Две причины жесткого разгона митинга в Москве

Я вчера ушел с митинга на Тверской даже раньше, чем он закончился, не говоря уж о том, что не дождался известных событий.

Майданофобия, похоже, прогрессирует. Вполне мирно стоящих и формально общающихся с депутатом людей, как мне кажется, жестко зачистили только по одной причине. Если бы появилась хоть одна палатка, среди начальства (мэрия/ГУВД) полетели бы головы. Совершенно очевидно, что именно этот символ оранжевой революции, этот фетиш пугал больше всего. Не удивлюсь, если в каком-нибудь кабинете упомянутых структур случился телефонный звонок (а может и селекторное совещание) из серии "Появится хоть одна палатка — партбилет на стол". "Там", похоже, всерьез уверовали в то, что это серьезное оружие и угроза против гигантской машины подавления, — и сдерживать последнюю никто не стал.

Еще раз отмечу: люди ничего не делали, не перекрывали движение, не мешали проходу, в отличие от полиции, даже никуда не шли, хотя и ходить у нас не возбраняется, просто стояли.

Еще через несколько часов эта небольшая толпа растаяла бы сама собой. Ну, остались бы Удальцов и еще несколько человек — выглядели бы скорее городскими сумасшедшими, чем отчаянными героями. Но вот опасность появления этих несчастных палаток пугала начальство гораздо больше.

Вторая возможная причина жесткого разгона не исключает первую — показать потенциальным участникам будущих акций, что любое, даже самое мирное и невинное отклонение от заданных властями рамок будет караться очень жестко. Да и вообще показать, что участие в таких акциях теперь крайне нежелательно, оттепель закончилась. Это должно впечатлить и предостеречь офисных сотрудников, составлявших едва ли не львиную долю контингента Болотных и Сахарова, которые в принципе за протест, но только с вежливой милицией, а не с дубинками, "космонавтами", водометами и обезьянниками. В этом смысле сломанная рука Алены Поповой, вполне олицетворяющей этот класс, выглядит очень показательно.