О мифах и рифах заграничной жизни

На западе настоящая демократия

Пояснение мифа: западная демократия дает возможность людям самим решать свою судьбу и влиять на происходящие в стране процессы.

Определение демократии. Демократия есть форма правления, при которой все граждане имеют равный голос в принятии решений, влияющих на их жизнь.

Некоторые теории рассматривают демократию не только как политическую систему, но как идеал и источник вдохновения, тесно связанный с представлениями о том, что есть человек и к чему он должен стремиться, чтобы стать человеком в полном смысле слова. [1]

Мнение народа? О чём вы говорите? Как замечательно подметил Бертольд Брехт разницу между требованиями демократии и её реальностью: «Если бы выборы могли что-нибудь поменять в системе, их давно бы уже отменили».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АВТОРОВ:

Австрия. На Западе, и в частности в Австрии, демократия - «священная корова». Это очень чувствительная тема для всех местных жителей. Вы можете в разговоре с ними свободно критиковать любые темы, но ни в коем случае не высказывайте ваши сомнения в демократии. С этого момента ваш собеседник перестаёт мило улыбаться, внутренне напрягается и как будто начинает тяготиться вашим обществом. Он может открыто критиковать вместе с вами за кружечкой пива политику и законы, культуру и работодателей, но, если вы позволите себе хотя бы надкусить круглое яблоко демократии, то не рассчитывайте больше на свободные разговоры. Эта тема является неприкасаемой. Ни одно пятнышко не должно омрачать светлого облика западной демократии!

Какова же она на самом деле - западная демократия? Вы, действительно, можете выйти, как в старом анекдоте, на площадь и прокричать: «Президент (нужное имя вставить) - дурак!» И вам за это ничего не будет. Вы можете как угодно обсуждать в кругу друзей все современные порядки в стране. Вам будут дружелюбно поддакивать и кивать головой. Но если вы отважитесь выйти с этими же критическими взглядами на широкую публику: написать статью, сделать доклад, открытое выступление, - то всё вокруг вас станет достаточно быстро меняться. Ваши друзья начнут сторониться или избегать вас, у вас вдруг появятся неприятности на службе, с вами станут отказываться работать адвокаты и страховые агенты, вас «внезапно» решит выгнать из квартиры ваш арендодатель. Достаточно быстро вы почувствуете себя неуютно и тоскливо. Лишь некоторые из ваших знакомых, возможно, отважатся сказать вам что-то в этом роде: «Хватит заниматься пиаром, вернись к нормальной жизни!» И все. Никакой поддержки, никакого дружеского плеча. «Борись один и утони, а мы посмотрим!»

«Овца и волк по-разному понимают слово «свобода» в этом суть разногласий, господствующих в человеческом обществе», - говорил Авраам Линкольн (1809-1865), шестнадцатый президент США.

Германия.

Берлин. Партийный критик, профессор и преподаватель Высшей школы административных наук Ганс Герберт фон Аним уже много лет критикует немецкую демократию. Он считает, что в Германии её больше нет. «Народ не имеет права голоса. У нас нет ни власти народа, ни власти для народа - тем самым у нас нет и самой демократии», - сказал фон Аним в своём интервью газете «Bildam Sonntag».

На самом деле, в Германии правит «политический класс». Этот класс состоит из профессиональных политиков, около двух процентов всех членов партий, которые «руководствуются в первую очередь своими интересами». «Слишком роскошное и неоднократно противоречащее конституции, государственное финансирование различных партий» он называет «самым страшным грехопадением с момента основания ФРГ». К этому фон Аним также относит «неоправданное раздутие парламента и связанную с ним тенденцию к чрезмерно завышенным зарплатам политических деятелей», «извращённую систему выборов», когда депутатов избирают партии, а не граждане страны.119

В 2009 году тот же самый Ганс Герберт фон Аним, автор многих книг, посвящённых актуальной политике Германии, высказался по поводу выборов в европейский парламент: «Парламентские выборы Евросоюза имеют мало общего со свободными выборами!» «Если бы партия Германии на последних выборах ЕС получила меньше чем 1,3 млн. голосов, то она не прошла бы 5% [2] проходного барьера на выборах в парламент. Все голоса были бы ни к чему. В то время как того же самого количества голосов из Кипра, Мальты или Люксембурга хватило бы на то, чтобы получить 17 мандатов в парламенте. Это же вопиющая несправедливость!

Десятки немецких депутатов были избраны ещё до голосования! Причина: 99 немецких парламентариев ЕС не выставляют свою кандидатуру непосредственно в избирательных округах. Вместо этого люди голосуют за фиксированные партийные списки, согласно которым и устанавливают партийного делегата».[3]

На портале демократической партии Германии опубликована серьёзная статья под замечательным названием «Почему Германия не демократия».

Вот, лишь небольшие выдержки из довольно большой статьи:

«Неужели в Германии демократия? На это вопрос легко ответить, если проверить, соответствует ли она своему определению - «власть народа». Выборы президента ещё раз показали, что в Германии власть исходит не от народа, а от картеля правящих партий. Далее в статье приводится ряд аргументов, свидетельствующих о том, что в Германии нет демократии:

1. Нелегитимность конституционного закона.

2. Выборы в Германии - это фарс.

3. Свобода рыночной экономики?

Не для властного картеля устоявшихся партий.

4. Сизифов труд в марафоне с препятствиями: как правящие партии укрепляют власть картеля с помощью установления порядков выбора в бундестаг.

5. 5% проходной барьер на выборах в парламент: паника вокруг так называемых «Веймарских соотношений».[4]

6. Противоречащие конституции голосования среди членов фракции.

7. Решения народа? Почти невозможны.

8. Полная несостоятельность прессы, в качестве т.н. «4-й силы». Унификация СМИ.

9. Кому это нужно? Купленные решения.

10. Самоувольнение: государство без граждан.

11. Бросить вызов - единственный шанс для демократии.[5]

Ещё немного о понятии европейской демократии. Есть такой документ под названием «Европейская Конвенция по защите прав и основных свобод человека». Статья конвенции 8.2 посвящена уважению личной и семейной жизни, неприкосновенности жилища и тайны корреспонденции. Не допускается вмешательство государственных органов в осуществление этого права, за исключением случая, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности или защиты прав и свобод других лиц» [6]. То есть все люди имеют эти права, за исключением тех случаев, когда они ограничиваются необходимостью демократического общества. Кто устанавливает критерии необходимости? Где и когда общество, т.е. народ западных стран, голосовал за то, чтобы его телефоны прослушивали или его письма читали? Об этом собирали народное мнение, проводили народное голосование? Такого припомнить не удаётся. И кто, наконец, в таких случаях даст гарантии против злоупотреблений?

США. Ильф и Петров, путешествуя по Америке в тридцатых годах прошлого века, отмечали несоответствие между внешними формами «демократичности» и истиным содержанием американской демократии.

«...Право на свободу и на стремление к счастью имеется несомненно, но возможность осуществления этого права чрезвычайно сомнительна. В слишком опасном соседстве с денежными подвалами Уоллстрита находится это право.

Зато внешние формы демократии соблюдаются американцами с необыкновенной щепетильностью. И это, надо сказать правду, производит впечатление.

Генри Форд по положению своему в американском обществе - фигура почти недосягаемая. И вот однажды он вошел в одно из помещений своего завода, где находилось несколько инженеров, пожал всем руки и стал говорить о деле, из-за которого пришел. Во время разговора у старого Генри был очень обеспокоенный вид. Его мучила какая-то мысль. Несколько раз он останавливался на полуслове, явно пытаясь что-то вспомнить. Наконец, он извинился перед собеседниками, прервал разговор и подошел к молоденькому инженеру, который сидел, забившись в далекий угол комнаты.

- Я очень сожалею, мистер Смит, - сказал мистер Форд, - но я, кажется, забыл с вами поздороваться.

Лишнее рукопожатие не ляжет тяжелым бременем на баланс фордовских автомобильных заводов, а впечатление - громадное. Этого молоденького инженера Форд никогда не пригласит к себе домой в гости, но на работе они

равны, они вместе делают автомобили. Многих старых рабочих своего завода Форд знает и называет по имени: «Хелло, Майк!», или: «Хелло, Джон!» А Майк или Джон тоже обращаются к нему: «Хелло, Генри!» Здесь они как бы равны, они вместе делают автомобили. Продавать автомобили будет уже один старый Генри. А старый Майк или старый Джон сработаются и будут выброшены на улицу, как выбрасывается сработавшийся подшипник».[7]

В начале XXI века американцы, как большие мастера устраивать «шоу», еще более усовершенствовали внешние формы демократичности. В октябре 2008 года, когда подходили к концу предвыборные кампании кандидатов в президенты Джона МакКейна и Барака Обамы, в Америке появился новый народный герой - «Сантехник Джо» (Joe the Plumber)[8]. На самом деле, его звали Джо Вюрцельбахер, он жил в маленькой деревушке Холланд (штат Охайо). Когда предвыборная кампания Обамы докатилась до этой деревни, случилось так, что Джо спросил у кандидата в президенты о подробностях новой налоговой программы для малого бизнеса. Обама проявил самое демократичное внимание к представителю народа и ответил подробным объяснением, которое было растиражировано СМИ. На следующий день имя «Сантехник Джо» стало нарицательным.

15 октября 2008 года на финальных президентских дебатах в Университете Хофстра (штат Нью-Йорк) оба кандидата часто обращались не к аудитории, а к «Сантехнику Джо».

- Эй, Джо, мы снизим тебе налоги на расходы по медицинскому страхованию, - говорил Обама.

- Послушай, Джо, у тебя будет свобода выбора медицинской страховки, - не отставал Маккейн.

«Галантерейщик и Кардинал - это сила!» - вспомнилось старое доброе кино.

После выборов 2008 года Джо больше не понадобилось водопроводное дело, пользуясь хорошим моментом, он начал карьеру публичного оратора и комментатора новостей. Для остальных сантехников, плотников и электриков жизнь существенно не изменилась, кандидаты в президенты не могут заехать в каждую деревню.

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АВТОРОВ.

США. Я работал в штаб-квартире большой компании, известной на всю Америку. Однажды наше высшее руководство решило устроить что-то вроде «дня демократии», смысл его состоял в том, что высшие руководители должны были на денек спуститься с небес на землю и «помогать» обычным работникам. Когда в обеденный перерыв я, как обычно, пришел в кафе, то увидел непривычную длинную очередь. У самого начала очереди стоял... Генеральный исполнительный директор компании, тот самый, кого я раньше видел только на фотографиях, и накладывал каждому в тарелку пюре с сосисками. Поверх белоснежной рубашки и дизайнерского галстука у него был повязан кухонный фартук, заляпаный каплями пюре. Накладывать у него получалось плохо, поэтому дело двигалось медленно. Когда подошла моя очередь, стало видно, что наш Генеральный уже прилично устал - на лбу капельки пота, на губах - резиновая улыбка. Когда я поел, то Генеральный финансовый директор, работавший в обеденном зале, убрал за мной грязную посуду и вытер стол. Обеденный перерыв в тот день продолжался в два раза дольше обычного, остаток дня сотрудники делились впечатлениями. Да, кстати, сосиски с пюре всем достались бесплатно по случаю праздника.

Когда есть надобность, элита посылает сигнал народу: «Мы такие же, как вы, носим рваные джинсы, можем иногда перекусить в Мак-Дональдсе и не боимся убирать грязные тарелки. Верьте нам, идите за нами!»

Многие иронизируют по поводу подобных акций, другие верят в сотрудничество классов и надеются на перемены, а есть еще третьи, которые хотят занять место избранных.

Во времена экономических трудностей демократичность откладывается до лучших времен. Рядовые работники лишаются своих мест без выходных пособий, а высшие руководители при увольнении получают так называемые премии «Золотой парашют», платятся эти премии независимо от качества работы.

Алан Фишман. Возглавлял банк Washington Mutual всего в течение 17 дней, до того, как случилось банкротство в сентябре 2008 года. Уволен с компенсацией $19 миллионов.

Поразительная эффективность - более миллиона за один рабочий день.

Ричард Сайрон. Уволен из обанкротившейся Федеральной Ипотечной Корпорации Freddie Mac в сентябре 2008 года после 5 лет службы. Получил компенсацию $16 миллионов.

Freddie Mac - государственное предприятие, так что подобная щедрость - за счет уважаемых налогоплательщиков.

Чарльз Принс (не путать со старым принцем из Англии). Уволился из Citi group после 4 лет службы и плохих показателей за 3-й квартал 2007 года. Получил $100 миллионов.

Страшно подумать, сколько бы он мог получить за хорошие показатели.

Стэн О'Нил. Покинул финансовую компанию Merrill Lynch в октябре 2007 года после 21 года службы, получил компенсацию $165 миллионов. Компания объявила об убытках в $8 миллиардов за отчетный период. [9]

«Люди, мы - такие же, как вы!»

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ АВТОРОВ:

Австрия. «Недавно мы общались с одним из австрийцев. Он страшно возмущался по следующему поводу. Приведу его слова: «Что такое демократия? Это - право народа избирать правила и законы, согласно которым народ живёт. И даже если эти правила и законы принимаются без ведома народа, то народ - то есть такие же люди, как я, - имеет право хотя бы узнать во всех подробностях об этих законах и решениях. А что мы видим на деле? Когда принимали европейскую конституцию, кто нас спросил, а согласны ли мы с её положениями? Никто. Кто дал нам узнать, что это за положения? Никто. Всё приняли, ратифицировали без нашего ведома. А где можно было прочитать подробный текст этой самой конституции Евросоюза, по законам которой мы живём и за неподчинение коим мы будем судимы? Нигде. Я много часов и дней провёл в поисках в интернете текста конституции и ничего не нашёл. Такая же участь постигла и многих других ищущих. Где же тут демократия?» - Отчаянно спросил он меня под конец. Ну что тут ему ответишь?»

По словам нынешнего английского неолибеpала Р. Спутана, «недовольство усмиряется не pавенством, а приданием законной силы неpавенству»[10].

Канада. Вот что пишет канадский учитель Михаил Шатурин в своей статье «Демократия без кавычек»:

«Одна из расставляемых ловушек такова: альтернативой демократии объявляют диктатуру (желательно, с эпитетом «кровавая»). («Как, разве ты за диктатуру!!?) Видать, ничего не попишешь, придётся быть «за демократию»... Демократия, конечно, вещь замечательная. Только есть у неё один маленький недостаток: в природе эта птица что-то уже давненько не встречается.

А вот про то, как работает современная западная демократия, стоит поговорить подробнее. Я в настоящий момент живу на Западе, в Канаде, знаю этот мир, смею думать, неплохо и потому хотел бы рассказать о здешнем опыте. Знаю по многим своим знакомым, что в «преимуществах демократической жизни на Западе» их не мог разубедить ни один философский трактат, но все фантазии рассыпались вдребезги после полугода жизни «за бугром». Тут ведь детали важнее умозрительных построений! Запад любит называть себя «свободным миром». И в России так верили и верят в его свободу! В былые времена, вырвавшись в короткую командировку «туда», человек возвращался с выпученными глазами: надо же, там молодые люди могут ходить по улице с зелёно-малиновыми волосами, и никакие «народные дружинники» им не страшны! Там на предприятиях нет парторгов! «В Лондоне собаки гуляют везде», - говорил персонаж «Бриллиантовой Руки». Когда на Запад приезжаешь не туристом, а поселяешься там, то скоро видишь, что наши с ними «свободы и несвободы» просто очень не совпадали по фазам: у них можно то, чего нельзя было у нас, но и наоборот! Кто свободнее? - вопрос неудачный, ясно, что все мы несвободны, пока живы. «Нет, ну а всё-таки, кто свободнее?'* Что ж, измерение количества личной свободы - дело настолько затейливое, что сразу же располагает к упрощениям. Про себя лично могу сказать, что мне свободнее жилось в СССР, многие естественные человеческие чувства и движения не приходилось скрывать и прятать...

Допустим, лектор в американском университете скажет студентам что-нибудь крамольное: нет, не призовёт взорвать ещё пару-тройку небоскрёбов, а, например: «Стремление наших женщин сделать карьеру, передав своих детей на руки «бебиситтерам», не бесспорно и может привести Америку к тяжёлым последствиям». Что ж, сказал и сказал, в «1-й отдел» его для «беседы» никто не вызовет. Но в конце семестра, очевидно, скажут: «Дорогой доктор Х., мы весьма благодарны Вам за сотрудничество! К сожалению, слишком мало студентов заинтересовано в Ваших лекциях, поэтому у нас нет возможности предложить Вам читать курс в следующем семестре. Желаем удачи!» Бедняга начнёт искать работу, разошлёт письма в другие университеты, те, естественно, свяжутся с его прежними работодателями. Через некоторое время он получит несколько аккуратных конвертов: «Дорогой доктор Х., мы благодарим Вас за интерес к нашему университету. К сожалению, у нас сейчас нет и не предвидится новых вакансий, но мы сохраним Ваше заявление на будущее. Желаем удачи!» Скоро он заметит, что его друзья-приятели, с которыми он пил кока-колу в обеденный перерыв, все куда-то подевались, вокруг него - вакуум...

Наверное, у кого-нибудь по прочтении моих записок возникнет вопрос: зачем и кому нужны там все эти феминизмы-мультикультурализмы?

Полагаю, для того, чтобы успешно управлять населением, необходимо выбить из-под ног у человека всякую почву - от национальной принадлежности, до половой и семейной роли. Тогда государство, с его послушными СМИ и другими «приводными ремнями», легко заполнит образовавшуюся пустоту.

Отныне именно государство, и только оно, сможет объединять плавающих в невесомости людей. Тут всё время говорят: «Чем больше разнообразия, чем пестрее общество, тем прочнее демократия», да и в России многие в это верят. Что ж, тогда самую совершенную демократию надо было строить сразу же после падения Вавилонской Башни! (Очевидно, в те дремучие времена не хватало телевидения и газет, оттого несознательные люди вскоре снова объединились по национальным признакам, и блестящий шанс был упущен).

...Однажды в Торонто я наблюдал празднование юбилея крупной больницы: уличное движение было перекрыто, и всех желающих катали с песнями на гигантском, более чем 20-тиместном велосипеде. Это была огромная конструкция, где люди, сидящие в 3 ряда, крутили педали. На отдельном сидении ехал «инструктор», управляющий всей махиной. Тогда я подумал, что вот передо мной аллегория западного мироустройства: всё делается дружно, с улыбками и под музыку; перед каждым установлен персональный руль, но - не надо обольщаться, он наглухо приварен, настоящий же рулевой механизм и тормоза находятся совсем в другом месте. Зато педали у каждого настоящие, и их нужно непрестанно крутить. И вся «демократически движущаяся» машина легко обгоняется одиночкой-гонщиком! Занимайте места, господа!»

Со времен Античной Греции демократия прошла долгий путь. Появившись на свет как форма народного управления, она превратилась в инструмент управления народом. Не кажется ли вам, что в наши дни древнему изобретению требуется капитальный ремонт?