окажется в ВТО... Как начнут разоряться остатки нашей промышленности. А вместе с ней - те, кто сегодня еще хоть что-то зарабатывает. Иными словами протест будет охватывать все большие и большие круги населения. Скорость этого движения пока неизвестна, но оно будет. В 17-м году все происходило быстро, потому что шла мировая война, которая была главным катализатором действий народа, желавшим ее прекращения. Сегодня будут другие формальные поводы.

«СП»: – Какие? Что является наиболее важной общей чертой, объединяющей ситуации в нашей стране в 1917-м году и сегодня?

– Это экономический крах. Самое главное, что как бы нас сегодня не уверяли с экранов телевидения, что в Евросоюзе и США кризис, а у нас все в порядке, этот же кризис скоро девятым валом захлестнет и нас. Тогда-то все и свершится.

«СП»: – То есть это будет протест, вызванный уже не пренебрежением гражданскими и политическими правами россиян, но в его основе будут лежать экономические проблемы?

– Конечно. Заметьте, что с прошлой осени во всем мире идут антикапиталистические протесты вроде «Захвати Уолл-Стрит». Это очень логично, потому что сегодня капиталист уже не создает что-то, что можно потрогать руками, а лишь спекулирует дутыми акциями на бирже.

Тут и спекуляции банков, которые скоро начнут сыпаться один за другим, потому что это та же торговля воздухом, о которой любили говорить перед революцией. Как только они рухнут, рухнет и вся сегодняшняя капиталистическая система. Что придет вместо нее, сказать трудно. Наши богатеи, конечно, тут же прыгнут в свои самолеты и побегут в Англию, а остальные останутся. И им предстоит решать судьбу своей страны. Люди свернут шею системе, созданной в 93-м году Ельциным.

«СП»: – Вы думаете, это произойдет мирно или с кровью?

– А это уже будет зависеть от власти. Если там найдутся умные люди, которые догадаются начать жизненно важные экономические реформы и тратить деньги не на свою охрану, то есть полицию, а вкладывать их в восстановление экономики, то они смогут все притормозить. Если же нет - получат очень серьезные проблемы.

«СП»: – Что нужно делать нашему гражданскому обществу, чтобы в стране бескровно произошли преобразования, которые так или иначе придется проводить?

– У нас никакого гражданского общества нет и в помине. Гражданское общество – это общество граждан, которые осознают свои права и обязанности. У нас, к сожалению, таких людей еще очень немного. В советское время было очень много демократических явлений, которые оказались свернуты Ельциным. Для чего? Чтобы загрести все, что можно. А теперь нужно заново выращивать из людей граждан.

«СП»: – Разве нынешние протесты не являются свидетельством роста гражданского общества?

– Конечно, нет. Протесты являются результатом желания просто сказать «нет» чему-то. Но ответственный гражданин говорит не только «нет».Он говорит, что нужно делать вместо того, что его не устраивает. А у нас до сих пор еще никто не предложил нормальной программы экономического и политического развития страны. Этого нет ни со стороны «Болота», ни со стороны «Поклонки». Проблема в том, что никто не выдвигает позитивных программ. Звучат одни лозунги, а как их будут реализовывать, никто не знает. В этом принципиальное отличие ситуации 1917 года от нынешней.

 Другую точку зрения отстаивает сопредседатель Национально-державной партии России Александр Севастьянов:

 – Я считаю, что проводя параллели между нынешней ситуацией и 1917 годом, нельзя забывать и о 1991-м годе. Волна народного протеста, которая имела места в то время, привела к таким изменениям, которые многократно усугубили положение народа. Поскольку, как гласит аксиома политологии, каждый человек и каждое движение работает на себя в меру своего понимания, и работает на других в меру своего непонимания ситуации. Мне кажется, что сегодняшнее общественное движение во многом оправдывают эту аксиому. Мера понимания происходящего в обществе незначительна. С моей точки зрения, его участники работают вовсе не на свои интересы и права. На самом деле мы сегодня присутствуем при «битве гигантов», когда в непримиримой схватке столкнулись две основные общественные силы. Первая – это либералы как наследники тех сил, которые привели на трон Ельцина и распоряжались Россией из-за его спины. Результат показали президентские выборы и 7-процентный результат Прохорова, который и является консолидированным представителем этих сил. Именно эта сила сегодня выступает как мобилизующий фактор нынешних протестных выступления.

Вторая сила, ведущая борьбу с первой, – это совокупный электорат, который распределяется между Путиным, Зюгановым, Жириновским и Мироновым. Тот, что готов многое вытерпеть, лишь бы не допустить либерального реванша. В этом электорате значительные разногласия, но отношение к либеральным реформам объединяет.

В результате перед нами выбор: либо госкапитализм по китайскому образцу, либо абсолютно свободный и ничем не сдерживаемый рынок либерального толка, который чреват полным уничтожением российского экономического потенциала. Это противостояние нужно видеть и понимать для того, чтобы правильно оценивать, на чью мельницу сегодня льют воду протестные процессы, и как мы в них встроены. Если Путина сумеют убрать, на смену ему придут именно либералы.

«СП»: – Что общего у этой ситуации с 1917 годом?

– Самая яркая параллель в том, что когда в 1917 году проводились выборы в Учредительное собрание, порядка 25% голосов было отдано большевикам, а около 57 – эсерам. В итоге в сумме левые силы, требовавшие смены режима, получили абсолютный перевес. Но тогда ведь никто не говорил, что сейчас всех загонят в колхозы, отнимут собственность и построят в ровные шеренги строителей коммунизма. Говорили о правах человека: «Долой деспотизм!», «Да здравствует свобода, равенство, братство!» Сегодня совершенно такая же ситуация: мы видим дымовую завесу лозунгов «За все хорошее против всего плохого!» Разве тогда люди понимали, что голосуя за большевиков и эсеров, они голосуют за гибель России? Конечно, нет! Они были воодушевлены словами о справедливости и царстве добра, которое грядет в результате всех этих перемен. И не понимали, какова будет их собственная судьба. А когда поняли, было уже поздно.

То же самое было и в 1991 году. Какое было искреннее и честное народное возмущение партийными привилегиями! Кто тогда мог вообразить, какие сегодня построят особнячки пришедшие в те годы к власти «слуги народа»? В 1991-м году шли против партийных привилегий, за демократию, за свободу печати, собраний и так далее. Тогда никто не говорил протестующим, что на самом деле они добиваются, чтобы их снова ограбили, низвели на уровень животных, борющихся за собственное существование, чтобы они культурно деградировали. Нет, в ходу были высокие слова. Такие же, как и сегодня: «Даешь справедливость», «Даешь честную политическую игру», «Долой партийный диктат».

Народ живет одним днем и не видит эту игру глобальных интересов. Ему подай честные выборы, подай свободу, демократию и прочее. Чем придется платить за протестную эйфорию, он зачастую не способен понять. А лидеры протеста – люди высокой политической квалификации. Они эту механику прекрасно понимают. Но, добиваясь своего, провоцируют народ на все более жесткие требования и все более жесткие и непримиримые формы противостояния власти. То есть, общим в событиях 1917 года, 1991-го и сегодняшних является то, что народ служит объектом манипуляций «втемную». И строит отнюдь не светлое будущее.

С другой стороны, стоит сравнить процент тех, кто выходит на площади, и тех, кто не выходит на них. Активна всегда ничтожная часть общества. Но это не значит, что у остальных нет своей позиции. Проголосовав за Путина, общество очень ярко показало, что оно не хочет никаких революций, перемен и потрясений. Большинство как раз за стабильность. Просто им незачем выходить на улицы. А для ветеранов 91-го года, для защитников Белого дома выйти на протесты и митинги сегодня является делом оправдания своего жизненного выбора.