Почему Медведев не помнит антикоррупционных законов

«Надо ли контролировать период после государственной службы? – задался вопросом президент Дмитрий Медведев на вчерашнем заседании, посвященном борьбе с коррупцией. – В некоторых странах это есть, мне бы не хотелось, чтобы это превратилось в «охоту на ведьм», но, может быть, по некоторым позициям это возможно».

Вероятно, глава государства удивится, узнав, что контроль «периода после государственной службы» уже существует. Положение о таком контроле содержится в законе «О противодействии коррупции», принятом Госдумой и подписанным самим же Медведевым в 2008 году. Согласно этому закону государственные и муниципальные служащие в течение двух лет после увольнения должны запрашивать у ведомственной комиссии по урегулированию интересов (такие комиссии должны быть в каждом ведомстве и состоять из чиновников и внешних экспертов) разрешение на работу в той или иной коммерческой структуре, если их служебные обязанности регулировали именно ту сферу, в которой они собираются работать дальше. Кроме того, в течение двух лет бывший чиновник должен уведомлять бывшего начальника о переходе на работу в бизнес, нанимателя – о последнем месте работы, а работодатель сообщать о найме «особого» сотрудника его бывшему начальству.

Не сказать, чтобы эта норма совсем не работала – скорее, про нее никто не помнит. Случаи отказов бывшим чиновникам в дальнейшем трудоустройстве неизвестны. Те самые комиссии по урегулированию конфликтов интересов мало кто видел вживую – только на бумаге указов и распоряжений. При беглом поиске можно найти несколько судебных прецедентов по вопросам игнорирования нормы: в основном, суть претензий прокуратуры заключается в том, что некий госорган попросту не выпустил списка должностей, при переходе с которых требуется согласование бывшего начальства. Вряд ли чьи-то интересы может ущемить, например, тот факт, что администрация Лугопролейского сельского поселения Быковского муниципального района Волгоградской области не приняла меры к реализации требований закона о коррупции, зато райпрокурор отчитается о выполнении приказа Генерального прокурора «Об усилении прокурорского надзора в свете реализации Национальной стратегии противодействия коррупции».

Можно найти сообщения о прокурорской проверке по делу бывшего замминистра промышленности Якутии Кондратьева, который перешел на работу в некое ООО «РДР Групп», не спросив разрешения якутского правительства. Но более или менее крупных историй такого рода слышно не было. Разбирала ли конфликтная комиссия «дело Зеленина» после его ухода в бизнес? Спрашивал ли у президента экс-губернатор Калининградской области Георгий Боос разрешения работать в МРСК? Были ли у комиссии поводы запретить ему такой переход (где губернатор, а где провода)? А может ли вообще губернатор работать в любой коммерческой структуре – не приведет ли это к тому, что условные лампочки или условная тротуарная плитка будут по всему так хорошо знакомому региону?

А если не может, то чем заниматься бывшим губернаторам? Спросит ли Юрий Лужков разрешения уволившего его Дмитрия Медведева (или, через пару месяцев, Владимира Путина) пойти работать к Владимиру Евтушенкову? Будет ли это дело громко и публично рассматривать комиссия под председательством вице-премьеров и чиновников администрации президента?

Вряд ли: все эти комиссии и запреты не просто не работают, про них даже никто не помнит, включая инициатора. Знакомые чиновники, ушедшие в бизнес, с удивлением узнали, что они вообще должны получать некое разрешение на дальнейшую работу в бизнесе, с них не спрашивали, и они никому не докладывались – разве только сообщали в личном порядке.

Когда мы чуть не спали в обнимку с документом во время принятия того самого закона о противодействии коррупции, мы, конечно, и не верили в то, что он по-настоящему заработает – и нормы нечеткие, и обойти можно, да и следить никто не будет. Но того, что про положения закона через пару лет забудет и сам президент, его же и написавший, не ожидал никто. А вспомнил он о необходимости контроля за бывшими чиновниками в связке с, кажется, вполне конкретным назначением. «Никого не хочу конкретно назвать, но, допустим, если министр энергетики сразу после этого возглавляет очень крупную энергетическую компанию, тоже, наверное, в этом есть какой-то вопрос», – сказал вчера Медведев. Вряд ли он имел в виду министра энергетики Сергея Шматко, которого в будущем прочат на пост руководителя «Росатома»: «Если это компания государственная – это уже решение государства поручить тому или иному должностному лицу», – добавил президент.

Но вот вопрос будущего трудоустройства курирующего ТЭК вице-премьера Игоря Сечина, которого прочат на пост главы компаний, хоть и с госучастием, но не полностью государственных – «Газпрома» или «Роснефти» – Медведева может очень волновать. Было бы крайне забавно, если после четырех лет бездействия антикоррупционной нормы она вдруг сработает в отношении одного единственного чиновника и большая комиссия топовых чиновников будет публично обсуждать возможность или невозможность нового трудоустройства Сечина.

«Ничего дополнительного-то не надо, все уже существует», – сказал на той же вчерашней встрече главред «Эха Москвы» Алексей Венедиктов, имея в виду право и возможность правоохранительных органов и госведомств реагировать на публикации в СМИ. Все у нас есть, даже законы правильные и хорошие. Только работают они отчего-то так, что про их существование забывает даже тот, кто их в свое время продвигал.